В этот миг лорд Амброуз обернулся и увидел, что происходит на диванчике.

— А ну отпусти ее, гадина, душесоска! — он бросился к графине через всю комнату.

Алексия оставила свою соседку в покое и вскинула парасоль.

— Не надо, Амброуз, ничего плохого не случилось, — голос графини звучал благодушно, однако ее клыки стали чуть-чуть видны.

Фелисити переводила взгляд с одного игрока на другого, и недоумевающее выражение на ее хорошеньком личике становилось все отчетливее. Это выражение вообще было ей свойственно, когда она пыталась понять какой-нибудь не относящийся непосредственно к ней разговор, а потому Алексия не видела причин вдаваться в объяснения. Пусть Фелисити и дальше считает, будто ее старшая сестра — всего лишь обычная зануда, незачем ей знать что-то еще. «Если, конечно, ей до сих пор неизвестно, что я — запредельная, — подумала Алексия. — Я не стала бы исключать никаких возможностей, если дело касается Фелисити».

Вид у лорда Амброуза был такой, словно ему очень хочется стукнуть леди Маккон.

Все еще держа парасоль на изготовку, Алексия полезла в ридикюль и извлекла оттуда Этель. Потом опустила зонт и продемонстрировала револьвер, который был наставлен теперь прямо на вампира.

— Будьте любезны, лорд Амброуз, отойдите чуть-чуть назад, пожалуйста, а то я чувствую себя нежеланной гостьей.

Вампир послушался и буркнул:

— Так оно и есть.

— Почему мне приходится напоминать всем и каждому, что у меня есть приглашение?

— Алексия, да у тебя пистолет! — с ужасом воскликнула Фелисити.

— Да, — леди Маккон снова откинулась на спинку дивана, так что дуло револьвера слегка сместилось в сторону графини. — Должна предупредить вас, лорд Амброуз, я не очень меткая.

— А чем заряжен ваш револьвер? — спросил вампир, но не стал дожидаться ответа, потому что и так знал его.

— Я, конечно, никогда не признаю того факта, что Этель заряжена сандаунерскими пулями, но некоторые из них могли по ошибке попасть из мужниных запасов в мои. Ума не приложу, как именно.

Лорд Амброуз попятился еще сильнее.

Алексия раздраженно посмотрела на сестру.

— Фелисити, да слезь ты уже с чайной тележки. Совершенно неподходящее место для юной леди. Ты хоть понимаешь, в какую беду попала?

Фелисити фыркнула.

— Ты говоришь совсем как маменька.

— Это ладно, а вот ты начинаешь вести себя как маменька.

Фелисити ахнула. Лорд Амброуз сделал движение вперед, думая, что леди Маккон отвлеклась. Дуло Этель тут же снова оказалось направлено точно на графиню — рука у Алексии была на диво твердая.

— Ну-ну-ну.

Вампир снова отошел.

— А теперь, — сказала Алексия, — хоть мне и ужасно не хочется поступать так с вами, но безопаснее всего будет отсюда убраться. И побыстрее.

Графиня замотала головой.

— Вы, леди Маккон, конечно, можете уйти, но…

— Нет-нет, мы уйдем обе, я настаиваю.

— Глупое дитя, — проговорил, возвращаясь в комнату, герцог Гематол. — Как можно так мало знать о вампирском эдикте и при этом заседать в Теневом совете? Наша королева не может покинуть этот дом. Это вопрос не выбора, а физиологии.

— Она может начать роение, — леди Маккон снова качнула револьвером в сторону вампирской королевы.

Лорд Амброуз зашипел. Леди Маккон сказала:

— Давайте, графиня, роитесь. Будьте хорошим вампиром.

Герцог недовольно вздохнул.

— Спаси нас судьба от практичности душесосов. Она не может начать роиться по команде, женщина. Королевы не способны просто взять и зароиться, когда им велят. Роение — это биологический процесс. С тем же успехом можно велеть кому-нибудь самовозгореться.

Алексия посмотрела на лорда Амброуза.

— Неужели? А с ним такое сработает?

В тот же миг дом содрогнулся от тяжелого, громкого удара, и собравшиеся внизу гости подняли крик.

Это прибыл октомат.

Леди Маккон властно взмахнула револьвером.

