— Да-а-а… — дружно потянули все, поражаясь моей нечеловеческой мудрости.

— Надо вбивать это в новиков, только проходящих обучение. Вбивать в полноправных воинов. В опытных ветеранов. Во всех. Стоять — и не отсвечивать, слушая командира. Так и только так. И этим должны заниматься все. Командиры рот учить сержантов. Сержанты — старослужащих. Старослужащие — новиков. Все, кто знает, как надо, должны поучать тех, кто не знает, кто забывает. Больно, в ухо, по почкам — хоть как, лишь бы запомнили.

Воцарилась тишина, воины наматывали на ус, отдавая должное, что да, всё действительно ОЧЕНЬ серьёзно. И требование весьма логичное, пусть и кажется диким.

— А ещё, сеньоры, — продолжил я, — учитывая вышесказанное — следующая мысль. В легионе командиру нет нужды вставать в войско рядовым и командовать из центра баталии. Командир должен стоять сзади, озирать поле боя и РУКОВОДИТЬ. А не вламываться в ряды врага, размахивая мечом, как последний obapel. Обращаюсь ко всем, кто решит стать в будущем офицером легиона — забудьте о личной славе. Легионы Мария, Цезаря, Суллы, Августа — они покоряли густонаселённые и враждебные страны, побеждали значительно более многочисленного противника, не будучи сверхчеловеками. Просто они чётко, как единый механизм, выполняли команды своего командира, умели держать строй, и каждое их движение, каждый жест — всё было многократно отрепетировано часовыми тренировками на плацах. Простые сельские парни Италии давали люлей могущественным галлам из дружин вождей, более мощных и свирепых, только за счёт выучки. Выучка — наше всё, камень преткновения легиона. Когда когорты начнут действовать как единый механизм — нам в этом мире не будет равных. Завтра я еду домой, на пару дней — скопилось уж очень много дел, которые может решить только граф. И одним из этих дел станет организация военной академии. Так и будет называться: «Академия командного состава». Где будут проходить обучение будущие офицеры легиона. И я приглашаю туда всех воинов, не имеющих больше возможности проходить службу на границе — а вы в курсе, что король в этом году не даст деньги на наёмников. У меня условия не такие, как на фронтирах, и платить буду меньше, и воевать в пешем строю… Но вы видели потенциал легиона. Мы СМОЖЕМ. Если вовремя и главное правильно обучим наших бойцов.

Разговор у костра очень сильно затянулся. Шли споры и о длине копий, и о конструкции, и о том, нужен ли в строю ряд алебардистов, и где его ставить. В итоге общество не пришло к каким-то однозначным выводам, и спать разошлись далеко за полночь.

У входа в палатку окликнул поджидающий Вольдемар.

— Да, наставник? — напрягся я, ожидая чего-то плохого.

— Зайдём, — указал на полог Тихая Смерть.

— Только не говори, что хочешь меня бросить! — почувствовав неладное в настрое, произнёс я, когда вошли и сели.

Вольдемар вздохнул и произнёс:

— Доставай вино. Не говорится что-то на сухую…

Достал. НЗ, из стратегических запасов — не хотелось теребить Трифона. Налил во что было — что-то деревянное, не по статусу, да и пофиг.

— Рикардо, чтобы ты понимал, я не хочу тебя бросать, — начал наставник, сделав несколько очень больших глотков. — Но также ты должен понимать, что я хоть и воин, но… Не рыцарь. И никогда им не был.

Кивнул ему — продолжай. Пока молчал, не беря инициативу.

— Я из маленького города в Вандалузии. И земли у моего отца не было. Он был вольным наёмником, служил там и сям, я знаю три отряда, в которые он в разное время входил. А потом он… Исчез. Надеюсь, не нужно говорить, почему и как исчезают такие люди?

Снова приложился к кубку. Осушил. Я обновил.

— У нас не было денег. Я был ещё молод чтобы зарабатывать, да и куда мог пойти? Я же благородный! Только вот даже меча, чтобы продать его, у меня не было — сгинул вместе с отцом.

— И ты стал вором, — достроил я за него логическую цепочку.

— Не совсем, — покачал Вольдемар головой. — Но да, вначале мне сделали предложение, от которого сложно отказаться. Залезть кое-куда, открыть кое-что. И мы с мамой в тот день ели досыта. Потом мне поручили также залезть кое куда и убить охранника.

