— Какой вздор! Неужели все наше совещание будет вертеться вокруг того, что я дочь своего отца? У меня еще и волосы вьются — может, это тоже имеет какое-то значение? Такой уж я родилась и ничего с этим поделать не могу, поверьте, иначе бы, наверно, предпочла иметь нос поменьше. Давайте просто сойдемся на том, что наиболее вероятное объяснение такому масштабному запредельному явлению — это некое новое оружие. — Она повернулась к кормчему: — Вы определенно никогда прежде не слышали о чем-то подобном?

Тот нахмурился и принялся тереть складку меж бровями кончиком белого указательного пальца. Это был до странности человечный жест.

— Проконсультируюсь по этому поводу с хранителями эдикта, но не думаю, чтобы что-то такое бывало.

Алексия посмотрела на девана. Тот покачал головой.

— Значит, вопрос в том, кому от этого может быть какая-то выгода?

Сверхъестественные коллеги непонимающе воззрились на нее.

Тут в закрытую дверь постучали, и деван пошел разбираться. Он тихонько переговорил с кем-то сквозь щель, а когда вернулся, выражение его лица сменилось с испуганного на ошеломленное.

— Похоже, за пределами зоны, о которой мы говорили, негативный эффект сразу сходит на нет. Во всяком случае, к оборотням там возвращаются сверхъестественные свойства. Призраки, конечно, не смогут переселиться, чтобы этим воспользоваться. И я ничего не могу сказать о вампирах.

Он кое-чего не договорил: то, что изменило оборотней, скорее всего, повлияло и на вампиров тоже, ведь эти два вида сверхъестественных имели гораздо больше общего, чем готовы были признать.

— Мне следует проверить это лично, как только наша встреча окончится, — сказал кормчий, однако ясно было, что ему стало куда легче. Обычно его эмоции не выражались так ярко, но сейчас он снова был человеком, и потому язык его тела стал гораздо выразительнее.

Деван издевательски улыбнулся.

— Если вы сочтете нужным, то сможете перевезти эту вашу оказавшуюся под угрозой королеву.

— Мы должны обсудить еще какие-то дела? — поинтересовался кормчий, пропустив реплику девана мимо ушей.

Алексия потянулась вперед, чтобы постучать по разрушителю гармонического слухового резонанса своей стилографной ручкой, снова заставив его вибрировать. Потом посмотрела на девана.

— Почему за последнее время в страну вернулось такое количество полков?

— И верно, уйдя из дома сегодня вечером, я заметил, что по улицам бродит слишком много военных, — с любопытствующим видом проговорил кормчий.

Деван пожал плечами, безуспешно пытаясь изобразить беспечность.

— Вините в этом Кардуэлла[3] и его проклятые реформы.

Алексия многозначительно фыркнула. Она одобряла эти гуманные реформы, запретившие порку и изменившие методы вербовки. Но деван был представителем старой школы и любил, чтобы его солдаты были дисциплинированны, бедны и умеренно кровожадны. Он продолжил, словно она и не фыркала вовсе:

— Несколько месяцев назад из Западной Африки к нам прибыл пароход с крикунами, голосящими про ад, который устроили ашанти.[4] Военный министр отозвал с востока всех, кого только можно было, для замены личного состава.

— Неужели у нас до сих пор так много войск в Индии? Я думала, там мы добились мира.

— Не совсем так. Но там достаточно полков, чтобы вывести некоторые из них. Пусть удары принимает на себя Ост-Индская компания со своими торговцами. Нужно поддерживать благополучие империи. Герцог хочет, чтобы в Западной Африке были приличные войска, укомплектованные оборотнями, и я не могу сказать, что виню его за это. Ситуация там отвратительная. Из тех полков, что недавно прибыли в Лондон и его окрестности, сформируют два отдельных батальона и в течение месяца отправят на кораблях туда, где идут бои. Из-за подобной передислокации нам грозит не меньше месяца неразберихи. Большую часть войск должны были направить сюда через Египет, чтобы они прибыли достаточно быстро, и я до сих пор не знаю, как мы должны ухитриться выполнить подобный приказ. Как бы там ни было, сейчас наши солдаты тут, ошиваются по лондонским тавернам. Лучше бы им снова вступить в сражения, да побыстрее. — Он повернулся к леди Маккон. — И вот что это мне напомнило: вы проследите, чтобы ваш муж держал под контролем свои проклятущие стаи, не так ли?

