Беллатрисе было и страшно, и стыдно. Стыдно за свой страх перед Волдемортом, стыдно за то, что так провинилась перед ним. И в то же время в сердце была решимость, и пока это чувство еще не успело выдохнуться, ведьма несколькими взмахами палочки наколдовала перо, чернильницу, кусок пергамента и быстро написала:
«Повелитель моего сердца и души!
Позвольте никчемной пожирательнице и слуге обратиться к Вам с этими строками. Я провинилась, очень провинилась перед моим драгоценным милордом. Мне настолько стыдно, что я даже не решаюсь встретиться с вашим взглядом, но готова принять смерть как заслуженное наказание. Не прошу у вас прощения, зная, что не достойна и капли вашей милости. Одно осталось у меня желание: пусть справедливый гнев Ваш падет на меня одну, но не коснется той, в ком течет моя кровь. Моя и ваша, мой возлюбленный повелитель. Пусть плод моей любви к вам продолжает жить после моей гибели. Да, милорд, я все еще люблю, хоть вы и приказали мне перестать. Увы, ничего не могу с собой поделать, даже зная, что вызову еще больший гнев, но это чувство оказалось сильнее меня.
Прощайте, мой лорд!
В жизни и смерти любящая вас супруга, соратница и слуга, Беллатриса».
Белла сложила вчетверо записку, зажала ее в кулаке, держа в другой руке флакон с зельем, и направилась в свою спальню. Там она медленно, но без колебаний разом осушила все содержимое хрустального пузырька и легла в постель, которая должна была стать ей смертным ложем.
========== Глава 131. Способ обезопасить наследницу ==========
В Слизерин-кэстл Волдеморт вернулся уже не в гневе, но в сильном смятении и снедающей ум и сердце тревоге. Самые худшие опасения и ожидания подтвердились: кольцо Марволо и медальон Слизерина бесследно исчезли, очевидно похищенные и уничтоженные мальчишкой. Каждый раз при обнаружении очередной пропажи, при виде опустевшей шкатулки в доме Мраксов или каменной чаши в пещере без ценного содержимого из груди колдуна вырывался жуткий крик ярости и страха. Хотя у него все же оставались два крестража, однако Поттер узнал его главную тайну, а значит — и бессмертия можно было лишиться в любой момент.
Неожиданно на лестнице послышались шаги, а еще через несколько секунд в просторный холл спустилась Юфимия. Тогда перед мысленным взором Темного Лорда возникла еще одна неприятная непрошенная картина, созданная из соединения далеких воспоминаний и причины, по которой волшебница присутствовала в его вотчине. Он вдруг осознал, что если произойдет невероятное, и Поттеру удастся его низвергнуть, то повторится история семидесятилетней давности. Дельфини, в которой текла его кровь, наследница Слизерина, Певереллов и Блэков, наверняка окажется в каком-нибудь безымянном магловском приюте, грубо выброшенная из волшебного мира, где ей надлежало бы повелевать вместе с ним. И какая-нибудь взрослая никчемная магла станет гнобить маленькую ведьму благородных кровей, а животные-ровесники непременно начнут самую настоящую травлю, потому что это стадо сразу нутром почует в девочке чужачку, не такую как они, и из кожи вон вылезут, чтобы только отравить ей жизнь и выжить из своего мира ту, которая придется не ко двору. И в Хогвартсе дочь ужасного, но поверженного Того-кого-нельзя-называть станет изгоем, если вообще вернется в волшебный мир. А то и вовсе окончит свои дни в магловской психушке, так и не узнав, кто она, и какая сила в ней скрыта. При этой мысли Волдеморта передернуло, и он на несколько минут погрузился в напряженные размышления, пытаясь найти какое-то решение и не допустить подобного, как бы ни сложились обстоятельства.
Юфимия тем временем терпеливо ждала, когда повелитель обратится к ней, не решаясь прерывать ход его мыслей. Наконец, в тишине холла раздался шипящий голос Волдеморта, отдающего приказ.
— Подойди сюда, Юфимия! — велел он.
— Милорд, — ведьма вмиг оказалась рядом с ним, приседая в глубоком реверансе. — Я хотела сообщить, что госпожа Беллатриса желает о чем-то поговорить с вами и ожидает в своих покоях.