— И ты это сделал.

— Да. Мне было проще это сделать — я знал, что воин, а работа воина — отнимать жизни. Потому выбрали меня. Другие дети нашего квартала пока ещё были не готовы убивать в тот момент. Может быть спящего ещё б убили, но вступать в схватку готовы не были.

— Схватку? — не понял я.

— Я убил, напав неожиданно, охранник ничего не понял. Но он мог заметить меня, и мне был бы конец. И я был готов драться, — пояснил он. — А потом за меня взялись всерьёз, суровые люди. Это не были представители дна города, это были благородные. Я понимаю в психологии — по ним это было заметно. И я…

— Выучился на наёмного убийцу, — констатировал я.

— Да. — Кивок. — А потом, Ричи, меня послали в Севилью, убить твоего отца. Я уже прошёл много дел, исполнил много заказов и был на хорошем счету, как надёжный и опытный. Вот только в тот раз я понял, что у рукрводства есть, как ты называешь, «план Б». Я увидел в городе некоторых своих коллег. Не подал виду, что заметил, продолжил изучать клиента. Но сделал вывод — из Севильи не уйти.

— Они были для подстраховки, убить того, кто убьёт графа, так? — осенило меня. Тугодум, блин.

— Именно. А потому, когда пошёл на дело, вместо того, чтобы убить твоего отца, я пробрался к нему, и, обездвижив и приставив стилет к горлу, сказал, что имею информацию о тех, кто хочет его убить, готов ли он к разговору?

Я улыбнулся, представив такую картину. И примерно понял, что было дальше.

— Их схватили? Ну, люди отца?

— Одного из троих. — Вольдемар нахмурился. Один сбежал. Одного убили в схватке. Тот, кого взяли, чётких показаний не дал — он тоже знал далеко не всё, должен был как и я, устранить всего одну цель. Но я примерно понял кто заказчик, по косвенным данным, и передал Харальду всё, что знаю.

— И кто, если не секрет? — усмехнулся я.

— Уже не секрет, — задумчиво покачал он головой. — Ты теперь граф, я обязан рассказать, как было, как сеньору. Это не вандалузцы, Рикардо. Это из местных. Купец по имени Алонсо. Хуан Алонсо из Альмерии. «Торговец деньгами», как ты называл таких, как он. Харальду потребовались годы, чтобы узнать это имя, но мы так и не собрали ни одного доказательства, чтобы просто заявиться в гости, не говоря о чём-то серьёзном.

— А без доказательств… Не решились?

Качание головой.

— Он слишком видная фигура, Рикардо. Слишком. Из тех людей, которые дают займы королям. Если ты думаешь, что миром правят благородные — ты ошибаешься. Миром правят деньги. Благородные, даже самые могущественные, чтобы и дальше быть могущественными, должны иметь средства на расходы, а это зачастую очень сложно. Сложно в том смысле, что да, ты знаешь, какой доход получишь в этом или следующем году. Но вот прямо сейчас у тебя на руках денег нет. А тебе надо именно прямо сейчас.

— Это имя ты услышал в докладе Клавдия, — понял я ещё одну вещь. — Он — один из тех, кто стоит за организацией банд разбойников. То есть террорист, один из кураторов или глав организованной преступности.

— Да.

Повисло молчание.

— Рикардо, тебе нельзя туда лезть, — острастил он, вложив в голос эмоции. — Ты не готов. ПОКА не готов. Нужно иметь тылы и не зависеть от власти, иначе тебя раздавят.

— Согласен, — закивал я. — Именно поэтому пока сказал Клавдию не лезть в Альмерию. Но всё же, зачем ты пришёл сейчас, и почему такой нервный?

— Та штука, Рикардо. — Он нахмурился ещё больше. — Из которой ты стрелял в дерево в роще, весной, перед отъездом в Аквилею.

А вот после этих слов я напрягся, а спина похолодела. Мигом осушил свой кубок и отставил в сторону.

— Продолжай.

— Я точно знаю, этот порошок связан с Алонсо. Как — не скажу, Харольд купил у него порошок через подставных лиц. А саму трубку с ручкой отлил в Виктории, у тамошнего кузнеца, как бы мимоходом проезжая город. Проездом. Только в отличие от тебя, Харальд гораздо дольше заряжал его, и поджигал специальный фитиль сбоку.