— Нет, милорд, я вовсе не люблю ее и никогда не любил. Вы не так меня поняли. Когда я получал черную метку, то милорд изволил спросить меня, как и других, что я рассчитываю получить за верную службу. Так скажу вам: я всеми фибрами души еще с первого курса Хогвартса ненавижу Джеймса Поттера. У меня есть на то свои причины. — Черные глаза Снегга горели огнем, так что Темному Лорду не приходилось сомневаться в правдивости его слов. — И я хочу не только его смерти, но и его жену! Да, сама она, конечно, с грязной кровью, но… Пышные рыжие волосы, зеленые глаза… Приятное развлечение, не правда ли, повелитель?

Волдеморт сразу же переменился в лице, убрал волшебную палочку и со снисходительной улыбкой заговорил:

— Значит, тебе нужен трофей от поверженного врага! Что же ты сразу не сказал, Северус, а вместо этого ходил вокруг да около и просил сохранить жизнь этой девчонке? Признаюсь, мой дорогой друг, твоя затея мне по нраву! Рыжие волосы и зеленые глаза, говоришь? Не мой типаж, но это дело вкуса, а о них, как известно, не спорят. Хорошо, будь по-твоему! Пощажу я твою грязнокровку, чтобы ты мог вдоволь поразвлечься с ней. Ее муженька это точно не обрадует. Но все не так просто, мой несравненный зельевар. Я сделаю это лишь в том случае, если ты выполнишь мое поручение.

Когда Волдеморт сказал, что, уступая просьбе, пощадит Лили Поттер, то Снегг заметно расслабился и успокоился.

— Готов исполнить любое ваше повеление, милорд!

— Ты ведь до сих пор работаешь зельеваром при больнице св. Мунго, попутно помогая целителям?

— Именно так, повелитель!

— Я желаю, чтобы ты оставил это занятие и устроился работать преподавателем в Хогвартс. Там сейчас, насколько я знаю, как раз освободилось место учителя зельеварения. Как-нибудь вотрись в доверие к Дамблдору. Шпион в школе мне нужен не меньше, чем в Министерстве. — Маг испытующе смотрел на своего пожирателя.

— Что может быть проще, мой лорд? Мне достаточно наплести ему красивую сказочку о своем раскаянии, и место в Хогвартсе будет моим. Наш почтенный директор, как вы знаете, питает слабость к таким вот сентиментальным историям. Могу даже поведать ему о моей светлой любви к Лили Поттер, если понадобится. В отличие от вас, повелитель, Дамблдора эти слова приведут в восторг! — Снегг усмехнулся.

— Действуй, Северус!

Зельевар, недолго думая, встал с кресла, почтительно поклонился и вышел из кабинета.

Спустя всего неделю Снегг уже готовился приступить к обязанностям преподавателя в Хогвартсе.

========== Глава 82. Младший кузен Регулус ==========

— Повелитель, что вы намерены с ним сделать? — голос Беллатрисы заметно дрожал. Хоть глаза ее и были сухими, и ведьма не проронила ни одной слезы, все же на этот раз она не смогла скрыть своего волнения. Чародейка стояла рядом с Волдемортом, нервно переминаясь с ноги на ногу, в то время как колдун невозмутимо сидел в кожаном кресле за своим рабочим столом.

— А что, по-твоему, бывает с предателями? — съязвил черный маг. — Их ждет неминуемая смерть, Белла. Это также очевидно, как и то, что солнце встает на востоке и садится на западе.

— Но он не предавал вас, милорд! — попробовала было оправдаться ведьма.

— Вот как? Не предавал, значит? У него просто не поднялась рука на какую-то мерзкую грязнокровку, которая потом и ранила Мальсибера в последнем рейде.

— Милорд, я обучала его Непростительным проклятьям, и на тренировках ему все удавалось!

— Твой кузен сказал, что это человек. Он совершенно забыл, раз грязнокровка, значит враг, которому нет пощады. Регулус просто ослушался моего приказа, Белла, и вообще решил пойти на попятную и отказаться от службы мне. Как, по-твоему, это называть? Или ты полагаешь, что у меня тут проходной двор: захотел — пришел, захотел — попросил отставку?

— Просто Регулус еще очень юн и не созрел для службы, повелитель. Но он чистокровный волшебник, преданный нашим идеалам.

