- Гордая была, да? Совсем не помню… Что тогда произошло в роще Веруна?

- Тебе же ма рассказала.

- Хотелось услышать от тебя.

Она стащила со сковороды кусок кончиком ножа и положила на хлеб. Откусив, аж замурчала от удовольствия. И правда – проголодалась.

- До этого мы случайно встретились, я менял взятое здесь золото на рубли, за них покупал серебро. Ты сообщила, что с офицером у тебя не сложилось. Предложила начать заново. Но я уже был с Мюи.

- Хороший выбор.

Насмехается или правду говорит? Я продолжил:

- Потом появилась в рощё Веруна в компании двух странных типов – цыгана Михаила и бандита Артура. Михаил пробовал в меня выстрелить, но ковбой Марльборо оказался быстрее. Артур исчез. Ты пыталась прельстить меня сладкими перспективами. Увидев, что не поддаюсь, подхватила с земли пистолет Михаила и пыталась в меня пальнуть. Согласен – моя вина. Надо было прибрать ствол сразу же. В тебя стрелять не стал.

- Но почему семь? Целых семь лет!

- Цифра хорошая, счастливая. Прости, не знаю. Времени на раздумья – четверть секунды. Не убивать же. Когда-то я тебя любил.

- А тогда просто сплавил к Клаю.

- Не сплавил. Просто он, увидев тебя, вцепился как клещ. Ты – его суженая. Ваши узы скреплены дыханием Моуи. И прочие дебильные, но непробиваемые аргументы.

- Хоть понимаешь ужас, в котором я оказалась?

- Понимаю. Поэтому не удивлён, что в спальне ты не сразу опустила «Макаров».

- Если бы выстрелила, это была бы самая большая глупость в моей жизни. В общем… я не держу на тебя зла, Гоша. Что случилось – то случилось.

- Я слышал, как ты отделала Саюра, когда он лез к Мюи. Спасибо… тёща.

Она рассмеялась.

- Готова твоя стряпня! Зятёк… Давай накрою прямо здесь. А ты пока созывай.

- Хорошо. Только не слопай половину.

Мюи, наверно, вскипела бы от ревности, увидев нас вдвоём, мирно беседующими. Или нет? Вроде бы уже начала понимать. Но кто их знает, этих женщин?

Мне же ещё с мужчинами предстоит разбираться. Не вникая в душевные тонкости.

26.

В ночной тиши дворца Номинорр маркглей Айюрр услышал странный шорох. Проснулся и выругался. После пятидесяти он спал чутко, нервно. Отселил жену в отдельную спальню. Наказал часовым ходить на цыпочках. Кто посмел?!

Шорох повторился. Потом раздался звук падающего тела.

Дверь распахнулась. В спальню вошли двое. Ступали они тихо, но шли ровно, не крадучись.

Айюрр схватил правой рукой кинжал. Левой потянул за верёвочку, ведущую к колокольчику за стеной. Шнурок поддался без малейшего сопротивления, оборванный или обрезанный кем-то.

От руки одного из вошедших в лицо ударил луч света. Странный, бело-холодный, не похожий ничуть на свет масляной лампы.

- Звонок отрезан. Стража на этаже мертва или не у дел, - произнёс до странности знакомый голос. – Не шевелись и, быть может, договоримся.

Человек осветил себя. Айюрр выпустил кинжал из руки. Перед ним стоял тот, кого он меньше всего хотел бы видеть не только в своей спальне, но и вообще в списке живых.

- Вы не посмеете…

- Ещё как посмеем. Условие простое до крайности. Твой сын Саюр предлагал мне отписать глейство в его пользу. При отказе – убить моих родителей, жену и детей. Мне ничего придумывать не надо. Требование ровно то же. Отдавай маркглейство, всё серебро из казны. И вали на все четыре стороны. С остатками семьи. Их не трону.

Айюрр вскочил с кровати.

- Никогда! Ты убил моего старшего сына, негодяй! Маркглейство перейдёт к следующему сыну!

- Этому, что ли? - вступил в разговор спутник глея Гоша и швырнул на постель развязанный мешок. Из него пахнуло гнилой кровью и другими ароматами разложения. – Посмотри и попрощайся. Там и третий.

Пересиливая гнев и отвращение, Айюрр раскрыл мешок. От горделивой позы, в которой он бросил врагам «никогда», не осталось и следа. Теперь это был просто трясущийся от горя и страха старик.

