- Манда…

- Мандат, твоё величество. Эдикт. Указ. Расписка. Лишь бы закреплённое в документе обязательство имело силу и принималось в суде с проверкой на Камне.

Он подумал. Почесал лоб и снова подумал. Потом спросил:

- То есть платить не надо? Ни сейчас, ни потом?

- Ты всё правильно понял, государь. Казна, правда, потом получит меньше налогов. Но через год, когда дела и так поправятся. А в новые окна будешь смотреть уже весной.

- Почему только весной?

- Если бы я мог наварить прорву стекла за неделю, поверь, оно бы не стоило сто динов. Процесс долгий. Затратный. Каждое стёклышко шлифуется. Часть бракуется и идёт дёшево мелким брентам. Часть неизбежно разбивается. Риск доставки во дворец – мой. А уж что наколотят твои рабочие, государь, то – твоё. За каждое лишнее стёклышко десять дуков, - увидев его возмущённый жест, торопливо добавил: - Конечно, распиской в мандате.

Он по-прежнему держал стекло в руках. Погладил пальцем кромку. Повертел.

- По-моему, ты меня дуришь. Но не пойму – как.

- Всё честно, твоё величество.

Он поднял руку, чтоб отпустить меня величавым жестом. Задержал её.

- Гош! Не надумал присоединиться ко мне походом за освобождение хрымов?

- Что ты! Слишком много расходов. На твоё стекло знаешь, сколько надо угля и кварцевого песку? А отобьётся лишь зимой. Вкладываешь восемьдесят серебряных и ждешь своей сотни почти год… У купцов капитал быстрее оборачивается.

Он подошёл вплотную.

- Мне тут рассказывали, ты не только можешь дружину выставить. Сам дерёшься отменно. Один стоишь сотни. Мне сбрехали?

- Преувеличили. В пограничье все умеют воевать. Кто лучше, кто хуже.

- Но ты – лучше. А хорошо сражаются только любящие воевать. Меч, из ножен не извлекаемый, ржавеет без дела. Не хочешь тратиться на дружину – приходи сам! По весне выступаем.

- Лестно твоё предложение. Но откажусь. Стекло надо сварить. Виноградник разбиваю. Каменный замок строю. Война – штука знатная, но она – на месяцы. А ещё по весне у меня первенец родится. Как он без батьки?

Зря я про первенца. Короля перекосило.

- Твоя жена, я слышал, – ант? И ребёнок тоже будет ант?

- Он будет мой ребёнок. Каким воспитаю, таким и вырастит. Научу хрымов не обижать. А уж цвет волос и длина клыков – как Моуи даст. Все мы его дети.

- Скользкий ты, Гош. Ладно. Иди. Документ получишь у Пинха. Завтра. Но лучше тебе провалиться на этом месте, если не выполнишь к весне!

- Слушаюсь, твоё величество.

Поклонившись, я задом попятился к двери. При Карахе вели себя проще, его сын, говорят, слишком чувствителен к внешним знакам уважения.

У приёмной обнаружились оба взятых напрокат бодигарда. Те успели затеять свару с придворным. Рядом ошивалась фрейлина королевы-матери. На лице некогда красивой женщины перемешалось выражение двух эмоций. Чем-то раздосадована. И одновременно довольна. Неужели из-за увядшей дамы зазвенят мечи и пара охальников получит лишние дырки? Перебьёшься! Прокатное имущество надлежит вернуть в целости.

- Глей Гош к вашим услугам. Вижу, двое моих неотёсанных влипли в историю?

Решил вызвать огонь на себя. Тем самым погасить его. Просчитался.

- А… бывший министр. Выскочка из южной провинции.

Ещё один ручной пёсик нового короля. Тявкает. Наглый. Самоуверенный.

- Выпить душу? – сориентировался Биб. – Или памяти лишить, чтоб не помнил – из-за чего свара?

- Бабёнка напомнит. Чую, разрешение щипать за ляжки два долботраха приняли буквально.

Секунда внутреннего разговора была принята крысёнышем за замешательство.

- Молчишь? Вас, деревенщину, не учили манерам?

- Думаю. Вызвал бы тебя на дуэль и заколол как пырха за оскорбление благородного глея словами «выскочка» и «деревенщина». Но проще сходить к судье и просить возбудить дело. Буду просить тебя высечь на рыночной площади. Со снятыми портами. Для безродного хватит.

