Как долго вся эта любовная аура витает вокруг них? Десять минут, пятнадцать, может больше или меньше, и столько удовольствия, столько новых ощущений, ладонь помогает и водит по чужой длине, иногда надавливая на орган и заставляя задыхаться в своих звуках. На столько же их не хватит, и так долго держатся, не отстраняясь. Повсюду мокрые губы, руки везде, чёлка прилипает ко лбу, глаза открывать не хочется, но хочется любоваться и запомнить картину на всю жизнь.
Это не просто приносит физическое удовольствие, душа тоже разрывается от энергии, любви, эмоциональная связь крепнет, целый фейерверк чувств, ещё и не заканчивается. Накахара близко к нему, слишком близко: выстанывает фамилию прямо на ухо, жмурится и напоследок чуть ли не срывается на вскрик, до потери кислорода, натощак сжав талию и будто бы переломав рёбра. Он умрёт в лучшем смысле, до потери сознания хорошо ощущается разрядка, полное бессилие, что выражается в неспособности пошевелиться. И вроде случилось быстро, сумбурно, а вроде провели вместе таким образом всю жизнь. Нет потребности отпускать, не хочет, кладёт его голову на подушку, а свою – на грудь.
— Я, если бы мог, создал отдельный уголок на земле, личный для нас, забрал бы тебя туда и никому не отдавал. — шёпотом произносит на чистом испанском, смеясь на тихое “чё-ё” со стороны. — Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
Походу, дождь заканчивается. Капает тихо и вроде не так шумно. Комфортная погода.
Надо бы сходить в душ, повторно.
— Чувствую себя лужей..
— Это нормально.
— Да как же, — приподнимается, обхватывая лицо ладонями. — Ты невероятный.
***
Сумка стоит у входа, Сакуноске с каким-то незнакомым мужчиной о чём-то переговаривается, легко улыбается и кивает, сколько бы шатен не пытался подслушать разговор – ни черта не понятно. Мать часто выбегает из кухни, чтобы в сотый раз поглядеть на приезжего сына, тоже спрашивает менее значительные вещи. А всё было чудесно ещё вчера..
— Не смотри ты на него так, — сверстник обнимает за руку и трётся щекой о плечо. — Всё будет хорошо.
Ха-ха, опять?
Одни воспоминания о ледяном снегу и таких же пальцах заставляют вздрогнуть и фыркнуть. Это не та спокойная обстановка, угодная каждому. И пока Дазай находится в Японии – уйти от брата некуда, варианты ограничены. Лучше было в квартире, тёплой, с добрыми, понимающими людьми, а не тут.
То же самое, что находится посреди руин, под тёмным небом и не имея шанса выбраться. Или на необитаемом острове с кучей поджидающих опасностей. Без оружия. С одним союзником.
Старший брат смотрит на него и Осаму понимает, что идёт ко дну.
Имел причины уезжать, безопасность превыше всего и так далее, но мужчина, у которого учёба там, половина жизни – забыл здесь что-то особенное. Конечно пугает, по-другому не развернётся. Страх наподобие этого хорошего не принесёт, а бороться как? Да, под боком Чуя, он придёт на помощь и защитит, факт.
Но дела семейные куда серьёзнее.
Комментарий к 19. Первый дождь
Я не претендую на лучшего писателя нц, я люблю их чувства в этот момент и всё. Оценивать вам, но меня устраивает.
В шапке профиля всё ещё есть ссылка на тг канал с новостями. Говорят, там уютно. :р
========== 20. Ливень ==========
Подарок получился какой-то скромный, Дазай способен на большее, но раз Чуе захотелось банальной прогулки по Йокогаме – он именно это и устроил.
Тут есть, на что посмотреть.
В основном веселье заключалось в перемещении из одного кафе к другому, попробовали многие изысканные, популярные среди горожан и любителей традиций блюда, напоследок зашли в книжный и именинник выбрал эксклюзивный роман, обещая читать ему перед сном. Романтика, способная согреть душу.
Май не отличается мартом или апрелем, ворвался быстро и без стука, а яркое, обязанное запомниться лето подарит вскоре много новых мест, побывают со своим парнем где угодно. Захотелось жить, в полной мере жить, заниматься новыми вещами и любовью, уже не просто существовать, а действительно следовать указанному смыслу. Удивительно, всё это сделал с ним один человек, и не нужны были психологи, понимание родителей, ещё что-то.