— Как моя дочь? — словно пропустив все услышанное, коротко спросил Волдеморт.
— С ней все хорошо. Госпожа Беллатриса велела мне погулять, а потом побыть с ней в моей комнате, чтобы вам можно было побеседовать без помех. Дельфи пообедала и сейчас спит.
— Не Дельфи, а леди Дельфина, твоя повелительница! — шелковым угрожающим голосом проговорил Темный Лорд. — Выбирай слова, когда говоришь о единственной дочери лорда Волдеморта! — Юфимия вся сжалась от страха и только кивнула, не в силах сказать ни слова.
Однако следующие слова и обычный холодный тон, которым они были сказаны, несколько успокоили ее.
— Впрочем, я вполне доволен твоей службой.
Щеки волшебницы порозовели, и она, опустив голову, ответила с нарочитой скромностью.
— Ну, что вы, милорд! Вы столь щедро наградили меня после рождения леди Дельфины… Так что служить вам — особая честь для меня.
— Особая честь? — задумчиво прошелестел его голос. — В таком случае, я хотел бы поручить тебе еще одно задание, за выполнение которого вознаграждение будет неизмеримо большим. Кроме того, ты сможешь получить его прямо сейчас, если пожелаешь.
Темный Лорд взмахнул Бузинной палочкой, призывая манящими чарами одно из украшений, спрятанных в хранилище. На стол опустился синий ларец, обитый внутри белым бархатом. На этом просторном ложе Юфимия увидела золотое колье с сапфирами и вскрикнула от восторга. Камни были очень крупными, безупречно ограненными искусным мастером. Волдеморт опустил шкатулку не абы куда, а точно под проникающие в узкое окно лучи солнца, позволяя свету играть и показывать всю красоту драгоценных яхонтов, которые, казалось, вобрали в себя синее небо. Стоило колье, вероятно, целое состояние.
— Насколько я знаю, ты большой ценитель ювелирных украшений и страстный коллекционер, так что тебя трудно удивить даже изделиями гоблинской работы. Но думаю, ты все же останешься довольна этим колье.
— Повелитель, оно великолепно. Прямо как украшения, которые носит госпожа Беллатриса, когда остается в Слизерин-кэстле. Я даже спросила у нее, где она нашла такого чудо-мастера, сделавшего их, но мадам не только мне не ответила, но и чуть Круциатусом не наказала за нахальство.
— Этот мастер перед тобой! — гордо вскинув голову, ответил Темный Лорд. — Я изучил гоблинсгук и в книгах прочел о приемах, которыми пользуются их мастера. Потом изобрел заклинания, позволяющие выполнять каждую операцию и, наконец, довел магические формулы до совершенства, улучшив качество огранки камней. А ювелирный вкус у меня сформировался еще задолго до этого, потому как в свое время с гоблинскиим украшениями мне пришлось поработать немало. Ты как истинная когтевранка питаешь особую слабость к цвету любимого факультета, не так ли? Да и к твоим глазам оно подходит лучше всего. Примерь! — любезным тоном предложил Волдеморт.
Повторного приглашения не потребовалось. Юфимия и так сгорала от желания увидеть этот шедевр на своей шее.
— Ну что, ты и теперь еще желаешь гоблинских украшений? — с усмешкой спросил Волдеморт.
— Милорд, с этой минуты я их презираю! — нашлась с ответом искушенная в светских беседах ведьма. — Повелитель, такую красоту даже не хочется снимать! — голос у волшебницы дрожал от восторга.
— Ну так и не снимай! — с улыбкой отозвался Темный Лорд, но теперь Юфимия побледнела от страха. Улыбка у колдуна была весьма зловещей, а на змеином лице явно читалось злорадное торжество.
— Хочешь знать, что я желаю взамен?
Дрожащая от страха ведьма лишь кивнула.
— Ты до самого совершеннолетия леди Дельфины останешься с ней при любых обстоятельствах. При любых. — Волдеморт акцентировал внимание на этом ключевом слове. Будешь также опекать, делать для нее все необходимое, заботиться о ее безопасности и образовании, а также воспитаешь как представительницу благородного чистокровного рода.