Деда рассказывал, что в его молодости, когда не было игровых приставок, пацаны забавлялись с лягушками. Вставляли соломину. Надували. Ровно так же надулся недоносок. Безо всякой соломинки.

- Да ты не представляешь, с кем связываешься, глей! Я – брент Крулай! Или будешь прятаться за свой титул?

- Для тебя я не глей, а господин глей, недоносок.

- Что-о?! Ты кого обозвал недоноском?

Ситуация накалилась. У меня право выбора. Ант может вызвать любого анта, кроме короля. Глей хрымской расы не обязан отвечать на вызов хрыма-брента. А, чёрт с тобой…

- Биб! На нём нет никаких амулетов, благословений Моуи или ещё чего-нибудь защитного?

- Нет, хозяин. Пить?

- Не сейчас, - я посмотрел в нахальные серые глаза королевского любимчика и спросил вслух: - Твоё брентство хоть чего-то стоит? Или там кусок пустыря с собачьей будкой?

Он рассказал. Старался, пыжился, будто предлагал мне это брентство купить за вагон серебра. Постепенно вокруг стала собираться толпа. В основном – придворные и посетители дворца. Выпорхнул и король, оповещённый о ссоре.

- Крулай! – подначил он. – Ставишь брентство против его глейства?

- Ставлю!

- А ты, Гош?

- Моё глейство против его брентства – что каросского кхара против дохлого кота. Но я не привык бегать от опасности.

Король улыбнулся. Нехорошо так.

- Знай же, Гош. Крулай – один из лучших мечников Мульда. И мой доверенный.

- Я оправдаю твоё доверие, мой король, - поклялся мой будущий противник.

- Да уж, оправдай. Глей Гош только что обязался привезти мне оконное стекло на сто серебряных динов. У него свой стекольный заводик, Крулай. Стёклышки тогда с тебя будут. И жену… в смысле – вдову Гоша… Ты не обижай. Дай ей домик, огород какой. Видишь, глей, как я забочусь о подданных!

Решил отжать у меня имущество и опустить Мюи в нищету?! Призываешь биться до смерти – до моей смерти? И ещё ожидаешь благодарности? Хреновый же ты король, Карух. И людей плохо знаешь.

- Премного благодарен, сир, за заботу. Предлагаю драться немедленно. Прямо здесь. Эти двое – мои секунданты. Как, кстати, ваши имена? Успел забыть.

- Драх.

- Орвил.

- Хорошо. Драх, не одолжишь мне свой меч?

Можно, конечно, элементарно пристрелить паскуду. Но вдруг тут какие-то особые правила. Да ещё начнутся разборки, не колдовское ли у меня оружие. Поступим проще.

- Биб! Так и быть. Напьёшься досыта. Но только по команде.

- Жду с нетерпением, хозяин!

Начались приготовления. Расчистили круг, довольно тесный – шагов в десять в поперечнике, больше в приёмной не получилось. Дама, присутствовавшая в начале сцены, громко и радостно прошептала «всё это из-за меня». Не понимает, что тут другое важнее: отжать нажитое непосильным трудом. Сидел бы тихо, сопел в две дырки… Нет, свалившийся в Мульд как Абрамович в Великобританию, я вдруг выторкнулся наверх. Кому-то не понравилось? Укоротить выскочку! Всё отобрать. Присвоить. Средневековый рэкет!

Ну и славно. Руки развязаны. Совесть спокойна.

Крулай принял стойку. Крутанул меч. К слову, он у него лёгкий, узкий по сравнению с взятым у Драха.

Я качнул мечом. Тяжёлая дура. Таким махать – через три минуты рука отнимется. Каким-то образом полагается определить баланс… Понятия не имею – как! Плевать. Лишь бы железяка не развалилась от первого удара.

Крулай лупанул со всей дури справа-сверху наискось. Я успел подставить меч. Его лезвие грохнуло по моему и скатилось до крестовины… не знаю её правильного названия.

Пальцы заныли от мощного удара.

Я шагнул назад, разрывая дистанцию. Болельщики брента радостно заорали – глей отступает… Собственно, радовались все. Похоже, даже Драх с Орвилом. Предатели. Небось – ставки против меня сделали.

Крулай снова крутанул мечом и сделал выпад – как в фехтовании. То есть пырнул меня в живот. К слову, прикрытый только камзолом, у засранца надет кожаный колет, сверху – кольчуга.

Всё же меч – не шпага. Я успел уклониться, он только задел чутка, распарывая ткань.