Высота конструкции всего три человеческих роста. Камни запускали небольшие, максимум с два кулака — иначе развалит нахрен верхушку. Но эта шняга работает, и её можно использовать — это главное. Дело как обычно за реализацией.

— Орлы, давай ещё пару раз, и пошли на совещание. Скоро полдень, начнётся церемония, а у нас ещё конь не валялся.

«Орлы» вместе с Андроником не спали ночь, глаза у всех красные, но я видел кроме усталости на лицах ещё и… Воодушевление? Им нравилось работать. Им нравилось, что выполняют «графское спецзадание». Это ведь может стать основой карьерного роста! Ведь кто такой был Дорофей? Да кузнец крепостной! Деревенский! А теперь самый охраняемый мастер королевства — обещал Клавдию, что с живого спущу шкуру, если допустит похищение этого сеньора или кого-то из его родни. Клавдий проникся. А Тихон? Замковый кузнец-оружейник, положение повыше Дорофея. Но сколько тысяч этих замковых мастеров по королевству? Для таких данная должность — потолок карьеры. А теперь он — главная шишка будущей гильдии. И этот юноша. Требушеты тут знали, делают, используют, но раз граф Пуэбло лично заинтересовался машиной, то это ой какие перспективы сулит, если справиться с заданием! Вот и пахали хлопцы, как могли, демонстрируя рвение.

Доска. Очередная, писчая. На свежеем воздухе — у нас тут ляпота, солнышко, утренний июльский ветерок. У меня меньше месяца до закладки города, а успеть надо кучу дел! Слуги вынесли на улицу, близ стрельбища, столы с закусками и вином, а также с диковинным лакомством — сливовым компотом с сахаром. Который полюбила Астрид, а раз хозяйке нравится… Но не буду наговаривать, и остальные жители и гости замка оценили продукт по достоинству, пили его с удовольствием за милую душу. А ещё был яблочный компот, но, говорят, яблоки все кончились, ждём урожая, закупать неохота. Я тоже выхлебал целую чашку, ибо запарился немного на солнце с каменюками, закинул в рот чего-то мясного, типа рагу с овощами — с утра ничего не ел, и уверенно подошёл к доске. Взял мел, начал изображать конструкцию замкового народного творчества:

— Смотри, Андроник. Мои мысли, что не так.

Первое — вал. — Изобразил вкратце треугольную конструкцию и поперечник, на котором крепился рычаг. — У вас дерево, нет-нет, не ругаю! — осадил раскрывшего рот в оправданиях подмастерья — как-то он слишком сильно меня боится, тут и сословная разница, и мой ореол ужасности (когда только успел?). — Вы сбили из того, что было. Но теперь для основного вала потребуется железо. Оно прочнее, это главное. Второе, тоже по валу — сюда нужны подшипники. Ну, вы их называете крутилки. Потому, что очень сильное трение, и мы капец сколько силы тратим на преодоление этого трения! Нет, даже полировка не поможет — дерево с металлом всё равно трётся будь здоров. О, Тихон, и ты здесь? — обернулся я к незаметно подошедшему главмастеру замка. Тот увидел, что мы закончили, будет технический совет с разбором полётов (они такое постоянно практикуют, говорят, с моей подачи, и используют именно слово «полётов», хотя я такого не помню) и подошёл послушать.

— Дык, как же без меня-то? — развёл он руками. — Без меня никак.

— Тогда стой и слушай, — удовлетворённо кивнул ему. — Ты прав, никак без тебя. Нужны подшипники. Мощные подшипники. Капец мощные! — округлил глаза. — Из новой стали. Для вала, способного выдержать двести пятьдесят-триста мер по весу. Конечно не зерна, камнями набьём. Но вес будет дай боже.

Тихон думал с минуту, после чего удовлетворённо кивнул.

— Отольём, твоё сиятельство. И вал отольём, и подшипники. Правда придётся в стандарты новый размер добавлять. А под него — новые «пальцы» туда вносить. А перед этим надо с неделю-две на испытания. Но сделать — сделаем, опыт есть.

— Отольём? Мне послышалось? Не скуём, а именно отольём? — Мысли по стандартизации — это замечательно, это самое передовое, что существует в этом мире сейчас в принципе, но привычно уже не обратил на это внимание.

Оказалось, нет, не послышалось.

— Отольём, граф. Сталь же сейчас получается жидкая. Сделаем формы из камня и будем отливать. А потом собирать и полировать. Уже так делали, просто тебе не говорили.

