– А потом скажешь, что ребенок не твой! – забеспокоилась Марта, почувствовав первые движения ребенка в животе.

– Лапочка, мне плевать, кто его заделал. Когда родишь, Майса просто снесет малютку на чужой порог, – ласково похлопал ее по пузу Рудольф.

– Я не хочу отдавать дитятку, – пустила слезу Марта, понимая, что будет так, как скажет ее прекрасный принц. Невозможно противиться столь великолепному мужчине. Женщина любовалась Рудиком, даже когда он брал деньги с клиента за час обладания ее плотью. До чего он умен и обворожителен! Как изящно подкручены его маленькие черные усики! Марта твердо решила, что будет рожать только от любимого! Не беда, что рычагов давления на природу у нее нет.

Торговля телом недотёпы продолжалась вплоть до ареста Рудольфа. Этот тип обольстил богатую вдову, а затем скрылся с драгоценностями. Полиция нагрянула в усадьбу Идальской для ареста вора и застала Марту в преждевременных родах. Заливаясь слезами, перепуганная крошка Майса умоляла полицейских о помощи. Женщину забрали в богадельню для бедных, где она родила Эбиссу.

Когда Марта немного оклемалась, ее доставили в полицейский участок для дачи показаний. Зная повадки Идальского, следователь угрозыска предположил, что он уже сменил имя и внешность. Небось, примазался к какой-нибудь доброй бабе, под крылом которой отсидится, пока шум не уляжется. А лишний глухарь полиции ни к чему. Рыжая любовница Рудольфа оказалась такой глупой, что не составило труда подмахнуть ей чистосердечное признание. Конечно, мать малолетних детей судья пожалел. Всего лишь двадцать ударов палкой и шесть лет лишения свободы она получила по приговору суда. А Майса отправилась в сиротский приют. Спустя три года в это заведение поступила Эбисса. А Марту определили на соляной рудник.

Майса росла в любви и заботе. Амина читала ей сказки, в которых злодеев всегда побеждали благородные герои. Мир ее раннего детства был светлым и безопасным. Хрупкая, мечтательная от природы, девочка так и не смогла приспособиться к суровой жизни в приюте. Она страдала от голода, потому что не могла воровать еду. Дети считали задавакой из-за хороших манер, и лупили. Майсу оскорбляла грубость и ложь. Она старалась слушаться воспитательниц и не с кем не конфликтовать. Через два года Эбиссу перевели из дома малышей в тот корпус, где содержали Майсу. На новом месте и питание хуже, и заправилы приюта злее. Младшей сестре тоже перепадали побои и унижения. Однако это был ее мир. Другой жизни девочка не знала. Эбисса дралась с обидчиками и исподтишка гадила тем, кто превосходил ее в силе. Такое поведение вызывало уважение у малолетних зверёнышей. Сестры держались вместе. Как и все узники приюта, они мечтали вернуться к родителям. Их ненавидели за то, что у сестёр есть мать, которая отбывает наказание. Когда-нибудь она освободится и заберет девчонок из приюта. За большинством воспитанников мама не никогда придет.

После школы жизни на соляном руднике Марта как будто немного поумнела. Ее взгляд стал тверже, напряженнее. Часть жира заменили крепкие мышцы. Правую щеку пересекал безобразный рубец. От долгого кормления большая грудь сильно обвисла. Душа Марты огрубела так же, как ее заскорузлые ручищи с вечно ноющими суставами. Прежде она по любому поводу начинала лепетать ерунду, говорила много и не по делу. А теперь на все вопросы и замечания отвечала лаконично и по матушке. Могла и врезать по роже, вспылив. Марта стала брутальной, но под жестким панцирем таилась все та же ведомая кретинка.

В тюрьме и на руднике Марта отчаянно сохла по Рудольфу. Его низкий голос, стройное тело и мужественное лицо возбуждали ее. Деревенскую девку полюбил настоящий дворянин! Женщине удалось сохранить его смоляной локон, который она целовала после изнурительного трудового дня, вспоминая, как он врывался в ее лоно своим большим фаллосом. Поплакав в тощую подушку, Марта утешала себя мешочком с гречкой. А когда ей в драке порезали лицо, бедняга едва ни наложила на себя руки. Ведь такую образину разлюбит Рудик!