— В самом деле? — усмехнулся Волдеморт. — Его молодость — не оправдание. Барти Крауч младший не на много старше его. Может быть, заверения Регулуса в своей преданности мне звучат весьма красноречиво и, без сомнения, убеждают многих. Многих, но не меня. Меня убеждают дела. Великие дела на благо чистой крови.

Слушая все это, Беллатриса четче и четче осознавала, что просить Темного Лорда бесполезно. Что бы она сейчас ни говорила, как бы ни умоляла, решения своего Волдеморт не изменит.

— Вы убьете его, да? — обреченно спросила чародейка.

— Лично мне ни к чему заниматься подобными пустяками. — Холодный голос колдуна звучал спокойно и бесстрастно, как, впрочем, и всегда, когда он отдавал своим слугам жестокие приказы. — Твоим кузеном займется Мальсибер, когда через несколько дней он сможет встать на ноги. А пока что Регулус посидит в подвале.

— Это я во всем виновата, милорд. Мне не следовало откликаться на его просьбу и представлять вам, — дрожащим голосом проговорила колдунья, без сил опускаясь на диван и закрывая лицо ладонями, чтобы скрыть две слезы, все же покатившиеся по ее щекам от осознания того факта, что ее любимый двоюродный брат приговорен к смерти, и ничто его уже не спасет.

Волдеморт пристально взглянул на Беллатрису, стремительно подошел к кушетке, на которой сидела волшебница, резко взял ее за подбородок и заглянул во влажные от слез глаза.

— Легилеменс! — послышался его властный голос, произносящий заклинание.

***

Платформа 9 ¾ на вокзале Кингс-Кросс, на которой суетливо толпятся ученики и их родители, как это всегда бывает 1 сентября. На рельсах стоит знакомый алый паровоз с дымящейся трубой, и его купе постепенно заполняются детьми и подростками.

Высокая женщина с темно-каштановыми волосами и карими глазами степенно шла по платформе в сопровождении трех дочерей — уже почти взрослых девушек, одетых в одинаковые школьные мантии. У двух из них были зеленые галстуки — атрибуты змеиного факультета, а одна носила желтый, четко показывающий ее принадлежность к Пуффендую. Волдеморт сразу узнал Друэллу и трех ее дочерей.

— Матушка, взгляните туда, — указывая рукой вперед, заговорила Беллатриса. — Кажется, это тетя Вальпурга с кузенами.

Им навстречу устремилась худая темноволосая, сурового и чопорного вида женщина с прямой спиной, горделиво вздернутым подбородком и надменным выражением на смугловатом лице. Вместе с ней шли и два ее сына, Сириус и Регулус. Старший Сириус старался держаться по возможности подальше от матери. Его бордовый галстук говорил о принадлежности к Гриффиндору, факультету, на котором никто из членов семьи никогда не учился. Младший сын был ростом пониже брата и худощавее, а на лице было заметно волнение, которое мальчик старался скрыть. Ребенок почтительно шел рядом с матерью, всем своим видом демонстрируя уважение, послушание и желание хорошо проявить себя в школе, дабы не уронить честь семьи.

— Приветствую вас! — сдержанно и сухо обратилась Вальпурга к четырем дамам. — Регулус последовал ее примеру, в то время как Сириус лишь нехотя кивнул, и то только потому, что тут была его любимая кузина Андромеда, к которой и подошел мальчик. Регулус же направился прямиком к Беллатрисе, которая невольно улыбнулась ему и присела на корточки так, чтобы их лица были на одном уровне.

— Привет, Рег!

— Белла! — лицо кузена зарумянилось от радости.

Тем временем Сириус и Андромеда заметили в толпе мальчика с темными вихрами волос и в круглых очках.

— Джеймс! — весело воскликнул Сириус. — Пойдем, Меда, поздороваемся!

— Постой! — прозвучал строгий голос Вальпурги, и Сириус нехотя подчинился. — Надеюсь, в этом году мне не придется, как в прошлом, краснеть за твое неподобающее поведение и регулярно получать письма от преподавателей с жалобами, что мой сын нарушает школьные правила. Ты не имеешь права позорить нашу благородную семью. — Сириус насупился и кивнул. — Можешь идти! — холодно продолжала мать, протягивая руку для поцелуя, но сын и не подумал прикладываться к ней.