Ответил детский голос, далекий, протяжный, запинающийся голос трехлетней девочки.

— Алё, это Джессика, а ты кто?

— Мама дома? — спросила Клио у своей крестной дочери.

— Мама очень сейчас занята, — важно ответила Джессика.

— Скажи ей, что это твоя тетя Кило. — Сколько она себя помнит, Милли, страдавшая дислексией,[20] всегда называла ее «Кило».

— Знаешь, тетя Кило, у нас сегодня очень много гостей, и поэтому мама на кухне.

Через несколько секунд в трубке раздался голос Милли:

— Эй, это ты? Что стряслось?

Клио рассказала о конфликте с Грейсом. Вот что ей всегда нравится в Милли — сколь бы горькой ни была правда, она никогда не стесняется в выражениях.

— Идиотка чертова. Чего ты от него ожидала? Как бы сама поступила в такой ситуации?

— Он мне врал.

— Все мужики врут. Так уж они устроены. Если хочешь прочных отношений с мужчиной, то сразу пойми, что он лжец. У них это в натуре, генетическая особенность, проклятая дарвинская приобретенная характеристика для выживания. Ясно? Они говорят тебе то, что ты хочешь услышать.

— Потрясающе.

— Ничего не поделаешь, это правда. Женщины тоже врут, но по-другому. Я, например, часто вру Роберту, что испытываю оргазм.

— Мне кажется, вранье вовсе не та основа, на которой можно строить отношения.

— Я не говорю, что все сплошь вранье, я говорю, что если ты стремишься к совершенству, то в конце концов останешься одна. Единственные парни, которые никогда уже не соврут, лежат у тебя в холодильнике в морге.

— Проклятье! — вдруг охнула Клио.

— Что?

— Ничего. Просто ты мне напомнила о неотложном деле.

— Слушай, я с минуты на минуту ожидаю вторжения — Роберт пригласил к ленчу кучу клиентов! Давай я тебе вечером перезвоню, ладно?

— Конечно.

Клио взглянула на часы и сообразила, что, погрузившись в раздумья о Рое, совсем забыла заглянуть в морг. Они с Дарреном оставили женское тело, привезенное ночью с пляжа, на каталке. Холодильники переполнены — одну секцию, пришедшую в негодность, меняют. Владелец местного похоронного бюро должен сегодня в середине дня забрать два трупа, а она должна его впустить и переложить женщину на освободившееся место.

Клио вскочила. На автоответчике сообщение от сестры Чарли, звонившей часов в десять. Хорошо известно, о чем пойдет речь. Придется выслушивать плачущий отчет о неверном любовнике. Может, удастся уговорить ее встретиться после морга где-то на солнце, пойти в парк, к морю, поесть где-нибудь. Она набрала номер, и, к ее облегчению, Чарли охотно согласилась, предложив известное ей заведение.

Через полчаса, выбравшись из густого потока машин, направлявшихся к пляжам, Клио въехала в ворота морга, с радостью отмечая, что у крытого бокового подъезда, к которому доставляют тела, пусто — похоронщик еще не приехал.

Верх машины был поднят, и настроение несколько поднялось, вспомнились слова Роя, сказанные несколько недель назад, когда она везла его в этой самой машине в загородный клуб: «Знаешь, в теплый вечер, когда крыша машины поднята и ты рядом, даже в голову не приходит, будто в мире что-то не в порядке!»

Она поставила синий «эм-джи» на обычном месте, напротив парадной двери серого здания морга, открыла сумочку, чтобы вытащить телефон и предупредить сестру о возможной задержке. Телефона не было.

— Вот задница! — пробормотала Клио.

Как можно было забыть, черт возьми? Она никогда, никогда, никогда не выходит из дому без мобильника. «Нокия» связана с ней невидимой пуповиной.

Рой Грейс, что ты сделал с моими проклятыми мозгами?

Она опустила крышу, хотя собиралась уйти лишь на несколько минут, заперла дверцу. Стоя под наружной камерой наблюдения, вставила ключ в замок двери служебного входа и повернула его.

