Он кивнул в сторону деревни, от которой отделилось три всадника: Хаук, Офрен и Осмельд на купленой в селе лошади.

— Спасибо, Къярт, — тихо произнес Райз, когда охотники преодолели половину пути. Тот посмотрел на него одновременно с недоверием и вопросом. — Правда, спасибо. Но не рискуй так больше. Договорились?

Къярт ничего не ответил. Может, он злился не из-за нравоучений или риска, а потому, что его план ни к кому не привязываться оказался несостоятельным?

— Что случилось? — спросил Райз, когда охотники подъехали и спешились.

Доставшийся Осмельду мерин, наверняка впервые в жизни видящий гривов, попятился и встал на дыбы. Поднявший в его сторону голову Клык презрительно фыркнул и потерял к коню всякий интерес.

— Решили дать Поду и Вильме возможность побыть наедине, — Офрен улыбнулся и неловко потер шею. — Мы им и так постоянно всю романтику портим своими физиономия. Так что раз выдалась возможность…

— Вильма прогнала Хаука, — Осмельд зарубил на корню басню Офрена.

— Вот чего она бесится? — Хаук грузно опустился на траву. — Она же сама говорила: «Там же люди, там же люди»!

— Говорить и делать — разные вещи, знаешь ли, — хмыкнул Офрен.

Хаук забубнил себе под нос ругательства. Выудив из кармана коробочку с самокрутками, он достал одну, закрыл крышку и покосился на Енкарт.

— Будете?

Райз отрицательно качнул головой, Къярт ответил менее внятно, но Хауку хватило, чтобы понять.

— Тоже думаешь, что мне не нужно было давить на Пода? — он закурил и сердито посмотрел на Осмельда.

— Ты знаешь, что я думаю, — буркнул тот.

— И то верно, — Хаук хмыкнул. — Но серьезно, почему только мне от Вильмы достается?

— О, не переживай по этому поводу, Поду тоже сегодня достанется, — рассмеялся Офрен.

— Знаю я, что ему достанется, — Хаук выдохнул горькое облако дыма. — Зараза, вот всегда так: ему все сливки, а мне нагоняй.

— Пойди, предъяви это Вильме, — продолжал хохотать Офрен.

— Не пойду, — Хаук насупился и умолк.

На губах Райза блуждала задумчивая улыбка. А жизнь охотников не была лишена своеобразного очарования: наслаждаться каждым днем, не устраивая забеги на длинные дистанции и не чувствуя на затылке тяжелого дыхания великой цели, для которой ты — крошечный винтик, один из бесчисленного множества.

— Как давно вы знакомы? — спросил Райз, чтобы отвлечься от лезущих в голову мыслей.

На него посмотрели не только охотники, но и Къярт.

— Да с самого детства, — Офрен на мгновение задумался, прежде чем ответить. — Росли в соседних дворах, да так и срослись в кучу. Вчетвером. А Осмельда мы нашли восемь лет назад, — Офрен посмотрел на парня, опустившего голову и спрятавшего глаза за челкой. — В девять лет он остался без родителей, и Вильма с Подом решили взять его к нам.

— Вильма с Подом! — фыркнул Хаук. — Не хочешь: Вильма и я? Прости, пацан, но Под тогда голосовал против. И твой ненаглядный Офрен, между прочем, тоже.

— Я воздержался, — Офрен миролюбиво поднял руки.

— Воздержался ты, как же, — отрезал Хаук. — Был так же против, как и Под.

— Я понимаю, — пробормотал Осмельд, и тут же оказался сгребенным в охапку Хауком.

Даже не думая выпускать парня, Хаук взъерошил кулаком его волосы.

— Вильма у нас добрая душа. А я — дальновидная, — Хаук зло зыркнул на прыснувшего в кулак Офрена и продолжил: — С нашими разъездами им уж точно было не до заведения детишек. Со спиногрызом не потаскаешься по всему Афракскому союзу. А тут — раз, и детеныш есть, и сразу смышленый. Да, Осмельд, ты же смышленый?

Хаук стал пуще прежнего лохматить волосы парня.

— Смышленый, смышленый, только отпусти, — взмолился тот.

— Ага, «отпусти», как же, — передразнил его Хаук. — Какой тут «отпусти», когда за тобой глаз да глаз нужен.

