В плотном дыму он на ощупь отыскал еще какую-то дверь и попытался ее отпереть. Он быстро справился с засовом, но дверь лишь чуть-чуть поддалась его усилиям. Дым тем временем становился все гуще и все горячее. Испугавшись, Дэрин удвоил усилия, и дверь сначала слегка приоткрылась, а затем распахнулась с таким звуком, с каким пробка вылетает из бутылки. Охотничий домик как будто глубоко вдохнул ледяной воздух своими пылающими легкими.

За вдохом последовал выдох, такой мощный, что напоминал больше взрыв газа на руднике. Дэрин врезался в дверь, закрывшуюся перед самым его носом благодаря движению воздуха, и, сорвав ее с петель, вывалился наружу.

Поздно ночью Джессмин приснился страшный сон, который разбудил ее. Она не помнила сна, помнила только, как леди Герра утешала и успокаивала ее, укачивая на руках и приговаривая:

— Тише, тише, моя крошка, ляг, поспи еще немножко?

И Джессмин снова уснула.

Проснувшись утром на следующий день, она с удивлением обнаружила, что Лежит в другой комнате, посреди обширной кровати с балдахином. Протерев глаза и зевнув, девочка припомнила, что ей уже приходилось ночевать в этой комнате когда-то давно, когда Тадди, троюродный брат Гэйлона, рыжий, непоседливый и очень шумный четырехлетний проказник, заболел корью. Когда болезнь прошла, Джессмин очень завидовала прекрасным розовым болячкам, подсыхающим у него на лице, и вскоре получила возможность насладиться своими собственными.

Слегка заинтригованная вопросом, кто и чем заболел на этот раз, Джессмин подумала о том, как здорово было бы и ей заболеть тем же самым. Иногда болезнь могла доставить немало удовольствия: все за тобой ухаживают, все тебя жалеют и исполняют любое желание. Но только иногда. Увы.

Отпихнув от себя ногами одеяло, Джессмин подползла к краю кровати и осторожно спустилась на пол, благо высота была небольшая. Холодно! Пошевелив десятью розовыми пальчиками на ногах, девочка сунула ноги в мягкие красные туфельки, оставленные кем-то возле кровати. В комнате никого не было, из коридора тоже не доносилось никаких звуков. Из окна комнаты, в которой находилась принцесса, открывался чудесный вид на конюшни, а ей всегда нравилось смотреть на лошадей. И она вскарабкалась на широкий подоконник.

Этим утром возле конюшен наблюдалось небывалое оживление и суета. Очень Много лошадей уже были выведены наружу, и конюхи взнуздывали их, готовя к Путешествию. В распахнутые ворота въехал небольшой отряд солдат. В Совершенном восторге Джессмин наблюдала за бестолковой беготней Подростков, которая напомнила ей суету муравьев в потревоженном Муравейнике. Отец юного Гэнди, старший конюх двора, подсадил своего младшего сына на рослого мерина. Несколько братьев мальчугана, высокие и сильные парни, уже сидели верхом на более быстрых почтовых лошадях, и у каждого из них была приторочена к седлу кожаная сумка гонца.

Прижимаясь лицом к толстому стеклу, Джессмин могла видеть непрерывный поток людей, которые пересекали двор замка и входили в двери. Несомненно, произошло что-то любопытное, а она ничего не видит и все пропустит! Где же леди Герра и где ее одежда?! Не дождавшись своей няньки, принцесса вышла в коридор в одной фланелевой рубашке и в туфлях на босу ногу, преисполненная решимости отыскать самую главную причину царившей в замке суматохи и непременно принять участие в происходящем.

Спустившись в холл, освещенный только высокими и узкими окнами, прорезанными под самым потолком, она споткнулась и подобрала подол рубашки, волочившийся по каменному полу. Коридоры замка были пусты, но откуда-то издалека доносился возбужденный гул многих голосов. Она пошла на звук и внезапно оказалась на галерее тронного зала. Дальше Джессмин пошла крадущимся шагом, прижимаясь к стене и радуясь своей предусмотрительности. Ей не разрешалось подниматься на галереи, ибо там было слишком много балконов, с которых она могла упасть.

