— А какие прогнозы на данный момент?

— Весьма удовлетворительные, — он вздыхает и смотрит на Чую, который не принимал участие в разговоре, просто наслаждался ужином. — Милый, как учёба?

— Ага.

— «Ага», — вздыхает и выключает телевизор, а потом относит тарелку в раковину. — Спасибо за ужин.

— Чуя испёк пирог, ты не будешь пить чай? — старшая поворачивает голову и смотрит ему вслед, закатывая следом глаза от ответа:

— Позже.

В целом неплохой ужин, обычный. Самому-то не хотелось кушать то, что сам испёк, поэтому ушёл сразу к себе в комнату и завалился на кровать, рассматривая плакат любимой музыкальной группы, он почти отклеился. А ещё, кажись, Чуя проспорил семьдесят пять долларов по собственной глупости.

========== 4. Путь ==========

Удивительно, но Осаму за свои девятнадцать лет никогда не был на кладбище.

Наверное, обвиняя Сакуноске в том, что именно из-за него он находится в Бостоне – сильно ошибался. Всё началось далеко не с этого, а повествование такое долгое и нудное, что подробно углубляться во всё это не хотелось. В любом городе в декабре, должно быть, всё так серо, безмолвно, природа уходит на покой и правят всем снега и холодные ветра, а ещё колючие морозы, что забираются даже под самую тёплую одежду, сколько бы не одевался – почти наверняка всё равно замёрзнешь. Как сейчас было в Японии? Мать про это не рассказывала, только младшая сестрёнка жаловалась на то, что больше не может надевать свой любимый осенний плащик, который её подарили. Мол, ещё и шапку носить же нужно, а от этого причёска портится, девочки в любом возрасте очень сильно переживают из-за таких вещей, им же нужно быть самыми-самыми красивыми.

А вот его шапку никто не заставляет надевать, парень сильнее натягивает воротник пальто и стряхивает с кудрявых волос снежинки, даже если те и после продолжают приземляться туда же, ладони уже холодные. Вокруг слишком тихо, надгробия неподвижно стоят чёткими рядами, в ограждениях или без них, выше на одной из веток деревья хлопает крыльями птица, но голову он не поднимает, смотрит в землю и думает о многих вещах, которые мало касаются нынешней ситуации. Просто нужно было, чтобы был рядом, место устрашающее, но не вселяет какого-то нескрытного ужаса. Смерть – слишком частое явление, необратимый процесс в жизни каждого человека. Кому-то не везёт умереть раньше, кто-то живёт до самой старости, когда существование становится уже менее значительным. Ты уже добился всего, чего можно, что нужно ещё? Даже прямо сейчас, именно в эту секунду, когда они стоят тут – по всей земле, в абсолютно разных странах и городах умирают по своим обстоятельствам сотни человек. Может Осаму тоже сейчас сделает шаг, споткнётся об собственную ногу и так неудачно упадёт, что свернёт себе шею насмерть. Что ж, это тоже можно добавить в список не самого лучшего и позорного ухода. Впрочем, и не думать о таком сейчас тяжело.

— Всё хорошо? — всё же обращается к Гин, поправляет ей шарфик, когда обходит и встаёт спереди. — Извини, я не особо мастер поддерживать кого-то в таких случаях.

— Я поэтому попросила тебя пойти со мной, — она смотрит будто бы насквозь, пока взгляд не фокусируется, — Ичиё бы спрашивала то же самое каждую секунду и вместо меня бы рыдала тут, а ты просто рядом и от этого легче.

— Да, ей стоит научиться держать себя в руках хотя бы в таких ситуациях.

Он никогда до одиннадцати лет не слышал про дядю Эйса и тётю Юки, а уж тем более про их единственную дочку. Так что и жалости к женщине не было, мёртвых не жалеют, а вот Гин старается выглядеть нормально, но изнутри её будто бы трясёт, жутко представить, какого это. Кареглазый ещё сам был ребёнком, обычным шестиклассником, который уже более открыто старается вникнуть в разговоры взрослых, при этом всё равно особо не интересуясь происходящим. Разве не у всех детей так? Услышал случайно, запомнил, а потом удивляешь старших. Всё равно поспособствовать происходящему он не мог.

— Знаешь, я не виню твоего отца, — говорит школьница чуть громче и отходит, медленно двигаясь к выходу. — Я уверена, что он сделал это не со зла к нашей семье, он ведь правда не мог так поступить?

