— Хэнк, пожалуйста, не останавливайся, я так долго этого ждал…

Нужно прекратить, прерваться, но ты такой отзывчивый, такой жаждущий, страстный, что хочется бесконечно целовать эти влажные губы, гладить нежную кожу без намёка на загар, чувствуя дрожь под пальцами. Это неправильно, мы должны были просто выпить и разъехаться по домам. Зачем ты полез целоваться, зачем смотрел с такой грустью и тоской в глазах? Почему из всех молодых и крепких альф вокруг ты выбрал в качестве партнёра престарелую бету?

— Коннор, стой, мы должны прекратить!

— Пожалуйста, Хэнк, прошу, хотя бы один раз, хотя бы этой ночью будь рядом.

Такое чувство, что ты вот-вот заплачешь.

— Зачем тебе это?

— Я же говорил уже столько раз, ты мне нравишься, Хэнк. Хотя нет, я люблю тебя. Люблю и уже не надеюсь на взаимность, но один раз позволь мне быть рядом хотя бы таким способом.

— Дурак. — Обращение к Коннору или всё же к самому себе? — Я буду рядом столько, сколько тебе потребуется.

Это худший выбор, какой ты только мог сделать, Коннор, но я его приму. Скоро ты наиграешься, найдешь себе более подходящую пару, и тогда мы снова станем только коллегами. А пока я буду рядом, раз для тебя это так важно.

***

— Куда ты дел все мои рубашки, Коннор?

— Чистая висит слева в шкафу, две я выкинул, потому что им на вид уже лет десять, оставшаяся в стирке, ты посадил пятно на манжете.

— Какого хрена, Коннор, что я носить буду?!

— Завтра пойдём по магазинам, тебе давно пора обновить гардероб, Хэнк. Отказы не принимаются! А если не будешь слишком сопротивляться, вечером тебя будет ждать сюрприз.

— В прошлый раз, когда ты заикался про сюрприз, мы всю ночь кувыркались в отеле. Мне, конечно, всё нравится, но попридержи коней, я давно не молод для таких заездов.

Маленький чертёнок. По глазам твоим хитрым вижу, что снова задумал что-то пошлое. Заездишь меня раньше, чем до глубокой старости доживу.

— Не волнуйся, мой лейтенант, я учёл твои пожелания, в этот раз кровать будет с ортопедическим матрасом.

— Паршивец. Думаешь, я поверю, что ты ограничишься одной кроватью?

Плавали, знаем, какой ты бываешь ненасытный.

— Поверь, Хэнк, ты не пожалеешь.

Не сомневаюсь, родной, никогда не жалею.

— Хэнк?..

— Что?

— Я люблю тебя.

Такой искренний…

— Я знаю, Коннор. Я тоже тебя люблю.

========== Коннор ==========

Полтора года назад

— Выпускник Мёрфи, значит… Отличник, хорошие рекомендации, даже небольшой опыт уже имеется, как погляжу. Только вот есть одна проблема, к себе в отдел я беру только бет. Это убойный, мальчик, мои парни иной раз видят такое, что ни одному сценаристу ужасов не приснится. Даже бытовуха может обернуться кровавым представлением, если убийца решит расчленить или перемолоть в мясорубке труп, и это я не говорю о том, как часто мы находим тела с душком. Запах разлагающего тела отвратителен, тошнотворен, его ни с чем не перепутать, альфам или омегам особенно тяжело выносить такое.

— Вы правы, капитан Фаулер, людям нашего типа приходится тяжелее, но это не значит, что я заблюю место преступления в первый же день. Нюх обостряется только в преддверии течки или гона, если говорить об альфах, в остальное время наше обоняние не слишком отличается от вашего. Также я наслышан, что однажды вы взяли в отдел альфу, значит, и у меня есть шанс.

Почти в два раза дольше, чем остальным видам, пришлось учиться, чтобы получить шанс попасть в полицию, потрачено огромное количество сил, чтобы стать лучшим на потоке, даже лучшим за всё время существования академии. Не для этого пришлось продираться через насмешки и стереотипы, чтобы сейчас услышать отказ.

— Твой запах будет отвлекать его.

— Не будет, я пью подавители и хорошо контролирую свои феромоны.

Пожалуйста, капитан, хотя бы одну возможность, чтобы доказать, что вы не пожалеете.

— Организм привыкает к ним, что будет, если ты сорвёшься в самый неподходящий момент?

