Удивительно, прошло столько лет! Мальчишка Том Марволо Реддл давно вырос, превратившись в темного лорда Волдеморта, но детский страх смерти и ее картинный образ остались неизменными. Такие дерзкие и горделивые мысли царили сейчас в голове Темного Лорда. Вслух же он сказал, насколько мог успокаивающе и мягко, но в то же время твердо.

— Ничего не бойся, Белла! Поверь, эти предатели крови, грязнокровки и прочие ничтожества, которых ты отправила в мир иной — совсем не те, кого тебе следует опасаться. Они могут ждать тебя хоть целую вечность, но никогда не дождутся. Неужели ты думаешь, что я, Темный Лорд, позволю каким-то никчемным людишкам причинить тебе вред? Сейчас передо мной бессильна даже смерть, Белла, и я не намерен ей тебя отдавать. Я могу открыть тебе свою главную тайну, и после этого ты станешь бессмертной вместе со мной. Ответь только, ты хотела бы никогда не разлучаться со мной и стать моей вечной супругой?

— Это мое самое заветное желание и самый прекрасный сон, милорд!

— Да, сон, — задумчиво проговорил он. — Сон, который я хочу и могу сделать явью. Но, Белла, — чуть помолчав продолжил он, — в этом случае ты будешь проклята, также как и я.

— Для меня это проклятье станет самым желанным даром, повелитель! — благоговейно отвечала чародейка.

Она не могла поверить, что все это реальность, а не счастливая греза. Сердце отказывалось воспринимать такое счастье. Слишком уж большим, неожиданным и потому нереальным оно ей казалось.

— Милорд, — начала было она дрожащим от волнения голосом. — Вы и в самом деле хотите…

— Да, Белла, — твердо ответил маг, заключая ее в объятия. — Да, моя Темная Леди, моя черная роза! Я действительно сделаю так, как сказал, потому что тоже люблю тебя. Никогда никого не любил — только себя и власть. Но за эти годы ты как будто стала частью меня, моим альтер-эго, моим продолжением. Теперь мы одно целое. Не буду говорить, как сентиментальные глупцы, что люблю больше жизни, но также как жизнь люблю!

========== Глава 133. Любовь и кровь. Часть 1 ==========

Погожий теплый день близился к своему завершению. На западе догорал золотисто-алый закат, солнце уже почти опустилось за горизонт, и только небольшой край его диска еще был виден на небосклоне. Беллатриса сидела на коленях у Волдеморта, положив голову ему на плечо, а сам темный маг, тихо обняв ведьму за талию, уткнулся подбородком ей в макушку. Волшебница без отрыва смотрела на исчезающее небесное светило, и в его отсветах глаза женщины казались светлее, злато-карими. Какое-то время оба молчали, но Белла первой нарушила эту тихую идиллию.

- Повелитель? – проговорила она.

- Да, Беллс, - мягко отозвался Темный Лорд, погладив чародейку по щеке.

- А мы ведь еще ни разу вот так не смотрели вместе на солнце, не наблюдали закат, на встречали рассвет.

- Ты же еще спишь, когда встает солнце, а я если и будил тебя в это время, то для того, чтобы в очередной раз поучить мою воительницу боевой магии. Ну, а после нам и вовсе было не до рассвета. – заговорщически усмехнулся Волдеморт.

- Мы многое потеряли, - задумчиво сказала Беллатриса.

– Мне бы очень хотелось встретить с вами рассвет, милорд.

- Мы все наверстаем, Белла. Ведь у нас впереди вечность, а значит – бесконечное множество грядущих рассветов и закатов.

Беллатриса лишь мечтательно вздохнула и вдруг загрустила. Дурное предчувствие как в тот злополучный Хэллуин вдруг защемило чародейке сердце. Какое-то непостижимое, но безошибочное чутье подсказывало ведьме, что на солнце ей уже не смотреть, рассвет не встречать, а лучезарное светило закатилось для нее не на одну ночь, а навсегда.

