Том все никак не мог уснуть в эту ночь, хоть и пробовал глубоко спокойно дышать, расслабиться, закрыв глаза, и даже считать овец, перепрыгивающих через барьер. За окном был сильный ветер, и мокрый снег с дождем колотил в них. Погода днем испортилась, и это почему-то казалось мальчику плохим предзнаменованием. На небе, таком ясном последнюю неделю, теперь снова плыли мрачные тучи, заслонив собой солнце. Все тело Тома охватило странное напряжение, нервы были натянуты как струна от непонятной тревоги, заполняющей душу и особенно пугающей оттого, что ее причина была неясна. Однако как ни пытался мальчик себя успокоить, чувство это все росло и прямо-таки подмывало выйти из своей каморки, хотя такое и было запрещено правилами приюта.

В конце концов Том не удержался, открыл дверь и, оказавшись в длинном коридоре, молча пошел по нему, подчиняясь какому-то странному неведомому наитию. Вскоре он миновал все левое крыло, которое занимали мальчики, и вышел к лестнице, за клеткой которой уже начиналось правое крыло для девочек. И тут мальчик услышал голоса.

— Ну вот, все из-за тебя, придурок! Неужели не мог удержать девчонку? Все дело мне испортил! — донесся до слуха Тома недовольный бас.

— Да откуда мне было знать, что эта тихоня будет так вырываться, как будто мы ее прикончить задумали! — огрызнулся сообщник.

— Поговори мне еще! — снова пригрозил грубый голос.

— Ну что ты, Энтони! — сразу сбавил тон собеседник. — Я просто хотел сказать, что дура она. Вот и все! Сама бы потом тебе спасибо сказала.

— Ладно уж! — снисходительно ответил Бенсон. — Ты, Билли, лучше скажи, что теперь делать-то?

— Да то же, что и хотел. Или передумал?

— Да не больно-то мне по вкусу, чтобы она колодой без чувств лежала. Уж лучше бы вырывалась и брыкалась. — Послышался ехидный смешок. — Даже интересней бы вышло. Эх ты!

При своих последних словах Бенсон внезапно замолчал, похоже, начал напряженно вслушиваться.

— По-моему, тут кто-то есть. — неуверенно сказал он.

— В самом деле? — в голосе Стаббса послышался страх. — Тогда сматываемся отсюда!

Том слышал, как оба вскочили и со всех ног бросились вверх по лестнице. Они пробежали совсем рядом со спрятавшемся в углу мальчишкой, но не заметили его. Том же, в свою очередь, не помня себя, бросился сбегать с лестницы. Внутри у него все дрожало от ужаса, ведь из слов Бенсона и Стаббса мальчик слишком хорошо понял, о ком говорили эти верзилы, и каковы были их намерения. Том щелкнул выключателем, и холл озарился тусклым светом, который давал небольшой светильник под потолком.

На полу прямо рядом с лестничным пролетом лежала без сознания молодая девушка. На ней был надет халат поверх ночной рубашки. Руки и ноги были покрыты синяками от ушибов, вызванных падением. Приподняв ее голову, Том ощутил на своей ладони что-то влажное и липкое, а посмотрев на нее, увидел красное пятно. От страха и от предчувствия чего-то ужасного зубы мальчика застучали, а руки и ноги начали дрожать. Том немедленно вскочил и стрелой бросился в приютский лазарет. Достигнув нужной двери, мальчик что есть мочи забарабанил в нее руками. Щелкнул замок, и на пороге показалась заспанная медсестра Марта, которая как раз дежурила в эту ночь и, по-видимому, спокойно дремала за столиком.

— Реддл? — недоумевала она, обведя мальчика внимательным строгим взглядом. — Что тебе нужно? — сердито спросила она, глядя сверху вниз на собеседника.

— Беда, миссис Крайн! — закричал Том. — Мэри! Мэри Лайт! Там, на лестнице… Идемте скорее!

Медсестра молча последовала за Томом, едва поспевая за практически бегущим мальчишкой. Вообще-то, Реддлу Марта не доверяла, как и все в приюте, но сейчас, видя в каком волнении пребывает этот мрачный, нелюдимый, никогда не плакавший ребенок, поверила сразу.

Том с напряжением следил за каждым движением Марты, когда она стала осматривать бесчувственную Мэри, взяла за руку, пощупав пульс, отвела веко. При этом лицо женщины все больше хмурилось.

— Ну что? — нетерпеливо воскликнул Том.

