— До самого совершеннолетия? — переспросила Юфимия. — А если я захочу вернуться в больницу Святого Мунго и откажусь?
— Ты уже взяла награду за это и колье со своей шейки сможешь снять только тогда, когда сделаешь свое дело. На него наложены специальные чары: вздумаешь отлынивать — колье задушит тебя, — усмехнулся Волдеморт. — Так что в твоих интересах сделать все в лучшем виде. А теперь я больше тебя не удерживаю, моя верная слуга. Можешь вернуться к своим обязанностям.
Ведьма поспешила удалиться подобру-поздорову.
Волдеморт, конечно, был вовсе не в восторге от идеи, что в крайнем случае придется полагаться на эту алчную особу, доверив ей родную дочь. Однако он не видел другого выхода, чтобы обезопасить Дельфини, и как мог постарался все предусмотреть. Волей судьбы только Юфимия с мужем, чета Малфоев и Родольфус знали о том, что Белла родила ему ребенка. Можно было бы поручить это дело Люциусу и Нарциссе, которые тоже не посмели бы ему отказать, тем более что Цисси — как никак родная тетка Дельфины. Но Малфоям в случае нужды вряд ли удастся скрыть происхождение девочки, зато Роули прекрасно справятся с этой задачей. Квентин в Ближнем кругу совсем недавно и не успел нигде особо засветиться перед Орденом Феникса. А Юфимия — вообще всеми уважаемая волшебница. Никто в магической Британии не знает, где она сейчас и чем в последний год занималась. Все волшебное сообщество пребывает в убеждении, что целительница просто решила отдохнуть и подалась в гости на континент к своим родственникам. В случае чего она легко наплетет всем и каждому, что ее воспитанница — дальняя родственница и сирота, которую она привезла с собой и в настоящий момент опекает. План был рассчитан очень точно и хорош тем, что при любом варианте развития событий сама Дельфина не пострадает. Когда он, лорд Волдеморт, одержит победу над Поттером (а чародей был в этом практически уверен), то объявит на весь волшебный мир о своем союзе с Беллатрисой и о дочери. Если же все сложится по-другому (Темный Лорд такой мысли всерьез не допускал, но на кону была судьба дочери), то Дельфина все равно будет расти в среде чистокровных магов, а когда придет время, сама возьмет все, что принадлежит ей по праву. Да, план и в самом деле был хорош.
Вот только одного Волдеморт не учел: он не велел Юфимии относиться к своей воспитаннице как к родной, потому и приказ его вздорная ведьма будет исполнять весьма своеобразно.
========== Глава 132. Озарение ==========
Отпустив Юфимию, Волдеморт нажал на темную метку, вызывая Снегга. Было необходимо как можно быстрее сообщить зельевару о том, что Поттер в любой момент может объявиться в Хогвартсе. Четырех крестражей — дневника, кольца, медальона и чаши — больше нет, и змееуст чувствовал, что момент решительной схватки приближается. Этот выкормыш Дамблдора явно зашел слишком далеко, и в сердце чародея снова заполз страх. В этот самый момент ему вдруг отчаянно захотелось увидеть Беллу, ощутить ее по-кошачьи гибкое тело в своих руках, вдохнуть аромат волос, почувствовать гладкую кожу под своими ладонями и ее ладони на своей худой и холодной груди. Он знал, что это придаст ему уверенности. Когда Беллатриса смотрела на него, да и просто в ее присутствии он странным образом всегда ощущал себя самым могущественным чародеем на свете. Что же, у него есть немного времени, тем более что Белла ждет его и хочет о чем-то поговорить. Снеггу потребуется минимум полчаса, чтобы покинуть территорию Хогвартса, миновать Запретный лес и только после этого трансгрессировать к воротам Слизерин-кэстла. С этими мыслями он направился в покои супруги, еще совершенно не догадываясь о том, что ждет его там.
