Гарри посмотрел на нее так, будто она что-то знает, но девушка не вкладывала в свои слова какой-то тайный смысл. Поттер осторожно согласился.

— Но до перехода в Слизерин вы сильно враждовали.

Взгляд Гарри зацепился за ее щеки, и он слегка смутился. Джинни поправила волосы, заметив его жест.

— Все нормально. Я не держу на него зла, — она набрала воздуха и повернула голову, рассматривая дом Дурслей. — Мне стало интересно, как вы вдруг подружились.

— Почему?

— В Слизерине есть девушка — она капитан волейбольной команды. Мы друг друга терпеть не можем.

— Панси?

Джинни кивнула.

— Да, мы на дне рождения Карла виделись, но тогда она ко мне не цеплялась. Панси вежливо болтала с Гермионой, а меня игнорировала.

— Мы с Драко тоже с этого начинали, — признался Гарри. — Хочешь с ней подружиться?

Джинни возмущенно вспыхнула: в этот момент она напомнила ему Рона.

— Нет. Хочу нормально общаться. К тому же, она в вашей компании.

— Значит, хочешь вступить в клуб Слизней?

Зазвучал смех. Девушка расслабилась.

— Все из-за тебя.

— О чем ты?

— Гарри, — вздохнула Джинни, будто уже не в первый раз собиралась ему что-то объяснить. — Ты всегда такой скромный, но притягиваешь окружающих. На тебя невозможно долго злиться.

— Что-то я не улавливаю связи.

Гарри не понимал, к чему клонит Джинни, пока в голове не вспыхнули слова Гермионы. Он внимательнее посмотрел на девушку рядом с собой и решил разобраться с этим вопросом окончательно:

— Я тебе…

Джинни удивленно вскинула глаза, заставив Гарри замолчать, и поджала губы. Она зажмурилась и выпалила:

— Ты мне нравишься.

Смущение нахлынуло на него волной. Они стояли с сестрой Рона, краснеющие и неуверенные. У Гарри перехватило дыхание, и он не знал, что ответить, наблюдая, как девушка рядом мнется, не в силах ответить на его взгляд. Он разглядывал ее так, будто раньше никогда не видел: карие глаза, вздернутый носик, а россыпь веснушек на лице напоминала о Томасе. Ему еще никогда не признавались в чувствах, и он не ожидал, что это будет приятно и тяжело одновременно. Ответить согласием Гарри не мог.

— Не спеши с ответом, — попросила Джинни, быстро коснувшись его пальцев. Она хотела что-то добавить, но передумала и попрощалась.

Гарри сжал ручки пакета и выдохнул. Он размышлял, стоило ли сразу все решить и отказать, но уже достаточно потратил энергии на разговор и скрылся в доме. Ему и правда не помешает передышка. Гарри до самого вечера думал о Джинни, вспоминая их общие моменты, ее слова. Он старался представить их отношения, но это показалось ему абсурдным, будто он собирался встречаться с сестрой.

Миссис Уизли связала очередной свитер, но теперь с зелеными и серебряными нитями. Странно было получать теплую одежду в середине лета, только для Поттера это превратилось в традицию. Гарри потрогал мягкую ткань и улыбнулся.

В раковине накопилась посуда, и Гарри взялся ее мыть. Тетя уже не так настаивала на уборке, как раньше, в отличие от дяди. Поттер размышлял, почему они не купят посудомойку, но его мысли прервал деликатный кашель. Тетя Петунья стояла позади него с папкой в руках. Гарри понял, что предстоит разговор, и сполоснул руки. Они уселись в гостиной на диван.

Тетя отстегнула папку и вытащила фотографию: на него смотрели улыбающиеся мужчина и женщина. Пара влюбленных стояла на фоне фонтана и обнималась, глядя в камеру. Они улыбались. Мужчина носил очки, а растрепанные каштановые волосы напомнили Гарри о собственных. Женщина надела на голову черный берет, а ее волосы отливали рыжиной. Чем-то она напомнила ему Джинни. Он уже догадывался, что скажет тетя Петунья, но все равно не сдержал удивленного возгласа.

— Это твои родители — Лили и Джеймс Поттеры.

Гарри сжал фотокарточку, борясь с нахлынувшими чувствами. Он впервые узнал хоть что-то о родителях, кроме имен. Глаза жадно впились в фото, запоминая каждую деталь.

— Почему вы их ненавидите? — спросил Гарри охрипшим голосом. — Они были плохими людьми?