*

Тихие вешние сумерки подкрадывались медленно, но верно, как покрывало накрывая Слизерин-кэстл. Воздух становился все прозрачнее, небосвод – синее и темнее, и на нем уже появились первые звезды. Была поздняя весна, безраздельной царицей властвовавшая над природой. Прежде Волдеморт ненавидел эту пору, ибо как раз в это время все живое бывало словно пьяным от любви – этой заразы и чумы, столь притягательной, сколь и гиблой. Ему казались безнадежными глупцами те, кто

добровольно, да еще с таким восторгом пили эту сладкую отраву. А между тем

сейчас эта самая весна находила отклик в его темной раздробленной душе. И

Волдеморт, и Беллатриса даже в полумраке заметили, как мгновенно преобразился весь мрачный парк Слизерин-кэстла. Теперь он был полон цветущих деревьев с пышной зеленой листвой, тут и там были видны клумбы со всевозможными цветами.

Вместо черных каменных плит почти везде была мягкая трава, и воздух, уже

насыщенный приятной вечерней прохладой, наполнился сладкими дурманящими ароматами цветущих растений и сочной зелени. А двое влюбленных злодеев, жесточайших темных магов в стране, все сидели на широкой скамье, упиваясь друг

другом так, как это бывает при слиянии двух душ, и не могли насытиться этим

единением. Даже когда темные метки на их запястьях одновременно начали жечь,

чему Волдеморт, учитывая последние события, находил только одно объяснение, то даже испытанные им радость и торжество от того, что Кэрроу, должно быть, схватили Поттера, не могли затмить того блаженства, которое владело сейчас его черным сердцем. Темный Лорд с удовольствием потянулся к губам своей ведьмы, и она ответила тем же. Поцелуй волшебника был требовательным и властным, но при

этом не казался грубым, а его бескровные губы на этот раз не обдавали холодом, напротив, впервые они казались Белле горячими, точно кипящая лава.

Неожиданный хлопок трансгрессии не сразу вернул этих двоих из страны любовных грез, из которой так трудно и не хочется возвращаться к действительности. Волдеморт и Беллатриса, крепко обнявшись, еще несколько секунд продолжали поцелуй, пока не осознали, что произошло, и тогда неохотно отпрянули друг от друга. Перед странной парой стоял в высшей степени заинтригованный Северус Снегг, который на этот раз даже и не думал скрывать своего изумления. Однако, зельевар низко опускал голову, старательно пряча глаза от зрелища, за лицезрение которого мог запросто поплатиться жизнью, и не бросился прочь только потому, что важные

сведения, принесенные им Темному Лорду, позволяли надеяться: возможно получится отделаться заклинанием забвения и избежать смертельного проклятья.

- Милорд, - смущенно потупившись, быстро заговорил волшебник. – Я должен сообщить вам нечто чрезвычайно важное: Поттер объявился в Хогвартсе, в башне Когтеврана, как вы и предполагали.

- Честно говоря, не ожидал, что это случится так скоро. – холодным тоном проговорил Волдеморт, продолжая обнимать Беллу. – Однако, тебе не стоит смущаться, Северус. Раз уж так вышло, то с тебя первого я сниму заклятие множественного обливиэйта, и ты вспомнишь то, что весь Ближний

круг и так уже знает, но до времени забыл благодаря моим чарам.

Голос Волдеморта был таким, каким обычно сообщается нечто очень важное. Северус, искусный окклюмент, мастерски контролирующий свои эмоции и отгораживающий свое собственное сознание, сам, тем не менее, моментально улавливал все изменения в настроении собеседника, а потому, услышав в тоне повелителя нотки некой официальности, сам тут же настроился на торжественный лад. Правда, сейчас внешний вид несколько мешал ему: волосы зельевара были сильно взъерошены, а мантия помята и в беспорядке. Еще секунду его глаза недоуменно смотрели на Темного Лорда, а потом в них мелькнуло понимание. И сразу же после этого Снегг опустился на колени перед ним и Беллой.

- Милорд, миледи, примите мои поздравления и самые искренние пожелания всего наилучшего! – церемонно сказал он, а затем припал к

руке Беллатрисы. – Миледи, отныне я ваш верный слуга. С позволения повелителя располагайте мной, как вам будет угодно.

- Довольно, Северус. У тебя еще будет возможность поупражняться в красноречии и выказать свою преданность. А теперь скажи, почему