— Стаи? В последний раз, когда я считала, стая была всего одна. И позвольте мне сообщить вам, что вовсе не мой муж трудолюбиво муштрует ее представителей. Постоянно.

Деван ухмыльнулся, отчего его густые усы встопорщились.

— Полагаю, вы познакомились с майором Чаннингом?

Оборотней в Англии было немного. Алексия пришла к пониманию того, что их вроде бы как раз достаточно, чтобы все они были знакомы между собой. И, к счастью, не имели ничего против хорошей сплетни.

— Ваше предположение верно. — Леди Маккон изменилась в лице и едва заметно поморщилась.

— Ну так я имел в виду другую стаю графа, ту, что в Шотландии, стаю Кингэйр, — сказал деван. — Они входили в полк Черной стражи, и там вышла заварушка. Думаю, ваш муж мог бы приложить к этому свою мохнатую лапу.

Леди Маккон нахмурилась:

— Я в этом сомневаюсь.

— Эта самая стая Кингэйр потеряла своего альфу, понимаете? Нилла-как-то-там-его, полковника. Гнусно вышло. Стая попала в засаду точнехонько в полдень, когда оборотни слабее всего и не могут перекидываться. Вся эта история наделала в полку много шума и треволнений. Потеря офицера такого ранга заставляет всех посуетиться, будь он хоть альфа-оборотень, хоть кто-то еще.

Алексия нахмурилась еще сильнее.

— Нет, я этого не знала.

Призадумавшись, известно ли о происшествии мужу, она постукивала по губам обратной стороной ручки. Крайне редко случалось, чтобы бывший альфа пережил потерю своей стаи, а выведать у Коналла, отчего и почему тот покинул Шотландское нагорье, ей никак не удавалось. Однако Алексия была твердо убеждена, что потеря вожака налагает на него определенного рода обязательства по отношению к своей бывшей стае, пусть он и оставил Кингэйр десятилетия назад.

Разговор свернул на обсуждение того, кто мог бы применить подобное оружие: не-столь-тайные-как-бы-им-хотелось общества, или иностранные государства, или какая-нибудь правительственная фракция. Леди Маккон была убеждена, что это проделки ученых того же толка, что не так давно обретались в клубе «Гипокрас», и твердо стояла на своей позиции относительно меры пресечения для его бывших членов. Это не нравилось кормчему, который желал, чтобы выживших членов «Гипокраса» освободили под его ответственность, вернее даже на его милость. Деван взял сторону маджаха. Не то чтобы его особенно интересовали научные изыскания такого рода, просто он совершенно не желал, чтобы их целиком и полностью контролировали вампиры. Тут беседа перешла на наследие «Гипокраса» в целом. Алексия предложила, чтобы всё, что уцелело, перешло в распоряжение БРП, и кормчий согласился при условии участия в деле представителя от вампиров, пусть даже во главе этой конторы и стоял муж маджаха.

К тому времени, как королева Виктория прибыла на совещание со своим Теневым советом, там уже пришли к нескольким решениям. Королеву проинформировали о чуме очеловечивания сверхъестественных и поделились теорией, гласившей, что виной всему какое-то засекреченное оружие. Королева проявила соответствующую случаю обеспокоенность. Она прекрасно понимала, что в основе мощи ее империи лежат мудрость вампиров-консультантов и боевые таланты военных-оборотней. Если они под угрозой, под угрозой и вся Британия. Королева особенно настаивала на том, чтобы Алексия вникла в эту загадку. В конце концов, предполагается, что экзорцизм находится в юрисдикции маджаха.

Леди Маккон в любом случае приложила бы все силы к расследованию, а потому была рада получить официальное благословение. Она покидала совещание Теневого совета с ощущением неожиданного удовлетворения. Ей отчаянно хотелось нагрянуть к мужу на службу и прищучить того в его собственной берлоге, но, зная, что из этого не выйдет ничего, кроме скандала, она направилась домой, к Флуту и библиотеке.