Почему-то Марте отказали в досрочном освобождении. Отмотала полный срок за этого обормота. "Волчий билет" осужденной за воровство, и наличие двух дочерей обрекали Марту на тяжкую борьбу за выживание. В таких случаях помощи от государства не дождёшься, родных нет. Покойная Амина Идальская заменила Марте родителей. Если Рудик отвернется от постаревшей возлюбленной с развороченной щекой, она пропадет с детьми. Им некуда идти, ничего есть. Разве что Эбисса тронет сердце отца своим сходством с ним. Марта забыла, что больше сотни мужчин побывало в ней, кроме красавца Идальского. Она нарисовала в своем воображении потрясающе красивую девочку с синими глазами и толстыми черными косами. Наверняка папочка уже забрал ее из приюта. Ведь Рудик не мог бросить Эбиссу на произвол судьбы! Марта прослезилась при воспоминании, как они шептались в постели о том, каким прекрасным вырастет дитя их бессмертной любви. Огорчало, что Майса чужая ему по крови. Как уговорить Рудольфа принять девчонку в семью? Дожидаясь своей очереди, Марта ломала голову над этим сложным вопросом.

Нельзя сказать, что режим Золотых генералов был совсем уж безжалостным. Небольшие подъемные отбывшим наказание все же полагались. Марта забыла оформить их при освобождении, а ей никто не подсказал, что надо написать заявление. Бредя по дороге, она грезила о счастливой жизни с Рудольфом и их общей дочерью. Женщина словно позабывала, что Эбисса наследовала от матери медно-рыжий цвет волос. Ее личико грубовато для аристократки, а цвет глаз типичный для этли – ореховый. У Марты бледно-серые глаза. Вряд ли Рудик признает Эбиссу дочерью. В засаленном узелке лежало немного денег, заработанных на руднике. Марта оказывала мелкие услуги другим заключенным. А также развлекала начальника тюрьмы особой техникой минета. Но он нечасто одаривал ее монетой, только когда бывал подшофе. Жалкий капиталец вряд ли позволит ей остаться на плаву.

Тюремная администрация «забыла» напомнить Марте о подъемных, зато предписала ей забрать дочерей из приюта в течение месяца. За это время она найдет жилье и работу, по мысли чиновников. Женщина купила три бутылки водки, бочонок пива и закуску. Села передохнуть в парке у пруда, жалея себя и заливая спиртным пожар отчаяния. Здесь она свела знакомство с таким же горемыкой, у которого была жалкая конура в коммунальной квартире. Эти двое довольно скоро пропили деньги Марты. Женщина собрала мешок яблок в заброшенном саду, измельчила их и оставила бродить, чем привлекла мошкару и нагоняи от соседей. Пока яблочное пюре сбраживалось в сидр, сожителям удалось украсть кое-какие вещи и продать их старьевщику. Снова появились самогон и хлеб на столе. Марта и мужичок выпивали под тоскливые песни и жалобы на жизнь. Среди ночи вломилась свирепая хабалка, назвавшаяся хозяйкой комнаты. Она со скандалом выкинула Марту на улицу. Бедняга опозорилась и осталась без гроша, даже пожитки пришлось оставить собутыльнику.

Девочки с нетерпением ожидали счастливого дня, когда мама заберет их домой. Майса рассказывала Эбиссе о прекрасной усадьбе, где жила добрая фея в коляске, которая когда-то танцевала перед самим королем. А потом она заболела и больше не могла ходить самостоятельно. Сейчас мама Амина с ангелами. В ее уютном доме они поселятся с мамой. Лишь бы мерзкий дядя Рудик съехал оттуда с друзьями! Они делали маме больно. Валяли ее по скрипучей кровати, где она громко стонала и взвизгивала. «Ну вот, оказывается, мы дочери потаскухи», – сделала вывод малышка. Майса уверяла ее, что это не так. «Не будешь глядеть в оба, и тебя проткнут. В одиннадцать лет лишь единицы остаются целками», – ворчала Эбисса, с тоской обозревая казенные стены. Она украла у мастерового, который что-то чинил в приюте, гайки и шурупы. Положила их в шитый-перешитый чулок. Уже не раз он выручал сестер, когда приходилось драться.

Марта была подавлена. Как она прокормит дочек? Никаких программ адаптации к вольной жизни для бывших заключенных в те годы не было. Таких людей на работу не брали, тем более горничными. А дурацкий закон обязывал дееспособных родителей содержать своих детей, если за годы отсидки их не пристроили в семью. Как любил говаривать министр финансов, "сироты и пенсионеры пожирают казну, как саранча".