Тетя Петунья вздохнула и сжала подол цветастого платья. Она смотрела в сторону, на пыль, осевшую на черный экран телевизора. Они еще никогда не разговаривали по душам, и обоим было тяжело переступить через себя и открыться.

— Твои родители были хорошими людьми, — выдавила она из себя. — Я любила свою сестру, но завидовала ей. Все самое лучшее всегда доставалось маленькой и красивой Лили, а страшная Петунья должна сидеть в стороне и помалкивать. Лучшая ученица, красавица, любимая дочь. А потом появился Джеймс, — голос Петуньи дрожал от злости. Спустя столько лет она все еще не могла смириться с прошлым. — Богатый и нахальный он выбрал ее, а не меня. Я всегда скрывалась в тени Лили.

Рассказ Гарри не пришелся по душе, но он покорно слушал, желая узнать больше о родителях. Ему казалось несправедливым, что от зависти Петуньи и скудоумия Вернона страдал он.

— Я люблю сестру до сих пор, поэтому мы и взяли тебя под опеку, — нехотя призналась Петунья. — Моя зависть незаметно переросла в ненависть, но я жалела, что после замужества мы отдалились друг от друга. Хотела помириться и познакомиться с племянником и даже позвала их на ужин. Вернон весь вечер бурчал. Я приготовила пирог с черешней: Лили обожала черешню, — Гарри запомнил этот факт. — За окном потемнело и полил дождь, а я все ждала. Вернон поел, но пирог я тронуть не дала. Он скрылся в спальне, сказав, что Поттеры над нами снова посмеялись. Я ждала до самой ночи и выкинула пирог в мусорку, зарекаясь общаться с Поттерами. А на утро мне позвонили из больницы и рассказали про аварию.

В гостиной потемнело, и Петунья прервалась, чтобы включить свет. Гарри потрогал шрам на лбу, стараясь переварить услышанное. Тетя вернулась на диван и продолжила:

— Когда я забирала тебя, то хотела любить, как и Дадлика, но ты ни капли не похож на Лили. Ты — копия Джеймса. От сестры у тебя только зеленые глаза.

Повисла тишина. Гарри не знал, что ему чувствовать, не знал, что говорить.

— Фото оставь себе, — сказала тетя и достала документы. — Тут свидетельства о смерти и…

— Погодите, — перебил Гарри и встал. — Мне нужно побыть одному.

Тетя замолкла и кивнула, протягивая ему папку. Гарри с неохотой ее взял. Он закрылся в комнате и до самой ночи разглядывал фото родителей.

Прошло несколько дней прежде, чем Гарри решился вновь заговорить с тетей. Он не касался темы родителей, а спросил про поездку в Лестер. Фотографию родителей Гарри спрятал, боясь, что Вернон ее найдет и порвет или выкинет. Если тетя Петунья любила сестру, то дядя вряд ли пылал хоть какими-то положительными чувствами в сторону семьи Поттеров.

— Но эта поездка не оплачивается школой, верно?

Гарри нехотя кивнул. Он уже порывался рассказать про предложение Кая, но тетя встала из-за кухонного стола, не давая ему высказаться. Петунья вернулась через пару минут с карточкой в руках. Гарри взял пластиковый прямоугольник и с недоумением прочел свое имя под цифрами.

— Это подарок на день рождения, — сказала тетя, посмотрев ему в глаза. Гарри и раньше замечал в ее взгляде что-то необъяснимое, но сейчас понял, что это была вина и стыд за прошлое. Петунья злилась на себя, на сестру и на несдержанного мужа, а страдал от ее чувств только Гарри. — Я вчера не успела договорить, что родители тебе оставили наследство. Когда ты достигнешь совершеннолетия, сможешь свободно распоряжаться финансами, а пока только мелкие расходы.

— То есть, самолет я купить не смогу? — он впервые пошутил в ее присутствии, а тетя впервые ему улыбнулась.

— Верно. Но кроме денег тебе достался дом Поттеров — он в Юго-Западной Англии.

Гарри кивнул. Тетя Петунья легко сжала его плечи и оставила одного, а Поттер с опозданием понял, что это было неловкое объятие. Слишком много потрясений произошло за два дня, и Гарри не знал, как ко всему этому отнестись. Он хотел поговорить с Роном, но в голове всплыли слова: «Они богатенькие, им все можно. И теперь ты такой же». Глаза его потускнели, а неожиданное наследство тяжелой ношей легло на плечи.