— Сеньоры, начнём с того, как вы здесь оказались? — первым спросил я, давая старт разговору.

— Да что там говорить! — тяжело вздохнул капитан с сериальным именем Мигель Родригес. Сорокалетний воин со шрамом под глазом — Здесь мы потому, что опоздали серьёзный контракт взять. Ждали, чтоб ближе к началу войны, чтобы когда цены максимальные. А её, войну клятую, р-раз, и отменили!

— Отменили? — хитро усмехнулся я. Наёмники переглянулись, и взгляд их был… Скажем так, на меня смотрели косо.

— Тебя, граф, в этом винят, — произнёс молодой по имени… Не смейтесь, капитан Ромарио. Кстати тут есть имя Романо, означает римлянин. О-очень редкое. Но есть. Я же представился как «Рома» — а это не «римлянин», а «Рим», как империя. М-да, незнание — сила! Хорошо так я проехался весной в Аквилею. Ромарио же компиляция из «Романо» и «Марио». Передо мной был не Ясен Пень, но натуральный Ромарио.

— Меня? — картинно сделал я большие глаза, но причину недовольства знал. Догадывался.

— Угу. После твоего общения с герцогиней Солана план кампании резко изменился… — сузил он глаза, но мне было плевать. Не люблю войны в принципе.

— Война отменяется! Повысил голос второй сорокалетний воин по имени… Драко Бычий Пузырь. Мне б за такое прозвище было обидно; хорошо, что он — не я. — Ты виноват, не ты — но всем объявили, что после того, как отработают аванс, продления контракта не будет. Те, кто взял этот аванс — служат до Сентября, ибо деньги получены, а потом опять идут на вольные хлеба…

— А вы контракт не взяли, и вам даже аванса не досталось! — понял и перебил я.

— Угу, граф. Представляешь, как мы тебя ненавидим? — А это произнёс и тут же довольно улыбнулся четвёртый капитан, как и мой отец, имеющий скандинавско-германское имя Харальд.

— Ненависть — деструктивное чувство! — поднял я палец вверх. Бить не будут, но доля правды в их словах есть — я в их глазах редиска. Однако на то она и наёмничья доля, им не повезло — так бог решил. — Но вы тут, у меня, и хотите продуктивно работать дальше, если глаза мне не изменяют, — перешёл я в нападение.

— Если честно, я хочу взять контракт! — заявил юный Ромарио. — Я и мои не хотят под чью-то руку. Но сейчас все владетели успокоились, войны ближайший год не будет, и не видать контрактов, как Обратной Стороны Луны. — Покачал головой. — Нигде и никому. А жить надо….

— А у тебя движения в графстве, — расплылся в щербатой улыбке Бычий Пузырь. — И пока они скованы авансами, мы можем успеть первыми и отхватить самый жирный куш. И если не за деньги — так за долю в добыче, если обещаешь не обидеть.

Карты выложены на стол. Они играют честно. «Да, мы такие — но мы вот такие!» Слово за мной.

— Парни, что, если я обещаю ОЧЕНЬ хорошую добычу? — улыбнулся в ответ я. — Но с одним условием. Предприятие будет рисковое.

— Риск и есть работа наёмника! — заметил капитан Харальд.

— Риск риску рознь, — парировал я.

— Граф, обсказывай уже! — нетерпеливо фыркнул капитан Родригес.

— Скажу. Но сначала скажите вы. До меня доходили слухи, что герцог Мерида набирал много лихих парней. Больше всех на Юге, — сощурился я, вспоминая все слухи, что собрал за время путешествия по чужим землям. — Они как, все у него, до сих пор? И какие у парней планы?

— Планы, граф, как у всех, — ответил Родригес. — Дождаться окончания аванса, и драпать хоть куда в поисках новых денег.

— То есть, теоретически они также могут поработать на меня? — Я торжествовал — кажется, в этом году от Картагены отобьёмся.

— А то! — весело воскликнул Ромарио. — Но, граф, ты, надеюсь, не забыл, что мы — первые? — От его тона повеяло опасностью.

— Кто рано встаёт — того и башмаки! — многозначительно ввернул я афоризм своего мира. Но меня и тут поняли. Сидящие за столом воины, половина из которых убелены сединами, прыснули и заржали, как кони.

— Сказанул! — отсмеялся Драко. — Граф, я такое же словцо где-нибудь вставлю, а? Позволь?

— Без проблем, не жалко! — пожал плечами я. — Итак, парни, Мерида. Сколько у него отрядов, ждут Сентября?

И тут на потолке послышатся шум.

На ПОТОЛКЕ!!! Моего дома! Графской твердыни!

