Именно из-за него её понесло в Альбаррасин. Чувство вины, так правильно, долг — чёрта с два. Не стала слушать, потому что хотела доказать всем, себе особенно — она сможет всё исправить. Сможет спасти если не гибнущий мир, то хотя бы тех, кто в нём застрял. И доказала. Пусть не сразу, но удалось «расколдовать» запертую предками вселенную и вывести с раскалённой Фахтэ альба. Но сейчас, сидя на широком каменном выступе, продуваемая всеми ветрами, Кэйсси с горечью признавала — несколько тысяч спасённых вечных не стоили того, чтобы бросить Ренну одну, когда на кону стояла её жизнь. Бессмысленная жертва, потому что если у Ренны не получится выжить, остальное уже не будет иметь смысла.

— Идиотка! Не поперлась бы геройствовать, знала бы, как она сейчас!

Кэйсси от всей души выругалась, награждая себя парочкой нелестных эпитетов. Ведь не будь она такой дурой, не пришлось бы сейчас ждать, разрываясь на части от неизвестности и беспокойства.

— Упрямая бестоло… — она не договорила, почувствовав присутствие Вейл раньше, чем услышала её голос:

— И давно ты разговариваешь сама с собой?

Кэйсси обернулась. Скользнула взглядом по стройной фигуре матери, закутанной в облегающий красный брючный костюм с капюшоном. Открыла рот, собираясь отпустить, но осознала, что мать не стала бы являться сюда просто так. Значит, что-то произошло. Сердце забилось сильнее.

— Ренна?..

— Не пугайся. Всё закончилось. Почти, но ты уже можешь быть с ней, — Вейл хитро прищурилась. — Если, конечно, не передумала.

Кэйсси не ответила. Вцепилась в её запястье. Потом испугалась, отпрянула назад.

— Как… она? Ей больно?

— Уже нет.

— Она… расин?

Вейл кивнула, подхватила Кэйсси под руку:

— Пойдём. Сама увидишь.

Все окна в комнате были закрыты, двери в смежные помещения — тоже, а ещё очень душно и жарко, будто кто-то на всю катушку раскочегарил невидимую печку, врубил скрытые батареи или подогрев пола: даже мягкий ковёр казался тёплым.

Ренна спала на животе, неуклюже подмяв под щеку подушку и натянув почти по самые уши толстое одеяло.

Ощущение нехватки кислорода усиливал странный запах, терпкий, сладковатый. Незнакомый. Лекарства не могут так пахнуть, впрочем, что она знает о том, какой дрянью пичкали Ренну? Хотя, чем бы Вейл не пичкала, главное, что помогло. Преобразование завершилось, Ренна будет жить — по крайней мере так уверяла мать.

Кэйсси опустилась на колени возле кровати. Она смутно помнила собственные метаморфозы на больничной койке, когда Вейл колдовала с её кровью. Да и вряд ли они сравнимы с тем, что пришлось пережить Ренне. Это ведь не просто активировать потенциальные способности, как было с ней, а, скорее вернуться с того света, пройдя все стадии умирания и воскрешения в минимально короткий отрезок времени.

Кэйсси сдержанно вздохнула, с беспокойством оглядела Ренну. Осторожно поправила упавшие на лоб волосы. Нежно прикоснулась к щеке, отдёрнула руку, потому что в первую секунду кожа показалась глыбой льда — такой же гладкой и холодной. Потом всё-таки переборола страх и ласково прижала ладонь, надеясь, что своим теплом сможет хоть чуть-чуть согреть.

— Рэн, милая, — прошептала она, опасаясь и в то же время желая разбудить, чтобы убедиться — она, правда, в порядке. Что Вейл не обманула — самое страшное позади. — Ты слышишь меня?

— Слышу, — с закрытыми глазами пробормотала Ренна. — Только шторы не трогай.

— Тебе холодно?

— Холодно… и светло, и… — она осеклась, один серый глаз уставился на Кэйсси, второго не было видно из-за подушки. — Ты вернулась.

— Вернулась, — так же шёпотом отозвалась Кэйсси. — Я могу помочь?

— Ты… уже, — Ренна попыталась перевернуться на бок, поморщилась. Сглотнула. — Проклятье. Как мне всё это…

— Дай руку.

Она протянула. Ладонь оказалась горячей и влажной.