Он боится зависимости. Знает, что любит взаимно, что о нём думают так же, но кажущаяся сейчас великолепной жизнь способна преподнести непредсказуемые и неприятные сюрпризы. Не все люди стоят на месте. Не все созданы для отношений и осознание вселяется только позже. Старается не думать о последствиях ухода Чуи. Представляет уровень боли и задыхается, просыпается по ночам не нарочно, будто бы мозг заставляет проверять, занята ли вторая часть кровати. Пределом стал один такой момент, когда рыжий отошёл выпить воды в тёмное время суток. Он был готов ощутить состояние дрожащих рук, несоображающей головы.
Это не зовётся адекватным поведением, тем не менее он ничего не изменит. Настроенный фактор красного сигнала.
Из-за Сакуноске ситуация усугубляется. Они не общаются, словно не было у них совместного детства, чтения сказок, прогулок, из братьев превратились в холодных врагов и Осаму его к себе не подпускает. Не остаётся с ним один на один. Параноит, как говорит Накахара, на правду не обижаются, на обиды и времени-то нет.
У стен есть уши, глаза. Находиться тут всё труднее и тот же Чуя волнуется, говоря о том, что ему реально нужна помощь. Ладно, возможно такие слова и давят на больное. Если тело не поддаётся и берёт свой личный контроль – он, разве, не бессилен? Как противостоять называемым самовнушением?
Рыжий часто звонит родителям и Дазай прислушивается к восторженному голосу при рассказах, он вызывает неподдельную улыбку. Ему нравится быть здесь, несмотря на гнетущую обстановку. В огонь и в воду вместе, так говорят? Парню есть, что поведать о своём времяпровождении, старшие интересуются и отношениями двух парней, упоминают тоску. Потерпеть бы немного, прождать и дожить – и свобода, Бостон, подаривший не оценённый уют.
А ещё старший более, чем поладил с Элис. Повезёт в бог знает какой раз увидеть их за рисованием: иногда эти двое становятся причиной головной боли. Чуя играет с ней в прятки, притворяясь слепым и глухим, постоянно рассказывает необычные истории и девочка всегда в восторге. По секрету сказала брату одним утром, мол, будет ужасно скучать по рыжему после его возвращения домой.
Из Чуи брат вышел бы не хуже. Господи, сколько говорил о неимоверной любви к нему? Проклятое обожание. Уродился таким сногсшибательным и без подозрений на сильную любовь со стороны кого-то, вроде Осаму.
Новая ночь – новые кошмары. Сегодня всё происходит критичнее, чем обычно: он поднимается и понимает, что не может вдохнуть. Дышать нечем и с конкретно этого момента зарождается паника. Взгляд резко перемещается с одной точки на другую, пытается за что-то зацепиться, он мысленно перечисляет видимые глазам предметы: стул, ноутбук, детская игрушка на полу, искусственные цветы на подоконнике. Стул, ноутбук..
Пусть Чуя не просыпается сейчас. Пусть не видит в очередной раз таким, но две минуты – и шатен понимает своё бессилие, неспособность справиться без него. Собирается будить, как вдруг тот сам поднимается, протирая глаза.
— Да ебать тебя в рот, Осаму, — шепчет, а сам прижимает к своей груди, крепко обнимая. Рука ласково начинает по привычке перебирать волосы. — Я тут.
— Прости, пожалуйста, я..
— Дазай, я здесь. Успокойся.
Он не хочет переживания от близких людей, видеть их реакцию. И чувствует нескончаемую вину, пусть и внутри что-то твердит о невиновности. Знает же, как не просто наблюдать за такими вещами, люди порой не выискивают подходящих слов. А у Накахары свои методы, их достаточно, но не для полноценного исцеления. Он всего-то такой же человек. Да, особенный, просто не тот, кто одним взмахом способен починить заложенное.
Нервы не железные. Очередной страх, очередная яма: Чуе однажды надоест, вот и повод взяться за себя, а, точнее – взять себя в руки. Не только ради собственных интересов.