- Подписывай. Твой брент Туррус, давший пять человек Саюру для похода на Кирах, благоразумно подписал. И жив-здоров, скитается где-то. Брент Куррбух не согласился. Его брентство отошло мне как трофей, и ни один королевский чиновник не оспорит – я вправе требовать возмещения убытков.

- Так просто я Номинорр не отдам! – прошипел Айюрр. – Это вам не захудалое брентство. Король меня ненавидит. Но он не захочет обрушения устоев!

- Короля я поставлю перед фактом. И так, у тебя есть шестнадцатилетний внук. Единственный продолжатель фамилии мужского рода. Единственный живой из твоих потомков, доросший до права носить оружие. Я сейчас подниму его, суну в руки меч и скажу – защищайся! Лучший мечник королевства, встав передо мной в стойку, прожил не более пятнадцати ударов сердца.

- Ты победил его за счёт колдовства!

- Называй как хочешь. И, возможно, ты знаешь – у адептов Веруна есть способность стирать память. Тебе и твоей супруге я её сотру до месячного возраста. Будешь вопить как младенец и гадить в штаны. Она – тоже. И твои взрослые дочери. Угадай, кого король назначит в опекуны Номинорра, если все взрослые обитатели сошли с ума? – заметив, что Айюрр по-прежнему медлит, Гош приказал спутнику: - Притащи последнего.

Тот повиновался. Через минуту притянул волоком извивающееся тело.

Начальник стражи, массивный мужик с седой бородой и короткими клычками полукровки, бессмысленно месил ногами, лежа на полу. На губах вздулись пузыри слюны. Сорокалетний мужчина гулькал как младенец. На бриджах в районе промежности растеклось тёмное пятно.

- Нравится? Одно утешение: когда будешь ходить под себя на пару с супругой, будешь полностью счастлив и не поймёшь, что же с тобою случилось.

- Не-е-ет…

- Тогда иду будить твоего внука. А ты пообщайся со своей охраной. Вроде этого героя.

- Стой… Подпишу.

Айюрр решился, только когда Гош уже выходил из его спальни.

На сборы новый хозяин выделил менее часа, забрав ключ от семейного сундука с серебром. Когда едва одетые члены семьи тащились к дворцовым воротам, Гош уже выстроил остатки стражи внутри дворика и объявлял им, кто теперь здесь главный. То есть защитник и владетель. Предложил поступить к нему на службу или немедленно выметаться.

Перейдя через опущенный крепостной мост, бывший маркглей, а теперь безземельный и беститульный ант без гроша за душой, попросил своих задержаться. Он надеялся, что кто-то из челяди последует за ним. Ещё вчера хрымы кланялись, всячески демонстрировали преданность. И вот…

Никто не вышел.

Первой проявила рассудительность его жена. Заплаканная, но голос твёрд.

- Айюрр! Здесь всё потеряно. Зато я вынесла под подолом драгоценности, что ты мне дарил. Их много. Купим брентство где-то на севере. Там жизнь суровая. Но дёшево.

- А сейчас куда идти? Гош, это исчадие ада, убийца наших сыновей, не позволил взять даже кхаров!

- Значит, идём пешком, - заключила дородная мадам, фигурой и статью меньше всего приспособленная для длинных пеших прогулок. – Пусть медленно. До замка моего кузена – одиннадцать мер. Нельзя сдаваться! Ну, не будь тряпкой. Все – за мной.

Девять силуэтов нырнули в темноту и словно растворились в ней. Последним топал бывший глей. Он остановился, кинул долгий взгляд на Номинорр. Замок, а потом и настоящий дворец его рода. Потерянный из-за неуёмных амбиций… и кровожадной сволочи Гоша! Чтоб он сгорел!

Айюрр скорым шагом двинулся нагонять остатки семьи.

***

Отжав Номинорр, устроенный прямо-таки с сибаритским комфортом, я перевёз туда семью. Он напоминал скорее роскошное обиталище какого-нибудь Людовика XV, не помню точно, кто у них кто у этих французов, чем средневековый дворец-крепость. Мини-Версаль, как на виденных мной картинках, окружённый высокой стеной с башенками. Клаю выделил сразу два брентства вместо Фирраха, который тоже остался за ним, как и титул глея. Тесть стоически перенёс второй переезд за короткое время.