— Сигизмунд! — заорал я, хватаясь за меч. Йорик и капитаны тоже вскочили, хватаясь за свои. — Сигизмунд мать твою! Охрана!

Через несколько секунд в комнату ворвались Лавр и ещё один воин, из новых.

— Чердак! — ткнул я в потолок. — Оцепить! Взять!

Это оказался мальчика, наших лет одиннадцати на вид. Пытался убежать, и от одетых в кольчуги воинов смыться у него были шансы. Но расторопный народ парнишку бодро перехватил и скрутил, выдав парням Сигизмунда. Эх, как он спрыгнул на сноп сена с чердака! Я залюбовался и обзавидовался. Акробат, блин! Настоящий! Даже жаль, что его придётся казнить — а казнить придётся, просто потому, что тут законы такие. А почему народ его перехватил? А потому, что тут в основном купцы. Капитаны кораблей, собственно купцы, лодейная обслуга (матросы-гребцы). Все они люто ненавидят воров и карманников — своих главных классовых врагов. Какой же торговец будет любить криминальную мразь? А потому народ содействовал поимке бегущего от стражей мальчишки, ибо на рефлексах, бежит от стражи — вор-карманник.

— Кто послал! — Меня парни даже не подпустили к мелкому: «Ты слишком добрый!» — Сигизмунд лично 3,14здил мелкого, ибо «бил» это трудно назвать. Со всей дури прикладывался, чуть-чуть не выбивая дух.

Мальчонка кряхтел, пыхтел, плакал… Но плакал не показательно, как плачут наши мальчишки, чтобы вызвать жалость. Этот понимал, что жалости не будет. Мир вокруг такой. Это были слёзы боли.

— Кто послал! — Снова удар. Он ему так все органы отобьёт, блин! Рома во мне вопиил. Но Рикардо силой заставлял его заткнуться. Ибо это — шпионские игры. Где решается судьба моего графства. И я не могу пролюбить его. А значит, должен быть жестоким. Даже с такими, как он.

— Говори, падаль! — Удар по лицу. Губу сразу в кровь, нос… Нос, наверное, цел, но это не надолго. — Говори, мразь! Кто тебя послал?

— «Юнона»! Капитан Альварес, «Юнона»! — хрипло пропищал тот.

— Ты и ты — запереть! — приказал он Лавру с напарником. — Остальные — за мной! — приказал он остальным своим людям, а к нам стянулись все восьмеро.

— Эй, ничего что я тут ярл? — обалдело раскинул руки Йорик. — И я за порядок отвечаю!

— Вопрос национальной безопасности, — парировал Сигизмунд. И этот, умник, разных словей нахватался. — Йорик, знаешь, где припаркована «Юнона»?

— Как не знать? — повеселел ярл. — Пошли. Эй, вы! И вы — это он окружающим нас воинам, охраняющим площадь (назовём это площадью, ладно, а то совсем никаких ориентиров?) — За мной! Сюда — десяток Ловкого!

И они с Сигизмундом и братвой пошли «брать» капитана одного из местных грузовых судов.

— Да их же мать! — в сердцах выругался я, осознав задницу ситуации. Меня! В собственном доме! На виду у нескольких тысяч человек!

— Встать! Пошли! — Лавр с силой пнул мальчишку сапогом.

— Стой! Не надо! — остановил я, ибо отрок не думал останавливаться в деле пинания и избиения. — Заслужил — получит. Но вот так, избивать — не надо.

Лавр попыхтел, но согласился:

— Добрый ты, граф. Очень добрый. Ну да ладно, твоё слово, твоё право. — Схватил мальчишку за руку, вывернув ту за спину под большим углом (мальчишка при этом вскрикнул, а он умеет терпеть боль) и потащил… Назад, к моему дому. — Граф, пока казематы не сообразим — пусть у тебя посидит?

Я устало махнул вслед рукой. Нету тут ни тюрьмы, ни толком казарм — воины Йорика, как и мои легионеры, больше половины личного состава в палатках живут, благо тепло на улице… Даже жарко.

— Граф, вот он ты! — А это ко мне сквозь толпу приближался легат со славным варварским именем Аларих. Только сегодня я оценил иронию.

— Граф? — встретил я его.

— Что тут творится? — спросил он, оглядывая собравшуюся на «площади» массовку.

— Какая-то падла послала пацанёнка в мой дом — подслушивать, — честно признался я, внимательно всматриваясь в его лицо. Нет, вроде не он. Либо уж очень хорошо владеет лицом… Но вряд ли. Катрин — да, могла шпыёнчика подослать. А ему это зачем?