– Ух, какие мы слова знаем! Эрудиция бьет через край.

– Я только ответила на вопрос.

– Лучше бы ты так бодро на экзамене отвечала. Давай, пей кофе, жуй бутерброд, и я отвезу тебя домой. Поработаю таксистом, раз уж все так сложилось. У тебя пятнадцать минут, – он посмотрел на часы. Даже не разбираясь в брендах я поняла, что это платиновый Ролекс. Такое не спутаешь ни с чем.

Отодвинула чашку с кофе и поднялась.

– Спасибо, я не хочу есть. И до дома доберусь сама.

– Сядь, – властным жестом Литвинов заставил меня опуститься на стул. – Я сказал, пятнадцать минут у тебя есть. Пей кофе и слушай.

Я невольно подчинилась и отхлебнула ароматный напиток.

– Из твоей бессвязной, но пламенной ночной речи я понял, что тебя бросил жених. Ты еще на экзамене пыталась меня этим разжалобить. Но по дороге сюда посветила в подробности. Не скажу, что меня это растрогало до слез. Но сочувствие вызвало.

– Правда? – воспрянула я духом.

– Нет. Шучу, – обломал мои надежды Литвинов. – Понимаю, что история права не твое. От слова совсем. И на самом деле учеба в юридическом тебе даром не нужна. Убей, не пойму, зачем ты получаешь второе высшее. Мода, что ли такая пошла?

– Не знаю как у других, а меня наша директриса заставила его получать. Или у меня будет высшее юридическое образование, или могу увольняться. Думаю, она хочет, чтобы я совмещала две должности за одну зарплату. Кстати, учебу я оплачиваю из своего кармана, – на всякий случай сообщила Литвинову.

– Тут тебе тоже можно посочувствовать. Из тебя юрист, как из меня балерина. Ты в клуб пришла, чтобы уговорить меня поставить тебе эту треклятую тройку? Вчера ночью ты призналась, что следила за мной. Неужели, правда, следила?

– Да, – кивнула я.

– Тебя кто-то из студенток надоумил?

– Говорят, ты кому-то поставил так экзамен.

– Знал, что доброта меня до добра не доведет. На прошлой неделе ко мне в клубе подкатили студентки. Смеялись, галдели. Не удержался, нарисовал им в зачетках тройки. И тут же поползли слухи. Вот так и делай людям добро.

– Так поставишь мне экзамен? – с надеждой спросила я. – Ты же сам все отлично понимаешь. Ничего я в этом римском праве не смыслю. Получу диплом и забуду все как страшный сон. Никогда мне это ни в работе, ни в жизни не пригодится.

– Согласен. Не пригодиться. Но просто так я тебе тройку не поставлю. Любая услуга должна вознаграждаться. Чтобы понимать ее ценность. Я от тебя кое-что потребую взамен. Откажешься – никогда историю права не сдашь. Вылетишь из института без права восстановления. Это я тебе обещаю.

– И что же ты от меня потребуешь взамен? Душу? Пьяные женщины тебя не интересуют, и это радует. Потому что все равно не дождешься!

– Нет, я не демон. Душа пьяной женщины мне не нужна. А уж она сама тем более, ты правильно сказала. Будь моей невестой.

Я едва не подавилась кофе.

– Что?!

– Временно, разумеется.

– Да ты рехнулся? – я поспешно проглотила кусок бутерброда, который попытался встать поперек горла от такого предложения руки и сердца.

– Мне нужна невеста. На время. И ты ею будешь. Или вылетишь из института, как я тебе ранее обещал.

– Зачем тебе невеста? Да еще такая, как я?

– А что с тобой не так?

– Все со мной так, – замялась я. – Просто твое предложение так неожиданно. Как любая порядочная девушка я должна подумать, – на меня накатил странный смех. Похоже, последствия коктейля еще давали себя знать.

– Ты мне вполне подходишь. Зачем мне это надо – расскажу позже. Это длинная история, – пообещал Литвинов.

– С нетерпением жду.

– Позже, я сказал.

– А где кольцо? – не унималась я.

– Будет. Дам тебе поносить.

– А цветы? И вообще, чего ты сидишь? На колени! – приказала я и ткнула пальцем в пол около моего стула.

– Что? – теперь ошалел Максим Андреевич. – С ума сошла?

– Ты первый начал. А как, по-твоему, делают предложение? Даже временное.

