— Нам не о чем разговаривать, — так и не повернувшись, ответил Рид. — Я тебе не целка, которую нужно успокаивать после секса. Ты сам сказал, что я нарвался, и пиздеть об этом я не намерен. — Гэвин нехотя развернулся, понимая, что книги в руках закончились, а пялиться в полку было бы слишком тупо.
— А выглядит так, будто ты ждёшь извинений. — Рик кисло ухмыльнулся.
— Я не тешу себя надеждой, что в наёмном убийце внезапно проснётся совесть из-за того, что он пошерудил пальцами в чужой жопе, — огрызнулся в ответ Рид. — Так что съеби с дороги. — Гэвин попытался оттолкнуть стоявшего в узком проходе мужчину, но тот перехватил чужие запястья и прижал Рида к стеллажу. Бывший сержант в этот раз среагировал быстро, резким ударом головы разбивая в кровь ровный нос Рика.
— Не прикасайся ко мне, — угрожающе прошипел Гэвин, наслаждаясь неприкрытым удивлением в светлых глазах.
— Ты ещё ответишь за это, — тихо произнёс наёмник, зажимая пальцами кровоточащий нос.
— Ага, буду с нетерпением ждать, — отмахнулся Гэвин и удалился, показав напоследок средний палец.
Следующие дни проходили подозрительно спокойно. Кесби хоть и появлялся в библиотеке, но не пытался навязать своё общество, отчего у Гэвина внутри просыпалось какое-то странное чувство. Он упрямо не хотел признавать, что в тайне надеялся на то, что Рик предпримет ещё одну попытку наладить контакт. Но вопреки ожиданиям, ничего не происходило, и наёмник продолжал игнорировать сам факт существования Рида. «Словно поругавшаяся парочка», — однажды возникла глупая мысль в голове Гэвина, но он мгновенно запихал её в те же глубины, из которых она вылезла. Под конец очередного дня игр в молчанку мужчина устало растянулся на неудобной койке и забылся неспокойным сном.
— Ты такой горячий и мягкий там, — звучит хриплый шёпот над ухом, от которого яйца поджимаются в томительном ожидании, а в воздухе витает едва уловимый аромат мяты. Уже три пальца скользят в растянутой дырке, и Гэвин тихо стонет от приятных ощущений.
— Такой отзывчивый, просто потрясающе. — Кончик носа зарывается в волосы на затылке, опускаясь ниже, а следом плечо мягко кусают ровные зубы. Слышится новый стон, а за ним следует требовательное движение навстречу приятной ласке.
— Как же сильно ты хочешь…
Член сжимает крепкая ладонь, а после нескольких рваных движений Рида поворачивают, а головку накрывают мягкие губы. Во рту влажно и горячо, подавшись вперёд, он не встречает никакого сопротивления, и начинает толкаться прямиком в узкую, мокрую глубину чужого горла. Пальцы внутри подстраиваются под заданный ритм и безостановочно трахают растянутый зад. Гэвин шумно хрипит на грани стона и с содроганием выплёскивается в этот волшебный рот, не давая его владельцу отстраниться. Снизу раздаётся довольный смешок, и Рид невольно опускает взгляд к своему паху. Силуэт перед глазами сильно размытый, но на фоне мутного пятна, заменяющего лицо, слишком ярко выделяются тёплые серые глаза и непослушная прядка, спадающая на лоб.
— Твою мать! — обречённо стонет Гэвин и со злостью бьёт ни в чём неповинную стену. Он приподнимает резинку трусов и снова ощущает себя пубертатным подростком с избытком гормонов. Часть спермы уже впиталась в бельё, но штаны пока оставались сухими.
Недовольно выматерившись себе под нос, Рид сдёрнул часть одежды и быстро застирал трусы в раковине, мысленно посылая Хэнку благодарности за одиночку и возможность избежать прилюдного позора. Жёсткая ткань тюремных штанов неприятно давила на член и натирала кожу слегка приоткрытой головки, и Рид в очередной раз поёрзал, стараясь минимизировать контакт с одеждой. Сама мысль о том, что придётся отходить в тюрьме без трусов целый день, ощутимо тревожила. Но выбор невелик, ведь запасного белья им не выдавали, а единственные трусы он постирал. Направляясь на завтрак, Гэвин посылал благодарности тюремным стандартам одежды только за то, что под широкими штанами невозможно заметить отсутствие нижнего белья.