— Я постоянно отслеживаю процессы в своём теле, срыва не будет. Неделя отпуска не чаще, чем раз в три месяца, и никаких внезапных течек.

Соглашайтесь, капитан, я не хочу давить.

— Мои люди иной раз годами не видят отдыха, брать в участок сотрудника, который будет ходить в отпуск каждые три месяца, это всё равно, что плюнуть каждому из них в лицо.

Вы злитесь, это не удивительно, но раз ещё не выставили меня за дверь, то не всё потеряно.

— Я готов работать сверхурочно. Капитан Фаулер, поймите, я столько лет стремился к этому, что не уйду, пока не получу ваше согласие.

— Меня предупреждали, что ты упёртый парень, Браун, но не думай, что обтирание стен моего кабинета поможет тебе с трудоустройством. У меня ещё два кандидата на это место, оба — действующие сотрудники из других отделов с неплохим послужным списком. Назови мне хоть одну причину, почему я должен нанять тебя, а не кого-то из них.

— Я лучший. Да, возможно, на данный момент у меня практически нет опыта, но те люди тоже не расследовали убийства. А ещё вам не придётся перекраивать меня. У действующих сотрудников уже сформировавшиеся методы работы, которые могут расходиться с вашими представлениями, я же буду сразу действовать так, как вы скажете.

— Почти все, кого я нанял, говорили также, со временем и ты найдёшь подходящий способ вести дела, тогда моё виденье тебя волновать перестанет. Собственно, мне плевать, каким образом мои люди раскрывают убийства, пока это не противоречит закону, мне важен результат. И пока что я склоняюсь к тому, что твои результаты меня не порадуют. Работа детектива — это не просто выполнение инструкций и подчинение старшему по званию, ты должен быть наблюдательным, думать нестандартно, уметь быстро принимать решения, ведь бывают ситуации, когда твоя жизнь и жизнь твоего напарника будет в опасности. А ещё мне важно, чтобы у моих подчинённых был стойкий характер, а ты под эту характеристику не очень подходишь. Возможно, сказывается тот факт, что ты омега, возможно, ты сам по себе более покладистый, чем следует.

Омега, омега, омега. Снова всё упирается в видовую принадлежность, как клеймо, от которого не избавиться. Для кого принимают законы, если даже в полиции не боятся прямым текстом послать из-за того, что я омега.

— Это дискриминация, капитан, вы же знаете об этом не хуже меня. Я могу засудить вас и ваш участок. — Как же бесит такое отношение. — Я прошу не так много, один шанс, чтобы доказать, я действительно достоин этой должности! Я ничем не хуже тех бет, что работают здесь, ничем не хуже того альфы, которого вы когда-то взяли! Я пришёл, чтобы работать, чтобы раскрывать убийства и сажать виновных в тюрьму, и тот факт, что моя видовая принадлежность отличается от вашей, никак не влияет на мой профессионализм!

Всё, конец, теперь точно выставит меня за дверь. Повышать голос на потенциального работодателя, на возможного начальника — это верх идиотизма. Не смотрите на меня так, капитан, если хотите выгнать, то не нужно тянуть.

— Рабочий день начинается в девять, заканчивается в шесть, обед в полдень. Также один-два раза в месяц будут ночные дежурства. Но ты должен понимать, что это формальности, вызвать тебя могут и в выходной и среди ночи, если возникнет такая необходимость. Отпуска свои будешь отрабатывать, пока я не посчитаю, что ты действительно их заслуживаешь, хотя вряд ли ты доработаешь хотя бы до первого. Не меньше месяца будешь числиться стажёром, дальше на усмотрение твоего напарника. Приходи на работу завтра и не опаздывай, Браун. Вопросы?

— Только один, кто будет моим напарником?

— Лейтенант Хэнк Андерсон.

***

Лейтенант Андерсон. Лейтенант Хэнк Андерсон. Поверить не могу, что моим наставником будет он. Он же лучший! Самый молодой лейтенант в Детройте, раскрывший то нашумевшее дело с «красным льдом», тот самый, чьих высот мечтают достичь если не все, то многие детективы города. Но разве может лучший опаздывать на работу почти на три часа? Разве может от лучшего так разить перегаром и застарелым потом? Как может лучший так откровенно хамить и кричать на капитана? Вы точно до сих пор лучший, лейтенант?