– Астахова, ты можешь быть адекватной хоть иногда?

– Могу. Но не сейчас. Ты несешь чушь, я тебе подыгрываю. Как наиграешься, отдавай зачетку и я пошла. Не хочешь тройку ставить, не надо. Обойдусь. И можешь нахрен меня из института выгонять. Заработаю денег и восстановлюсь, – я резко поднялась из-за стола.

– Да не заводись ты! – Максим Андреевич посмотрел на часы. – Поехали, по дороге поговорим. Отвезу тебя домой.

– Сама дойду, – отрезала я.

– Лена, послушай, – попросил Литвинов, и что-то в его голосе заставило меня снова сесть. – Ты мне вчера все уши прожужжала пока я тебя из клуба вез, какой подлец твой Егор. И как он тебя обидел. Я тебя понимаю. Потому что сам оказался в подобной ситуации.

– Тоже девушку бросил? – подозрительно сощурила глаза. Что не говори, а все мужики сволочи!

– Не я. Меня бросили, – ошарашил Литвинов.

– Тебя? Не может быть! Не бросают таких мужчин! – не удержалась я.

– И какой же я?

– На комплимент нарываешься? Сам знаешь, какой. Красивый, успешный. Все, что надо для полного счастья у тебя есть.

– Добавь еще богатый, – скривил губы Максим Андреевич.

– Судя по квартире и машине не бедный, – согласилась я.

– Бросают. И успешных бросают, и красивых. Еще как бросают, – не слишком весело улыбнулся Литвинов.

– Почему она от тебя ушла?

– Любопытно?

– Нет, – смутилась я. У человека тоже печаль, а я лезу к нему в душу с бестактными вопросами.

– Вижу, что любопытно. Обещаю, рассажу все без утайки. Как ты мне вчера рассказала.

– Я тебе все рассказала? – и когда только успела? – Про себя и про Егора?

– Да. И несколько раз. Так что я твою грустную историю знаю наизусть. Сейчас я спешу. Поехали, меня дела ждут.

Морозный воздух приятно бодрил. Легкие снежинки хлопьями парили в воздухе. На деревьях иней. Красота!

Мозги постепенно встают на место, и это радует. Но провалы в памяти пока присутствуют. Может, и не надо мне все вспоминать?

Голубые ели, росшие по периметру двора, укутал снег. Он лежал на их раскидистых лапах. На рябине, усыпанной алыми гроздьями, весело чирикали воробьи.

Мы подошли к высокому внедорожнику темно-зеленого цвета. Мне пришлось поддернуть юбку, чтобы забраться в высокий автомобиль. Литвинов галантно придерживал дверцу и пялился на мои ноги. Резинка чулка игриво высовывалась из-под задранной юбки. Но иначе я никак не могла забраться на сиденье.

– Ты всегда чулки носишь? – беспардонно поинтересовался Литвинов.

– Всегда. Потому что это женственно, – я уселась на сиденье и поспешно одернула юбку. – И нечего рассматривать мои ноги. Это неприлично.

– А задирать юбку до выше головы прилично? – хмыкнул Максим Андреевич.

– Думаешь, я тебя соблазняю? Не дождешься! Просто у кого-то слишком высокая машина.

– Нет, это у кого-то слишком короткая юбка, – парировал Литвинов.

Кстати, вчера машина была другая. Как раз слишком низкая. Спортивная. Я еще удивилась, что теперь такие есть в такси. Уж слишком роскошно.

– Мне за город ехать. Приходится внедорожник брать, – Максим Андреевич словно прочитал мои мысли.

– У тебя на каждый случай по машине? – удивилась я.

– Не на каждый, – скромно ответил Литвинов. – Этот красавец для поездки на природу, одна для деловых встреч, вчерашняя для понтов.

– Ты на редкость скромен, – иронично заметила я.

– Ты спросила, я ответил, – пожал плечами Максим Андреевич.

– Это был праздный вопрос.

– Это я тоже понял, – он снова глянул на часы. – Куда везти?

– Тут недалеко, – я назвала адрес.

Двигатель заурчал как сытый кот. Машина плавно тронулась с места.

– Записывай номер моего мобильника, – приказал Литвинов и начал диктовать.

Я повиновалась.

– Теперь позвони мне.

Раздалась приятная мелодия. Литвинов скосил глаза на экран айфона и сбросил вызов.

– Как освобожусь, наберу тебя. Встретимся и поговорим.