Первая же галерея оказалась довольно протяженной, тянущейся по всей длине тронного зала слева от трона. Она была почти пуста. Принцесса мгновенно узнала красивый, но слишком слащавый профиль и светлые волосы молодого лорда-южанина. Стоя на коленях за перилами балкона, Люсьен прятался за резным столбом перил, облокотившись на него плечом. Он почти не смотрел на то, что происходило в зале внизу, зато очень внимательно прислушивался к голосам, вытягивая шею и наклоняя голову набок. Джессмин приблизилась к нему, вглядываясь в его лицо. Волосы Люсьена были слегка взлохмачены, а глаза припухли и покраснели, словно после бессонной ночи. Одежда его тем не менее была, как всегда, безукоризненно свежей и чистой.

Он заметил Джессмин, и в глубине его светлых глаз промелькнуло что-то; слишком быстро, чтобы Джессмин успела понять, что это такое. Приложив палец к губам, Люсьен сделал ей знак подойти ближе. Джессмин неуверенно приблизилась к нему, но он обнял ее за плечи теплой и мягкой рукой и прижал к себе, усаживаясь на корточки таким образом, чтобы принцесса смогла устроиться у него на коленях. Вместе они осторожно выглянули из-за каменного столба перил и посмотрели в тронный зал.

Тронный зал был битком набит мужчинами, фермерами и горожанами, и все равно в открытые двери зала продолжали протискиваться все новые группы их. Джессмин заметила внизу Фейдира — высокую фигуру в темно-синих одеждах, — который стоял на ступенях тронного возвышения. Рослый посланник возвышался над всеми присутствующими чуть не на целую голову. Только король Рейс превосходил Фейдира ростом, но девочка нигде не видела его. Зато среди мужчин, сгрудившихся возле непривычно пустого трона, она узнала барона Грэйстоуна и еще нескольких придворных. Лица их были угрюмы.

Занавеска за троном шевельнулась, и из комнаты советников вышел человек в черном. Это был не король, а его председатель королевского Совета — Дассер. Он был бледен, словно какое-то известие потрясло его. Взмахнув рукой, он призвал собрание к тишине, однако зал затаил дыхание, лишь только Дассер показался из комнаты Совета. Переводя взгляд с одного застывшего в ожидании лица на другое, Дассер откашлялся.

— Дассер, это правда? — не выдержал кто-то в толпе.

— Да, — дрогнувшим голосом сообщил Дассер, наклонив голову.

Мужчины глухо застонали.

— Тела были обнаружены в руинах сгоревшего дома, они сильно обожжены, но мы уверены в том, что это король и его свита.

— А Госни? Правда ли то, что о нем говорят?

— Это похоже на правду. В его комнатах нашли письма, в которых ему предлагается щедрое вознаграждение за выполненную работу, а также немного ксенарских золотых монет.

— Убийца! — выкрикнул кто-то. — Он слишком долго прожил на юге.

— Что нам теперь делать? — раздался другой голос.

— Поисковые отряды прочесывают холмы вокруг охотничьего домика. Где бы ни объявился Госни, его тут же схватят, однако мы убеждены, что в этом замешан не только он один. В любом случае виновным от наказания не уйти?

— Дассер собрался с силами и выговорил следующие слова:

— Что касается преемника короля на троне, то мы послали за двоюродным братом короля, Чейсом Гринвудским. Он прибудет сюда через три дня.

Ропот прошелестел по толпе.

— Он же полоумный! — воскликнул кто-то совсем громко.

— У меня есть для тебя кое-что любопытное, Дассер, — это заговорил Фейдир, и его уверенный, ровный голос разом перекрыл взволнованный шум толпы.

Советник вздрогнул, словно от удара, но справился с собой, так что мало кто заметил его мгновенную слабость. Толпа напряженно прислушивалась к тому, что еще скажет посол.

— Тебя это не касается, Фейдир! — воскликнул барон Грэйстоун.

Толпа отозвалась одобрительным гулом.

— Хочешь хороший совет, посланник? — закричал кто-то еще. — Собирай-ка свои пожитки и уезжай из Виннамира, да захвати с собой это дьявольское отродье — своего племянника!

Фейдир не обратил на выкрики никакого внимания. Вынув из складок плаща пачку документов, перевязанных ленточкой, он вручил их Дассеру. На этот раз Дассер не смог справиться с собой и затрясся так сильно, что все это заметили.