— Теперь вы будете роиться?

Графиня вскочила на ноги. То же самое сделала и Фелисити. Лорд Амброуз решил, что леди Маккон перестала быть самой серьезной опасностью, и повернулся в сторону грохота.

— Сейчас замечательно подходящее время, — подгоняла графиню Алексия, но графиня раздраженно замотала головой.

— Роение начинается не благодаря решению. Я знаю, душесоска, вам трудно такое понять, но не всё в нашем мире результат сознательного выбора. Роение — это инстинкт. Я должна ощущать в глубине души, на сверхъестественном уровне, что мой рой больше не в безопасности. Тогда у меня появится ресурс, чтобы создать рой и никогда больше не возвращаться в это жилище. Сейчас я не в том положении.

Дом явно содрогнулся до самого фундамента, когда его потряс новый мощный удар.

— Вы уверены? — полюбопытствовала Алексия.

Что-то в буквальном смысле прокладывало себе путь сквозь здание. Так ребенок срывает с конфеты бумажный фантик, чтобы добраться до леденца внутри. «Вампир-леденец, ну и вкуснотища, — мелькнуло в голове у леди Маккон. — Пальчики оближешь».

Фелисити завопила.

— Где вы держите Джанела, графиня Надасди? — леди Маккон повысила голос, чтобы перекричать сестру.

Графиня отвлеклась на суматоху.

— Что?

— Я просто подумала, что вы захотите его привести. Чтобы он как можно скорее оказался рядом с вами.

— О да, это прекрасный план. Гематол, пожалуйста, приведи мальчика.

— Да, моя королева.

Только что вернувшийся герцог неохотно подчинился: все вампиры стремятся быть рядом со своей королевой, когда та в опасности. Но приказ есть приказ, поэтому он коротко поклонился и поспешил прочь.

Раздался очередной удар. Дверь в покои распахнулась, и в комнату ворвался доктор Кадаврс с несколькими трутнями-лакеями и вампирами роя. Последней была Мейбл Дейр, она захлопнула за собой дверь. Прекрасное золотое платье актрисы порвалось, прическа растрепалась, а выглядела она так, словно вот-вот начнет играть сцену смерти Офелии перед переполненным залом.

— Моя королева, вы не поверите, какой там монстр! Он ужасен! Он пробил насквозь стену, ту, что с Тицианом. И разбил бюст Деметры.

Графиня вежливо посочувствовала актрисе:

— Иди ко мне, моя дорогая.

Мейбл Дейр бросилась к своей госпоже, упала у ее ног и спрятала лицо в пышных юбках вампирессы. Вцепившиеся в тонкую тафту руки дрожали.

Алексию так и подмывало захлопать. Замечательное представление! Королева положила безупречно белую руку поверх каскада белокурых кудрей мисс Дейр и посмотрела на свой рой.

— Доктор Кадаврс, докладывайте! Чем вооружен октомат? Он отличается от стандартной, более ранней модели?

— Да, моя королева, похоже, его усовершенствовали.

— Он может жечь?

— Да, но огонь извергает только одно щупальце. Во втором стандартные деревянные клинки. Третье, похоже, может метать колышки, четвертое стреляет пулями.

— Продолжай, пока ты перечислил только половину щупалец.

— Остальные пока не использовались.

— Если мы имеем дело с мадам Лефу, то она оснастила все до последнего щупальца чем-нибудь смертоносным. Такой уж у нее образ мыслей.

Алексии ничего не оставалось, кроме как согласиться. Женевьева всегда считала, что чем больше всякой всячины напихать в какое-нибудь устройство, тем лучше.

Дальняя стена комнаты задрожала, и все услышали ужасный звук: что-то явно рвалось, лопалось и разлеталось. Это был звук столкновения металла, дерева и кирпича. Прямо на глазах у находившихся в комнате стену разорвало на куски. Как только осела пыль, стала видна куполообразная башка октомата, балансирующая на множестве щупалец. Эта махина пробиралась по руинам того, что совсем недавно являлось одним из самых элегантных лондонских особняков. Серебристая луна и яркие уличные газовые фонари освещали металлическую поверхность механического создания. А еще Алексия увидела, как внизу разбегаются в разные стороны по улице гости графини.