— Сволочи! — Это я тихо, в сердцах. Почему, говорили, и даже показывали, правда, это были маленькие незначительные детальки. Лить цельные панцири Дорофей не сообразил.

Тихон на эпитет не обиделся, расплылся в улыбке.

— Тогда смотри, — продолжил я. — Наша задача — создать шедевр технической мысли, который будет способен кидать камни на восемьсот-тысячу шагов (это наших триста-четыреста метров). — Почему так далеко? А чтобы камнемёты Феррейроса не достали. Да и город немаленький, а надо не только в крайние дома за стенами попасть, но и куда подальше.

Как вы помните закон Архимеда, с увеличением рычага в два раза, — нарисовал рядом простую «качелю» с неравными плечами, — сила рычага увеличивается вдвое. Значит чем длиннее рычаг здесь, куда кладём камень, тем легче его запустить, тем дальше он полетит.

— Обратная зависимость, — продолжил чёркать я другое плечо качели. — Чем дальше от вала прикрепим каменный груз, тем больше будет его вес относительно центра, то есть вала, а значит тем дальше полетит наш камень.

Теперь техническое ограничение. Грузу нужно место для падения и качения. Чем дальше прикрепить его от вала, тем выше от земли этот вал надо расположить, — продолжал чертить я. — А значит, нам нужно увеличить высоту опор требушета.

«Требушет» это выверт Роминого сознания. Здесь эта машина называется… Та-дам! Камнемёт. Просто камнемёт.

Но есть нюанс, тут есть и другие камнемёты. Например те, что стоят на стенах Магдалены и Феррейроса. Согласно функционалу они называются камнемётами, то есть предназначены для метания камней, но по сути своей это баллисты. Огромные луки с ложем для заряда. А в Грандезии, в замке бабули Изабеллы, видел катапульты — ещё один привет из древности. Большие дурынды на стене не установишь, только такие. И это вселяет оптимизм — подобные настенные баллисты стреляют прицельно не более чем метров на двести. То есть если бить на триста-четыреста — тебя не достанут. Кстати я своё «изобретение» так и называю фонетически, «требюше». Пока это слово воспринимают как очередную графскую блажь, но, чую, агрегаты именно моей конструкции, те, что «изобретут» эти ребята, останутся в народе под сим товарным названием, как знак отличия от остальных камнемётов.

— Но увеличивать до бесконечности это расстояние, как и высоту машины, нельзя, — продолжал я. — Ибо — прочность. Рычаг сломается, и будем мы с бесполезной машиной, с кучей выкинутых на неё денег под вражескими стенами, взять которые не сможем, а значит нафига мы пригнали туда бойцов?

— Верно говоришь, — закивал Тихон, поглаживая бородку, это у него признак умственной деятельности.

— Во-первых, надо определить, из чего сделать сам рычаг, — начал писать я на доске текстом под цифрами, обрисовывая задачи. — При его длине и весе камня, и противовесе груза, это бревно не должно сломаться. Тихон, сей юноша только начинающий механик, помоги, посчитайте вместе возможность использования композитов.

— Ком… Чего? — потянул мастер, удивлённо нахмурив брови. — Опять новое слово?

— Композитов, — улыбнулся я, вспоминая корпуса самолётов и лопасти турбин ветряков. Этого джина выпущу без опасений. — Стянутых вместе деревянных палок и металлических прутьев. Металл прочный, но мягкий на изгиб. Дерево сурово на изгиб, не хочет гнуться, но зато ломкое. А что если вместе?

— Эх граф, не был бы ты благородным! — с сожалением вздохнул Тихон. — Такой хороший кузнец пропадает!

Знакомая мантра. Но приятная, я непроизвольно улыбнулся.

— В общем, попробуйте и из цельной балки рычаг сделать, и из композита, и посмотрите, что лучше.

— Здесь, вашсиятельство, понимаю, уже не о деньгах и стоимости речь, а об эффективности? — узрел мастер в корень.

— Здесь — да! — уверенно ответил я, оборачиваясь на уныло стоящую посреди стрельбища огромную, но пока ещё простую в конструкции машину. — Здесь нельзя экономить. Малейший конструктивный недочёт под осаждённым замком нам аукнется гибелью множества хороших парней и срывом всей военной кампании. Нам надо учиться брать города, а без осадной техники это не получится.