Честно, Дазай до сих пор не особо знает всю эту историю, именно поэтому навострять уши ни разу не вредно: слов сейчас не находится.

— Не мог.

***

— В аэропорт нужно будет приехать уже в десятом часу, я заеду за вами в девять примерно, может чуть раньше. Вещи собрали?

— Да, вроде как, — тяжело выдыхая от напряжения он смотрит на свою большую сумку, об которую в ту же секунду спотыкается Хигучи, когда заходит обратно в гостиную. Слышится ругань, а Гин посмеивается и берёт из её рук вазу. — Значит, мы приземлимся где-то в четыре часа по местному времени, правильно?

— Ага. Ты окна закрыл в квартире, проверил розетки? — у Сакуноске тоже на фоне шумновато.

— Да-да, закрыл всё

— Паспорт не забыл?

— Ещё один подобный вопрос и я ударю тебя при встрече.

Акико летела вместе с ними и студенту никак в голову прийти не может объяснение, чем руководствовался его брат, когда позволил этому произойти. Не странно разве? Нет, ладно, они достаточно долго вместе, по меркам Дазая два года – это действительно нормально, чтобы отвезти свою возлюбленную к родителям и познакомить их друг с другом, просто.. Это каким-то диким кажется, именно поэтому отказался брать с собой Люси, которая тоже сейчас находилась тут, в квартире у Гин, что-то готовила на ужин. Сейчас так-то десять часов ночи, но почему бы и нет. Девушки завтра проводят их.

— Кстати, мать нас сама встретить не сможет, вызовет машину, чтобы ждала нас вовремя.

— Да, я в курсе. Предполагал, вернее, — убирает телефон от уха и проверяет уведомления. — Всё, до завтра, у нас тут ещё дела есть.

— Что он сказал? — брюнетка подходит и смотрит в телефон, потом поднимает голову на него.

— Ничего нового. Отец ведь встретит тебя?

— М-м, да, он писал.

— Я буду так скучать без тебя, Гинни! — кажется, светловолосая и сейчас была готова расплакаться, обняла свою девушку со спины и уложила голову ей на плечо, на эти действия младшая закатывает глаза.

Это ненадолго, всего пару недель в доме, в котором он вырос. Новый год предвещает быть другим, не таким натянутым, когда их семью будто бы кто-то под дулом пистолета заставлял праздновать эти дни. Поменяет ли хоть что-то присутствие Йосано или нет – возможно только гадать. Может Огай станет чуточку приветливее, но вот то, что мужчина мог скучать – очень сомнительно, просто нельзя так, чтобы они были отдельно друг от друга.

— Я накрыла на стол, идите сюда уже! — теперь и Монтгомери подаёт признаки жизни с кухни. Наконец-то, Осаму с самого утра ничего толком не ел, а пахло аппетитно. Удивительно, что Люси вообще взялась за это и не просила периодически помощи у Хигучи.

А после ужина можно было разлечься на своих местах и уснуть, причём желательно быстро, потому что подниматься придётся всё так же рано, как и в любые остальные дни. Суматоха неизбежна. Гин с Ичиё легли у младшей в комнате, а они с Люси заняли места на раскладном диване, поудобнее поставили подушки, проверили ещё раз перед сном телефоны и одновременно убрали их. И теперь та смотрит на него, даже в темноте это хорошо видно, да и из ванной кто-то вышел последний и забыл выключить свет. Разговора ведь не избежать, да?

— Я вот думала, что можно подарить тебе на Рождество, — тихо шепчет и переворачивается на спину, перебирая пальцы между собой, — но так и не придумала. А теперь ты улетаешь.

— Но я же вернусь, правильно? Ты можешь придумать к тому времени, что мне можно подарить.

— Ты мне уже подарил, мне стоило тоже сделать это заранее.

Да, она даже сейчас в золотых висячих серьгах, было видно, что они ей очень понравились.

— Всё в порядке, — Дазай, недолго думая, ложится поближе и заставляет её уткнуться себе в грудь, что она и делает, вдобавок обвив руками тело. Наверное очень расстроилась бы, узнав, как её парень отреагировал на приглашение матери, но его это не сильно гложет, потому что поступил правильно. — Откуда в тебе вдруг столько сентиментальности?