Алексия спросила:

— У Женевьевы какие-то неприятности?

— Да, — едва слышно раздалось в ответ. Призрак мелко дрожал и подергивался, будто ехал верхом на плохо отлаженной паровой машине.

— Механизм, который она собирает, — это ведь не правительственный заказ?

— Нет.

Призрачная дама, не переставая вибрировать, начала вращаться. От нее снова потянулись усики, поплыли прочь по воздуху, унося клубы ее сущности. Ноги исчезли почти полностью. Пока Алексия наблюдала, одна рука былой Лефу отделилась и двинулась в ее сторону. Леди Маккон попыталась уклониться, но рука преследовала.

— Это что, какое-то приспособление, которое может вломиться в дом, да? Или во дворец?

— Да. Так не похоже на мою племянницу — создавать такую грубятину. Но порой мы, женщины, впадаем в отчаяние, — крики становились все громче. — Правильный вопрос, бездушная. Вы не задаете мне правильного вопроса. А наше время почти вышло, — вторая рука тоже отделилась от призрака и полетела к Алексии. — Бездушная? Кто ты такая? Почему ты тут? Где моя племянница?

— Это ведь вы задействовали сеть взаимодействия призраков, не правда ли? Вы послали мне известие, былая Лефу? Про убийство королевы?

— Да-а-а-а, — протянула призрачная дама.

— Но с чего бы Женевьеве захотелось вдруг убить…

Алексия прервалась на середине фразы, потому что былую Лефу разорвало на части — так разлетается, врезавшись в дерево, гнилой помидор. Призрачная дама бесшумно взорвалась. Ошметки поплыли во все стороны, белый туман наполнил лабораторию, растекся по механизмам. Потом все эти фрагменты призрачного тела медленно потянулись в направлении Алексии — глаза, брови, одна конечность, другая.

Алексия не смогла сдержать потрясенный крик. Теперь возврата не было. Былая Беатрис Лефу окончательно превратилась в полтергейст. А для леди Маккон пришло время выполнить свои обязанности перед королевой и страной, совершив экзорцизм.

Она подошла к бочке из-под маринованного лука. Очень большой бочке, которая лежала на боку. Алексия проверила ее дно, оттуда тянулись многочисленные трубки и шланги, присоединенные к каким-то интересным с виду металлическим сосудам под крышками. Либо у мадам Лефу неимоверно высокие требования к качеству лука, либо…

Алексия хорошо знала стиль подруги и ее художественный вкус, который проявлялся и в конструировании, поэтому стала искать на бочке какой-нибудь небольшой бугорок или необычный выступ, что-нибудь, на что можно нажать или потянуть. На обращенном к стене донце бочки она обнаружила медного осьминожика и надавила на него. Деревянная бочка с тихим щелчком раскрылась (так сдвигаются столешницы у некоторых столов), и выяснилось, что в ней, как и следовало ожидать, нет никакого лука. Вместо него там находился стеклянный сосуд размером с гроб, в котором пузырилась желтая жидкость и плавало законсервированное тело Беатрис Лефу.

Формальдегид — а именно он и наполнял сосуд — сделал свою работу. Было также ясно, что пузырьки газа позволяли призраку так долго формировать свою внетелесную сущность, не давая плоти быстро разлагаться. Алексия оценила гениальность изобретения Женевьевы. Основная сложность, с которой приходилось сталкиваться, нанимая на работу призраков, заключалась в том, что они пребывали в здравом уме лишь до тех пор, пока их тела оставались сохранны, но не могли формировать привязь и являться другим при полном погружении останков в консервирующую жидкость. Мадам Лефу открыла способ обойти это условие при помощи воздушных пузырей в формальдегиде. Судя по всему, их хватало, чтобы создать привязь, в то время как плоть оставалась погруженной в жидкость и сохранялась. Ничего удивительного, что посмертное существование былой Лефу оказалось таким долгим.

Но даже подобная изощренность, даже такой прорыв в науке не защитит былых от неизбежного конца. Тело все-таки разложится до такой степени, что не сможет больше удерживать привязь; тогда призрак утратит внутренние связи и уступит повторной смерти.