Волдеморт привычно, без стука открыл дверь в комнату, служащую Беллатрисе гостиной, но та оказалась пустой. Он немного удивился и направился к спальне, а войдя в нее, увидел, что жена лежит в постели и спит. «С чего бы это среди бела дня?» — подумалось Темному Лорду. Чародей быстро, но в то же время тихо подошел к женщине и коснулся ее пухлых губ своими тонкими. В этот миг он понял: что-то не так, потому как не ощутил привычного приятного тепла. Напротив, губы обдали его холодом. Волдеморт резко отпрянул и вгляделся в лицо Беллатрисы внимательным долгим взглядом. Кожа стала бледнее и приобрела слегка желтоватый оттенок, обычно розовые губы посинели. Грудь не вздымалась от мерного сонного дыхания, а неподвижное лицо, казалось, красноречивее всего говорило о случившемся. Тихо ахнув и судорожно взмахнув рукой, темный маг наколдовал небольшое зеркало и приложил его к губам Беллатрисы, однако поверхность оставалась чистой и прозрачной. Не помня себя, Волдеморт схватил ведьму за руку, но желанного биения пульса так и не ощутил, зато увидел, что сведенная судорогой кисть сжимает хрустальный флакон и сложенный кусок пергамента. С трудом разжав неподатливые пальцы, он расправил клочок и, жадно пробежав его глазами, закричал от ужаса и ярости, неизвестно к кому обращенной, к себе или Белле.
Волдеморт принялся раз за разом отчаянно нажимать на темную метку, вызывая Снегга, так что у того вся рука, должно быть, горела огнем. Темный Лорд напрочь позабыл, что уже вызвал к себе зельевара. Схватив Беллатрису на руки, он опрометью бросился к главным воротам замка, куда обычно с его позволения трансгрессировали весьма немногие Пожиратели. Через несколько минут, показавшимися часами, послышался знакомый хлопок, и Снегг предстал перед своим повелителем, закусывая от боли губу и хватая болевшее запястье с меткой.
— Мой лорд, - почтительно склонившись, чуть быстрее обычного заговорил он. — Прошу простить меня за ожидание, но я поспешил как только мог на ваш зов. Надеюсь, что я все же не заслужил вашего гнева и наказания…
— Осмотри ее! — не обратив ни малейшего внимания на эту тираду, приказал Волдеморт и наколдовал широкую скамью, аккуратно уложив на нее Беллатрису. Затем он отвернулся, спрятав руки в карманы мантии. — Доложи мне, что произошло, и можно ли привести ее в чувство. Впереди решающая схватка, а эта идиотка из страха перед наказанием вздумала напиться какой-то дряни. — Ничто в равнодушном голосе чародея не выдавало волнения, но он чувствовал себя человеком, которому беспристрастный суд вот-вот вынесет смертный приговор.
Снегг принялся кропотливо осматривать бездыханную ведьму, потом взял из ее руки пустой флакон, тщательно оглядел его и, поднеся к носу, втянул ноздрями остаточный запах зелья.
— Зелье сна без сновидений, — бесстрастно констатировал мастер зелий. — В большой дозе — смертельно опасный яд.
— Значит, все кончено? — обреченно прошипел Волдеморт.
— Пока неясно, милорд. Дело в том, что я сам варил снотворное для Беллатрисы около десяти месяцев назад. На флаконе мое клеймо с точной датой изготовления. Однако свою силу снотворного либо яда это зелье гарантированно сохраняет в течение полугода, а потом постепенно начинается реакция, в результате которой оно через шесть месяцев полностью превращается в напиток живой смерти. У этих двух зелий даже компоненты сходные, однако превращение еще не завершилось. Сейчас доподлинно ничего сказать нельзя. Беллатриса, возможно, очнется через несколько часов. Здесь все зависит от индивидуальных особенностей организма и, конечно же, от дозы принятого зелья. В любом случае, остается только ждать. Сделать сейчас я все равно ничего не смогу.
— Понятно. Ступай, Северус.
Снегг уже было собрался удалиться, как вдруг Волдеморт остановил его.
— Постой! — велел он. — Слушай меня внимательно. С большой долей вероятности можно утверждать, что Гарри Поттер попытается проникнуть в Хогвартс, в башню Когтеврана. Будь к этому готов. Передай обоим Кэрроу, пусть день и ночь караулят его у входа в главную комнату. Как только Поттер там объявится, пусть немедленно вызывают меня в любое время.
— Как прикажете, повелитель! — отозвался в ответ Северус, почтительно склонив голову, чтобы скрыть свое удивление: такую важную информацию Темный Лорд сообщает ему в последнюю очередь, а перво-наперво почему-то озаботился жизнью столь сильно провинившейся сторонницы. Невероятная догадка мелькнула в глазах зельевара, но он быстро овладел собой и бросил на Волдеморта обычный бесстрастно-равнодушный взгляд.