Кэйсси крепко обхватила её, сцепляя их пальцы в замок. Собралась перенести обеих, но в последний момент остановилась. В груди неприятно кольнуло — вдруг сделает хуже? И тут же успокоилась. Вейл бы предупредила, если бы хоть что-то было опасно делать. Тряхнула головой, решаясь. В конце концов собственная интуиция ни разу не подводила, не подведёт и сейчас.

В следующий миг вокруг было темно, голые колени провалились в горячий песок, стало жарко. Ещё жарче, чем в комнате, зато не так душно. Пока глаза привыкали, за спиной вдалеке послышался шелест волн. Свежий воздух, сильная луна, которой не видно из-за плотных облаков, но чьи лучи проникают внутрь, позволяя впитывать, как губка, энергию расина, подальше от остальных, там, где их никто не найдёт, потому что в этот мир может войти далеко не каждый, тишина и покой — всё, что им так необходимо сейчас.

Рядом шумно выдохнула Ренна. Пошевелилась, не выпуская руку Кэйсси и опираясь на неё. Давалось это с трудом — она едва не повалила их на песок, другой рукой ухватила за плечо. Больно сжала.

— Прости, — Ренна ослабила хватку, только когда села. — Воздух… И ночь.

— И я.

— И ты, — она выпустила её плечо, дотронулась до щеки Кэйсси. Мягко провела. — Вернулась.

— Вернулась. И никогда не должна была уходить, — Кэйсси перехватила пальцы Ренны, поцеловала, снова прижала к своей щеке. — Прости.

Ренна качнула головой.

— Ты не могла не пойти. Не попытаться исправить. Иначе мысли бы сожрали тебя.

— Я всё равно жалею, что оставила тебя. Ты, — она посмотрела в светящиеся глаза Ренны, — важнее всего на свете.

— Нет, — она снова покачала головой. Оглянулась на море, улыбнулась чему-то, подняла глаза на Кэйсси. — Нет. Сейчас — ты.

— Нет, сейчас уже мы, — она тоже улыбнулась, крепко сжала ладонь Ренны двумя руками. — Знаешь, этот мир когда-то принадлежал тлай. Я нашла его, когда пыталась попасть на Фахтэ. Теперь здесь никто не живёт, никого не осталось, ничего не напоминает о былом могуществе. Только песок, темнота и океан. Так странно.

— Всегда темнота?

— Ага. Кажется, последствия возникновения альбаррасинов. Одно из, за которое их и наказали. Только это всё равно не спасло тлай, — Кэйсси помолчала. — Альбаррасина тоже больше нет.

— Они погибли?

— Альба?

Ренна кивнула.

— Нет. Я сумела открыть оттуда портал. Правда, пришлось повозиться. Мои предки были те ещё занозы в заднице, — Кэйсси усмехнулась. Пережитый в умирающем Альбаррасине страх казался сейчас старым глупым сном. — Я так боялась, что не успею вовремя и потеряю тебя.

К горлу подступил комок. Пришлось чуть ли не до крови прикусить губу, чтобы не разрыдаться. Почему-то сейчас хотелось именного этого — уткнуться в горячее плечо Ренны и плакать. Долго, навзрыд. Потому что переоценила собственные силы, потому что чуть не погибла, потому что перенервничала, потому что сходила с ума от беспокойства, потому что, только оказавшись запертой в огненном кольце, поняла, как сильно любит Ренну и на что способна. Успокаивало одно — всё это стоило пережить хотя бы для того, чтобы знать, чтобы помнить, чтобы ценить такую хрупкую и переменчивую смертную жизнь.

Неделю назад она отчаянно торопилась уйти. Опасалась не сколько того, что Ренна передумает и не отпустит, сколько растерять собственную решимость под натиском чужих аргументов. Ведь так легко сдаться, позволив уговорить себя не рисковать. И чёткое понимание, что потом пожалеет и будет до конца жизни корить себя за слабость, растворялось, таяло под обеспокоенным взглядом любимых серых глаз. Но за секунду до смогла заставить себя убраться с террасы, исчезнуть, стереть след. Сбежать подальше — сюда, в древний мир тлай, чтобы впервые за это время позволить себе стать собой в полную силу. Поссорить две сущности, столкнуть их лбами, заставить принять друг друга.

Она не думала — действовала. Торопилась не успеть, боялась передумать, вернуться. Оказалось, что преодолеть барьер, отделявший Фахтэ от остальных Вселенных, совсем не сложно. Гораздо труднее — понять, как поступить дальше. Куда идти, что говорить, как убедить, заставить поверить. Невероятно трудно — узнать путь обратно. Почти невозможно — вернуться. Но это случилось уже потом, а в начале…