Алексия подумала, что могла бы упомянуть этот аквариум в БРП. Там, возможно, захотят заказать несколько таких же для наиболее ценных специальных агентов. Еще ей стало интересно, имеет ли впрыскивание газа какое-то отношение к тому, что былая Лефу перешла в состояние полтергейста взрывообразно. В любом случае работа сосуда закончилась, и Алексии требовалось придумать, как его открыть.

Крики стали теперь отвратительными. Туманные частички тела былой Лефу норовили облепить Алексию, прижимались к обнаженным участкам на ее руках, лице и шее, будто насекомые. Морщась от омерзения, Алексия пыталась их стряхнуть, но они всего лишь перемещались к ней на запястья.

Похоже, способа распечатать сосуд не существовало. Мадам Лефу явно не собиралась открывать его.

Леди Маккон почти до истерики хотела прекратить все это. А еще она все отчетливее осознавала, что теряет время. Ей нужно было выбираться из мастерской и остановить мадам Лефу, не дать ей достроить чудовище, предназначенное для убийства королевы. Почему, ну почему из всего человечества именно Женевьеве пришел в голову такой дикий план?

Отчаявшись, Алексия перевернула парасоль, вскинула руку, занеся ее настолько далеко за спину, насколько позволяло ее положение, и изо всех сил размахнулась. Удар тяжелой, похожей на ананас ручки парасоля пришелся на стенку стеклянного сосуда. Тот треснул и развалился, наружу хлынула желтая жижа, испускавшая удушливую вонь. Леди Маккон поспешно попятилась, поднимая юбки с оборками, чтобы не промочить их в ядовитом составе. Глаза сразу защипало, они начали слезиться. Потом запершило в горле, Алексия закашлялась и постаралась дышать неглубоко. К счастью, основная часть формальдегида быстро впиталась в твердый земляной пол лаборатории.

Тело в аквариуме перекатилось к треснувшей стенке, одна его рука свесилась наружу. Алексия быстро стянула перчатку и шагнула ближе. Потом коснулась холодной мертвой руки и вздохнула с облегчением.

Завывания прекратились. Туманные частички призрачного тела исчезли, перетекли в эфир. Осталось лишь лязганье работающих механизмов мадам Лефу да воздух, в котором больше ничего не плавало.

— Да обретете вы покой, былая Лефу, — сказала Алексия.

Потом она уныло посмотрела на образовавшийся хаос: битое стекло, испорченный аквариум, мертвое тело. Подобный беспорядок вызывал у нее отвращение, но когда тут прибираться? Лучше уж связаться по этому поводу с Флутом, как только выдастся свободная минутка.

После этого леди Маккон повернулась и поковыляла назад, сначала через лабораторию, затем по коридору, надеясь, что покупательницы до сих пор спорят из-за наволосников, потому что придумывать, как не рассекретить потайную дверь мадам Лефу, на этот раз было некогда. Ей нужно остановить подругу, уберечь ее от опрометчивых действий. И, что даже более важно, выяснить, зачем той понадобилось совершать эти действия. Алексия отчаянно желала знать, почему мадам Лефу, удивительно умная женщина, могла пойти на такую глупость, как лобовая атака на Букингемский дворец с попыткой убить королеву Британии.

К счастью, одержимость наволосниками все еще не иссякла. Почти никто не заметил, как Алексия вывалилась из двери в стене, как какая-нибудь хромая гусыня, проковыляла сквозь ряды раскачивающихся шляпок и покинула магазин. Кое-кто обратил внимание на запах формальдегида, одна или две покупательницы видели, как ее светлость с недостойной поспешностью штурмовала свою роскошную карету, но мало кто додумался связать эти факты. Самой сообразительной оказалась старшая продавщица — прежде чем вернуться к наволосникам, на которые вдруг возник ажиотажный спрос, она мысленно завязала узелок на память, чтобы рассказать обо всем хозяйке.

В экипаже леди Маккон вспомнила, где мадам Лефу собиралась довершить сборку своего механизма. Она договорилась арендовать для этого помещение у «Пантехникона». Алексия не знала, где расположены склады консорциума, и не обязана была это знать, поскольку речь шла о торговле. Инженерные интересы мадам Лефу порой приводили ту в самые неожиданные части Лондона. Алексия, конечно, слышала о «Пантехниконе», но никогда не имела случая посетить ангары, где содержится и ремонтируется воздушный флот «Корпорации Жиффара».