Они еще долго шумели: Осмельд делал вид, что пытается высвободиться, Офрен смеялся, а Хаук донимал их обоих и курил.

Этим вечером о спруте никто не говорил. Будто никому не было до него дела, и тварь не представляла из себя ничего, с чем бы охотники не сталкивались по несколько раз в неделю. Все дело могло быть в страхе, и троица попросту не хотела даже вспоминать о недавней встрече с монстром, но даже Осмельд, не отличающийся особой храбростью, оставался совершенно спокоен.

На следующий день они выехали с рассветом и добрались до кряжа за какие-то пару часов. Теперь оставалось только сутки езды строго на запад, вдоль вздымающихся по левую руку скал, и топей — по правую. Воздух здесь стоял влажный и густой, пропитанный терпким ароматом багульника, от которого гривы начинали фыркать и мотать мордами.

— Вы уже сталкивались с чем-то подобным? — Райз поравнялся с едущим впереди отряда Подом. Его лошадь, привыкшая к виду и запаху гривов, даже не дернулась, только заложила уши и подвела задние ноги под круп.

— К счастью, нет. Слышали не раз, что подобных чудищ — не таких же, как эта тварь, но тоже здоровенных, — не раз видели как в Афракском союзе, так и за его пределами. Правда, затем они бесследно исчезали, — Под задумался. — Может, и этот гад исчез бы спустя какое-то время. Конечно, вряд ли раньше, чем добрался бы до деревни.

Райз уже слышал подобные истории. Фелис рассказывал, что за пять-десять лет до вторжения Орды по всему миру начинали происходить странные события, часто связываемые с не менее странными существами — фантомами-гигантами. Те то появлялись, то исчезали, не причиняя кому-либо вреда, от чего в скором времени становились всего лишь бреднями очередного пьяницы. Таких свидетельств скопилось не так уж и много, но уже факт их полного отсутствия в течение всей истории, кроме предшествующих вторжениям десятилетий, говорил о их непосредственной связи.

Вот и сейчас, в последние годы, даже в Афракском союзе было замечено несколько фантомов, бесцельно слоняющихся среди Эсшенских гор, а на границе со злополучными Агруа и Хепрасом за один день пересох один из крупнейших водопадов. И это при том, что еще намедни Зеснару сложно было назвать мелководной. Союз даже отправил экспедицию вверх по течению, чтобы найти место затора, но исследователи вернулись ни с чем. Списали все на провалы в русле, из-за которых и произошла водопотеря. На том вопрос и закрыли, несмотря на возмущения жителей бассейна Зеснары, которые уже второй год страдали от засухи.

В этот раз обошлось без пересыхания рек, но взявшаяся из ниоткуда тварь размером с холм вряд ли была чем-то, о чем следовало так беззаботно говорить.

— Нападать на него было рискованно. Серьезно, что, если ему хватило бы одного удара, чтобы прикончить вас всех?

— Как видишь, ему не помогло даже много ударов, — уголок рта Пода приподнялся — ровно настолько, чтобы обозначить попытку скрыть недовольство прозвучавшим вопросом.

— Но ты не мог знать, что так будет, если вы не встречались с подобным ранее, — Райз проигнорировал предупреждение в интонациях Пода.

— Ну, пока не попробуешь — не узнаешь, да? — тот широко улыбнулся и пришпорил коня.

Охотники темнили, но это было их дело. Райза по большей мере волновало то, грозили ли тайны сопровождающего их отряда чем-то им самим, а если не грозили, можно ли их было использовать в свою пользу.

Мысль, что узнать это не так уж и сложно — достаточно пристрелить Пода и призвать его душу — повеселила. Только вот его невольный напарник такой подход уж точно не оценит.

Райз поймал на себе взгляд Къярта и, готовый поклясться, что парень догадался о посетившей его идее, миролюбиво улыбнулся.

Их последняя остановка на ночлег на пути к Галагу вышла самой неприятной из всех. С топей, чернеющих неподалеку, то и дело доносились вопли то ли птицы, то ли зверя; кто-то постоянно рычал — кто-то, кроме гривов, недовольных тем, что их оставили без охоты. Но соваться на болота было рискованно даже для них, как и подниматься в горы в поисках каких-нибудь горных козлов. Так что голодные и злые, гривы снова задумались об окружающих их лошадях и, чего уж скрывать, охотниках.