— Я же говорю, буду смотреть на ваше поведение. — Расплылся в ехидной улыбке. — Дам вам испытательный срок. Выдержите — вернёмся к прежнему дружескому формату отношений.

— Но если вы не согласны, — тут же оговорился я, переходя к кнуту, — текущая осада продолжится. Столько, сколько потребуется. Мы ничего не теряем, у нас подвоз продовольствия полным ходом. В отличие от вас.

А если вы рассчитываете на королевскую гвардию — разочарую. Осенью в королевстве может начаться гражданская война, королю не до ваших сложностей. Тем более уже весь Юг, всё королевство знает, кого вы пытались ограбить и на чьём горбу хотели в рай ехать. В Альмерии на вас чихать — вы сами подставились, сеньоры. Карлос может вступиться, но зачем вступаться за наглецов, грабящих тех, кто собрался их же защищать? Вы — неудачники, сеньоры, с такими только свяжись — позора не оберёшься! Лучше потратить силы и средства на подготовку войны с мятежниками, чем помогать неудачниками. Как считаете?

— Гадёныш! — произнесено было тихо, но я услышал. И отнёсся с пониманием. И правда неудачники. Ещё вчера их выходка имела бы другие последствия. Но поступать так сейчас, перед гражданским бадабумом, можно было только убедившись, что им по силам справиться с графом-мальчишкой. Ключевое слово «убедившись», а не «подумав, что сможем, он же молодой и зелёный пьяница».

— Сеньоры, производимая вами продукция стоит гораздо дороже какого-то зерна, — примирительно скривился я — теперь пилюлю надо подсластить. — Воз вашей продукции стоит в сто пятьдесят, а то и триста раз дороже воза зерна. А что всякой швали и черни в вашем городе станет нечего кушать — вы только спасибо скажете, что у вас чище стало. Дышать легче, преступности меньше. Разве нет?

Задумчивое молчание.

— В общем, принимайте решение, сеньоры. Всё в ваших руках. И да, чем дольше мы тут стоим, тем больше мне стоит содержание войска, и тем дольше я буду его отбивать повышенными пошлинами.

— Это гнилой разговор! — вякнул тип справа. — Сеньор Пуэбло, без чётких договорённостей вы можете душить нас сколько вашей душе угодно, и мы будем бессильны. Нам нужны гарантии.

— Да ладно! — Я уже было развернул лошадь, но снова обернулся. — Гарантии? Их есть у меня. Логика и анализ, сеньоры. Думаете мне улыбается до конца жизни держать под вашими бастионами целое войско и оглядываться в дороге? Нет, сеньоры, я СТАРАЮСЬ чтобы конфликт был добрососедским именно потому, что не хочу тратиться на войска под вашими стенами потом, когда всё закончится. У меня совсем другие другие виды на применение армии. Давайте вы уже выплатите мне мои солиды за аренду ваших земель, за содержание армии, и я уйду. А вам будет наука. И будем дальше жить долго и счастливо. Adios, сеньоры!

Всё, переговоры окончены. Пусть думают.

Претензии обоснованы? Обоснованы. Границы пожеланий определены? Определены. Нельзя загонять человека в угол. А так я намекнул, сколько хочу с них поиметь, после чего проблема будет улажена. Всё, фенита. Теперь они пройдут стадии принятия решения — отрицание, гнев, торг, депрессию… И приедут подписывать мир. Надо всего-то подождать какое-то время. До первого урожая орки точно не нападут, а возможно будут ждать и второго урожая.

Ну, погнали, пробуем. Пять дней изнурительных тренировок позади. Пять грёбанных дней ада! Из пятнадцати, что мы под Феррейросом. Шахты опустошили, под скрип зубов местных с бастионов. Шахтёров, местных лапотников и ещё какую-то часть примкнувшего люда поставили «под ружьё». Стояли «под ружьём» они из рук вон плохо, надежда была только на семьдесят шесть добровольцев из баронских и моих воинов, и правда сводный отряд захотевший помочь «по приколу». Но их мало. Не набралось даже сотни, ибо считается, что служить в пехоте — западло. Это именно те, кто «по приколу», кто не боится дерзких намёков. Только эти парни и выручали — делали не как надо, но быстро учились и учили остальных.