— Гэвин.
Мужчина лениво открыл глаза, недовольно смотря на прервавшего его дрёму Рика. Рид решил сегодня лишний раз не отсвечивать, ему показалось, словно каждый псих в тюрьме заметил изменение в походке из-за внепланового неудобства. Он понимал, что накручивает сам себя, но даже находясь в библиотеке в полном одиночестве предпочёл лишний раз не вставать.
— Чего тебе? — тихо проворчал он в ответ, отводя взгляд в сторону. Очень некстати вспомнился сегодняшний сон, из-за которого совсем не хотелось смотреть в стальные глаза.
Кесби молчал и неотрывно смотрел на Рида, который постепенно начал закипать от столь пристального взгляда.
— У меня член на лбу нарисован или что? Хули ты вылупился? — Гэвин подскочил, опираясь руками о стойку.
— Ты всё ещё злишься, — констатировал очевидное наёмник.
— Я как Халк, всегда злюсь. Стиль такой, усёк? — огрызнулся мужчина и схватился за тележку, стремясь уйти от бессмысленной болтологии. Рик перехватил его почти сразу и молча потащил в библиотечный туалет, игнорируя угрозы, поток нецензурной брани и неудачные попытки вырваться.
— Хватит ломать комедию, Гэвин. — В голосе вовсю сквозило недовольство, в ответ на которое Рид лишь тихо фыркнул.
— А то что, решишь воплотить в жизнь свою очередную извращённую фантазию? — Лицо Рида вжато в холодную стену, из-за этого голос звучал приглушённо. — На что ты вообще рассчитывал, думал, что мы станем корешами по ебле? Или решил, что разок отдрочишь мне, засунув пальцы в задницу, а потом мы вместе сделаем вид, что ни хрена не было? — На удивление, Гэвин не сопротивлялся, не кричал и даже не пытался вырваться. — Какой реакции ты от меня ждёшь?
Рик отпустил его, отходя на шаг. Гэвин повернулся, растирая онемевшее плечо и шею.
— Ну и кто из нас двоих ломает комедию, а, Рик? — Тот лишь смерил его изучающим взглядом и довольно ухмыльнулся.
— А твой член гораздо честнее тебя. — Ухмылка переросла в удовлетворённый оскал, а Рид с ужасом осознал, что у него стоит. Кесби вышел, больше ничего не говоря, ещё до того, как Гэвин придумал ответ.
После этой позорной попытки разговора в туалете Рик стал ещё более отстранённым. Он не стремился заговорить, не приставал с вопросами, даже лишний раз перестал попадаться на глаза. Всё их взаимодействие ограничивалось лишь лёгким кивком в качестве приветствия. И чем холоднее Кесби вёл себя в реальности, тем горячее были сны Гэвина. Каждую ночь, стоило только закрыть глаза, как над ухом слышался тихий голос с приятной хрипотцой, в ноздри забивался настойчивый запах мяты, а следом сон превращался в череду бесконечных ласк, словно руки и губы Рика были одновременно везде, распаляя каждую частичку. Под утро, сжимая в руке каменный стояк, Рид проклинал всё на свете, быстро доводя себя до разрядки и стараясь не сосредотачиваться на образе, который возникал в голове во время яркой вспышки оргазма. Тело не поддавалось на уговоры разума, не спасали доводы о том, что за плечами Кесби целый океан смертей, что, возможно, всё ещё хуже, чем можно предположить, ведь не зря он скрыл свою настоящую личность. Телу было плевать, оно просто хотело этого человека.
Каждый день тянулся до бесконечности долго. Как на зло Рик стал больше времени проводить в читальном зале, одну за одной изучая какую-то неинтересную Гэвину муть. И хоть между ними всё также царило затишье, Рида изводило лишь одно присутствие этого человека в поле зрения. Наёмник даже не смотрел в его сторону, полностью сосредоточившись на своих книжках, но при этом каким-то непостижимым образом всегда оказывался рядом. Гэвин не понимал, специально ли Рик это делает, или же у него самого обострилась присущая каждому детективу паранойя. Желание накинуться, наорать, обматерить за эти выкрутасы из тлеющего уголька разрослось до костра средних размеров, но мужчина держался. А были ли вообще эти «выкрутасы» где-то, кроме собственных фантазий, он сам не мог понять.