— Не мешай, Реддл! — процедила Марта сквозь зубы.

— Она что, умрет? — взвизгнул мальчишка. — Говорите правду! — пристально, не мигая глядя на собеседницу, проговорил Том, и слова эти снова звучали как приказ.

— Не знаю, Том, — растерянно отозвалась помрачневшая Марта. — Но дело дрянь!

Тут вдруг она встрепенулась.

— Беги за Доброделовым, мальчик! Тут недалеко, — тихо попросила медсестра. — А я дам знать миссис Коул. Но сначала помоги мне.

Марта и Том подняли Мэри и аккуратно уложили ее на диван. Потом мальчик бросился к выходу, лишь сунув ноги в башмаки, даже не надев пальто и не обращая внимания на крики женщины. Наконец, она нагнала его у самых дверей и сунула в руки одежду, сердито говоря, что ей не доставит особого удовольствия возиться с ним, когда он простынет этой зимней ночью. Том внимательно глянул на нее и сказал, торопливо накидывая пальто:

— Да ладно вам, миссис Крайн! Я ведь уже давно во власти такой зимней ночи! — И побежал в темноту прочь из дома, оставив на пороге огорошенную этими странными словами Марту.

— А мальчишка-то и впрямь вот в такую пору родился! — вспомнила медсестра.

Том тем временем быстро бежал по ночным улицам и переулкам, пока не достиг приходской церкви. Он с трудом протиснулся между прутьями ограды и, не разбирая дороги, напрямик устремился к маленькому флигельку, где и жил Доброделов. Сначала мальчик поколотил было в дверь, но когда никто не открыл, стал громко стучать в окно, в котором подобно надежде зажегся свет. Через минуту на пороге дома показался священник, который держал в руках свою медицинскую сумку. Ему было не привыкать к таким вот поздним визитам, потому и держал все необходимое наготове. Увидев Тома, прибежавшего среди ночи, Доброделов, ни слова не говоря, последовал за ним. По пути он расспросил воспитанника обо всем, что произошло, и ребенок поведал ему и о Мэри, и о тех, кто, похоже, стал виновником произошедшего с ней несчастья. Очевидно, мерзавцы под каким-нибудь предлогом выманили добрую и слишком доверчивую девушку из ее комнаты и хотели с ней позабавиться. Однако, против всякого ожидания жертве удалось вырваться, но в темноте она споткнулась на лестнице, упав очень неудачно, сильно ударившись головой.

Когда доктор и мальчик вошли в холл, то увидели там уже не только медсестру, но и директрису. Доброделов бережно отнес Мэри в ее комнату и, кликнув Марту, плотно закрыл дверь. Миссис Коул и Том остались в коридоре.

— Реддл, может, расскажешь все-таки, что здесь произошло? Что ты сделал с Мэри? Марта рассказала мне, как ты вломился в лазарет сам не свой.

— Это не я, миссис Коул! — объяснял Том.

— А кто же, интересно? — съязвила она.

— Бенсон и Стаббс! — в голосе мальчика послышалась злоба. — Я услышал голоса и поэтому вышел в коридор среди ночи.

Том соврал, решив не рассказывать про свои дурные предчувствия, вытолкавшие его за дверь. Директриса и без того настороженно к нему относится, смотрит так, как будто перед ней зверь неизвестный, но с виду опасный.

— Когда пришел к лестнице, то Мэри уже упала, а эти двое сетовали на несостоявшееся развлечение. Потом они, похоже, услышали мои шаги и убежали.

Миссис Коул побледнела, и на лице у нее были написаны сильное напряжение и страх.

— Том, — тон директрисы стал просительным и мягким. Она уже очень давно не обращалась к нему по имени. — Я думаю, не стоит пока, да и потом об этом распространяться. Понимаешь, у нашего приюта могут быть большие проблемы, бесконечные комиссии, проверки и все такое. Штрафы наложат, обдерут нас как липок. Пусть уж лучше думают, что это несчастный случай. От твоего рассказа никому пользы не будет, — многозначительно добавила миссис Коул. — Ну а Бенсон нас все равно скоро покинет, как только ему восемнадцать исполнится.

— Вы хотите все замять, да? — огрызнулся Том. — Потому что не у приюта, а у вас будут проблемы за такой крупный недосмотр. Да Бенсон с самого первого дня, как вернулся, положил на нее глаз. Но вы в последнее время только в бутылку с джином смотрите!