Знаете, сколько я потратил времени на то, чтобы объяснить, башмачникам (это аналог слова лапотник), как правильно держать пики? День! Только держать и ничего больше! И столько же, параллельно, как арбалетчики должны делиться на взводы, что такое взвод, и что значит стрельба повзводно. А сколько на то, чтоб объяснить, как надо маршировать? Бесконечность — на данный момент так и не научил их маршировать, не помог и барабан. Не за пять дней и не с одним единственным мной в качестве тренера. Отдельно пришлось возиться с арбалетчиками. Деревянных болтов, конечно, легионеры нарезали из подручных средств множество (в ближайшей из деревень пару домов разобрали), но объяснить им, что они — взвод, и должны стрелять одновременно, по команде, и как именно брать вверх упреждение…

Арбалетчики наполовину состоят из воинов. Мера вынужденная. А вот по пикинёрам профессиональных рыцарей пришлось размазать по подразделениям очень тонким слоем, потому с ними в основном и были проблемы.

На третий день легионеры научились, наконец, молчать. Просто молчать в строю, и всё. И шагать с пиками под барабанный бой относительно одновременно — правда, пока не в ногу. Найти барабанщика был отдельный квест. На четвёртый, наконец, поняли, как по команде опускать пики. Поняли, что такое «бой», что такое «земля». Последнее — моя придумка, про то, чтобы у нас это использовали — не слышал. У нас мушкетёры выходили перед строем пикинёров, и, дав залп, уходили за их спины. Может у меня получится делать так, чтобы арбалетчики (замена мушкетёров) стреляли из-за спины, может, нет, но в любом случае попытаться стоит.

Позавчера из замка, наконец, привезли арбалеты. В качестве демонстрации опытных образцов — мастера отчитывались, что не сидят без дела. Мать моя, по местным меркам это шедевры! Их привезли… В виде деталей! Разобранными! И все детали подходили один к другому, можно смешивать и собирать произвольно. И так все десять агрегатов. Среди моих воинов они произвели фурор — машины собирали и разбирали всем войском, посменно меняясь, переставляя детали с агрегата на агрегат, целый день. Дети, чесслово! Но пока это опытные образцы, которые надо испытать и утвердить, и мастера в замке этим сейчас, под руководством Астрид, и занимаются. Мне пока вникать было некогда — занимался представлением, заодно показывая сеньорам фронт их работ, ибо кого-то из воинов-добровольцев планировал оставить инструкторами или будущими командирами рот в легионе, и кто-то наверняка останется.

Наконец, на шестой день тренировок, почувствовал, что получается. Бойцы уже и шли слажено, почти в ногу, и пики вскидывали по команде, и, блин, молчали в строю! Не поверите, но это была самая большая проблема поначалу — меня банально не слышали. И арбалетчики научились стрелять повзводно — класс! И я решился. Игра началась, и теперь все мы, пехота, выступали против латной баронской конницы.

— Стоим! — рявкнул я. Я находился в центре построения, в центре баталии. Во втором ряду, но примерно посередине строя.

— Стоим!

— Стоим!

— Стоим… понеслось влево и вправо. Назначенные мною из профессиональных воинов командиры взводов должны транслировать мои приказы для всех далее, по инстанции, ибо иначе в строю хрен ты что услышишь. Потому, в принципе, строй и должен молчать — иначе как приказы отдавать? Непривычно для местных, но со временем все офицеры признали, что это мудро. Офицеров у меня пять, я хоть и отдаю приказы, и в строю с пикой стою, но не считаюсь командиром роты.

— Едут! — тихо прошептал стоящий рядом мужик со шрамами. Не старый, но выглядел как старик — кандалы и шахты здоровья не добавляют. Опасливо посмотрел на меня, больше не проронил ни слова.

Виконт также набрал добровольцев из баронских, человек пятьдесят. Профессиональных лансов у нас не было — не взяли, но вместо них под копья определили некондиционные палки из деревень — у нас же не будет настоящей сшибки, только игра — сойдёт.

— То-о-овьсь! — рявкнул я. Офицеры тут же проорали то же самое справа и слева. — Земляляля!