В плотном автомобильном потоке мимо кованых железных ворот морга двигалась черная «тойота-приус». В отличие от остальных машин, направлявшихся к побережью, она повернула за угол, на улицу, идущую вдоль морга, медленно взяла крутой подъем между маленькими домами в поисках места для парковки. Обладатель Миллиардного Запаса Времени улыбнулся, видя впереди пустое, как раз подходящее место. Поджидающее его.

Он снова пососал руку. Боль усиливалась, кружа голову. И вид нехороший. За ночь кисть еще больше распухла.

— Глупая сучка! — крикнул он в неожиданном приступе ярости.

Хотя Клио работала в морге уже восемь лет, у нее еще не выработался иммунитет к запахам. Сегодня ударившее в нос зловоние из открывшейся двери почти физически сбивало с ног. Подобно всем служащим морга, она давно научилась дышать ртом, но вонь разлагающейся плоти — кислая, едкая — густо висела, сгущалась, словно утяжеленная лишними атомами, обволакивала ее невидимым туманом, клубилась вокруг, проникала в кожные поры.

На самой полной скорости, задерживая дыхание, позабыв о звонке, который надо было сделать, она пробежала мимо своего кабинета к маленькой раздевалке. Сорвала с крючка зеленую куртку, сунула ноги в высокие белые сапоги, рывком выхватила из пакета латексные перчатки, натянула на неуклюжие непослушные руки. Потом надела маску — не то чтобы та спасала от запаха, но все-таки сделалось чуточку легче.

Повернула направо, прошла по короткому коридору, выложенному серой плиткой, вошла в приемную, смежную с главным прозекторским залом, включила свет.

Мертвая женщина, зарегистрированная как «неизвестная», подобно всем попавшим сюда неопознанным женщинам, лежала на столе из нержавеющей стали в ряду трех других. Оторванная рука уложена между ногами, прямые мертвые волосы с крошечным запутавшимся зеленым стебельком водорослей откинуты назад. Клио подошла к ней, резко махнула рукой, вспугнув десяток трупных мух, которые разлетелись кругом. Сквозь вонь разложения слышался и другой, не менее сильный запах соли. Привкус моря. И вдруг, осторожно вытаскивая из волос стебелек, Клио расхотелось встречаться на пляже с сестрой.

Прозвенел дверной звонок. Похоронщик приехал. Прежде чем открыть заднюю дверь, Клио посмотрела на монитор, потом помогла двум небрежно одетым юношам погрузить в коричневый фургон тела в пластиковых мешках. Когда они уехали, тщательно заперла дверь и вернулась в приемную.

Вытащила из углового шкафа очередной белый мешок, подошла к телу. Ненавистно иметь дело с утопленниками. За несколько недель кожа приобретает призрачный сально-белый цвет, и фактура меняется, напоминая чешуйчатую свинину. Для этого существует даже термин подходящий — жировоск. Как с коварным блеском в глазах объяснял ей первый патологоанатом, под руководством которого она работала, обожавший все, что связано со смертью.

Губы женщины, глаза, пальцы рук и ног, груди, частично щеки съели мелкие рыбы или крабы. Сильно обгрызенные сморщенные груди расползлись в стороны, лишившись почти всех внутренних тканей, точно так же, как бедная женщина почти начисто потеряла достоинство.

Кто ты такая? — гадала Клио, расстегивая мешок и подсовывая его под тело, действуя очень осторожно, чтобы не разорвать плоть.

Осматривая его прошлым вечером вместе с инспектором уголовной полиции и полицейским врачом, они не обнаружили явных признаков насильственной смерти. Никаких следов не было, кроме ссадин, которых не избежать в волнах прибоя, хотя из-за сильного разложения признаки насилия могли исчезнуть. Уведомили коронера, получили распоряжение доставить труп в морг для вскрытия в понедельник и опознания — скорее всего, по зубам.

Клио снова внимательно осмотрела тело, отыскивая возможные мельчайшие следы на шее от удавки, входное пулевое отверстие, пытаясь что-то понять. Всегда трудно определить возраст, когда тело так долго находилось в воде. По прикидкам, женщине где-то от двадцати с небольшим до сорока.

Может быть, плавала и утонула или свалилась за борт. Может быть, самоубийца. Может быть, даже, как иногда случается, тело просто было похоронено в море, груз плохо прикрепили, и оно всплыло. Хотя в море чаще хоронят мужчин, чем женщин.