— Дело серьезное, там человек пропадает, но человек капец сложный, к нему подход нужен. То есть к ней. В общем, подыскиваю подходящую кандидатуру. Ответишь на вопросы?

Не стану врать, заинтриговал он меня ужасно. Пришлось сдаться и выложить все как на духу:

— Восемнадцать. Только поступила на ин. яз. Хобби… книжки люблю читать…

— Нормас! Уже достаточно. Она тоже читать любит — сойдетесь.

— Да про кого речь-то?

— Сеструха моя двоюродная. Дина. Гостит у нас вторую неделю. Со двора не выходит, а больше всего в комнате у окошка сидит и вздыхает. Не ест почти ничего. Короче, матушка за нее беспокоится. Я думаю, ей надо выговориться, но нам она не хочет. Уж больно сложная. А тебе, может, и скажет. Вы девчонки, и возраст близкий…

Я иронично приподняла бровь и покачала головой. Вот это прикол! Дружеская сваха…

— Не уверена, что стоит лезть к человеку, если он не хочет ни с кем делиться своими проблемами…

— Да много ты понимаешь в свои 18 лет! — отмахнулся Ренат, и в этот момент бахнула моя калитка. По дорожке к нам решительно направлялся Глеб, и лицо у него было недовольное.

— Че надо, мартышка? — спросил он, подходя к Ренату вплотную.

Во мне моментально вспыхнул праведный гнев:

— Глеб! Что за выражения?

— Маш, не лезь! — отодвинул он меня рукой за плечо.

— Вообще-то, это ты лезешь! Пришел ко мне во двор и оскорбляешь моих гостей..!

— Гостей?! С каких пор ты знаешься с этими нехристями?!

Его слова, словно острые ледяные камни, больно ударяли меня в грудь. Господи, в кого превратился мой лучший друг детства?! Однако я не успела произнести никакой отповеди, потому что калитка опять хлопнула, и на дорожке возник Денис с маленьким свертком в руках.

— Ба! — как всегда, довольно воскликнул он. — Претенденты на внимание дамы все прибывают! Я как раз в разгар битвы?

— А этому-то что нужно? — совсем низко и тихо прорычал Глеб и пошел навстречу Денису.

Я схватилась ладошками за щеки. Что за безумный вечер!

Ренат тронул меня за плечо, а другой рукой вложил мне в пальцы маленькую бумажку:

— Приходи завтра утром к нам за молоком. Это будет знак!

Я устало вздохнула и кивнула ему, а он тут же быстро смылся из нашего двора. Я сунула бумажку в карман штанов и подошла к двум недружелюбно беседующим молодым людям.

— Вали отсюда! — требовал Глеб, кипятясь.

— А то что? — лениво откликался Денис.

— А то сам не знаешь! Всеку тебе по печени!

— Попробуй! — презрительная усмешка. — Еще посмотрим, кто кому всечет!

Меня ужасно нервировала вся эта ситуация, но вместо того, чтобы мыслить по существу, я почему-то пыталась придумать, как назвать этих двух взбесившихся горилл одним словом. Друзья? Не то. Денис мне не друг, да и между собой они, как кошка с собакой. Из них Глеб, конечно, собака. Искренний, верный, открытый. Явная и понятная агрессия. А Денис — кот. Хитрющий, опасный, как притаившийся ягуар, и гуляет сам по себе. То есть, себе на уме.

Товарищи — звучит совсем уж глупо, мы же не на советском митинге… Мужчины — слишком громко и пафосно. Мальчики — как-то чересчур панибратски. Я совсем запуталась и в конце концов просто заорала:

— Денис и Глеб! Немедленно прекратите это! Что за детский сад?!

Никогда в детском саду мальчики из-за меня не дрались, но звучит авторитетно и не слишком оскорбительно. Они замолчали, но продолжали сверлить друг друга яростными взглядами.

К сожалению, на мой крик прибежала еще и мама. Высунулась в приоткрытую дверь и с интересом оглядела поле боя:

— Машунь, чего тут у вас происходит? Спать пора… а вы шумите.

— Здравствуйте! — привычно сверкнул улыбкой Денис.

— Здравствуй. Ты чей, юноша?

— Я Уваров. Клавдии Ивановны внук.

— Аа, знаю, знаю… почтальон наша. Ну, передавай ей привет от Вали Сорокиной. И… расходитесь уже, поздно.

— Конечно, майн херцхен! Только айн момент!

Мама спряталась за дверью, а Денис с видом фокусника развернул свою маленькую ношу. Это оказался крошечный рыжий котенок — очень славный и пушистый, так мило попискивавший, что у меня сладко сжалось сердце и чуть слезы не выступили на глазах.

— Вот, Манюнь, это тебе, — с самодовольной улыбкой вручил мне Денис мохнатый комочек.

— Ой, какая прелесть! — запищала я почти в один тон с котейкой. — Ах ты, мой маленький…

Денис ухмыльнулся:

— Я увидел его и сразу подумал: вы с ним одной крови — ты и он. У него и глаза зеленые, как у тебя.

— Ты у нас настоящий тигр, да, малыш? — проворковала я и услышала недовольное рычание Глеба совсем рядом, за своей спиной.

Это беспокоило меня. Не то чтобы я признавала за ним право решать, с кем, когда и сколько мне общаться, но и ссориться не хотелось. Мы ведь только встретились!

— Спасибо, Денис, — сказала я тепло, — но я не знаю, разрешит ли мама его оставить. А в город я его точно не смогу забрать.

— Ничего, — кивнул он. — Дружите, пока ты здесь.

Тон его был будто бы намекающим. На что? Не хочу думать об этом.

Денис все же попрощался со мной, бросив значительный, но молчаливый взгляд на Глеба, неожиданно прихватил второй кусок шарлотки с блюдца и гордо удалился.

Мы с соседом сохраняли тишину некоторое время, и не смотрели друг на друга. Наконец я вздохнула и сказала печально:

— Мне очень жаль, что ты так дурно обращаешься с некоторыми людьми.

— Они это заслужили, — сухо, мрачно.

— Чем же? Что плохого тебе сделал этот мальчик, Ренат?

— Если тебе недостаточно того, что он татарин и мусульманин, вот еще немного сплетен: его мать — ведьма, так в деревне говорят.

— Настоящая ведьма?! — изумилась я.

— Я не знаю, насколько настоящая, но с такими людьми лучше дружбу не водить. Это потомки Чингисхана, понимаешь? Они хитрые, изворотливые, для них ничего не стоит обмануть христианина — это даже почетно.

— Ты говоришь глупости! Это не те же самые татары, что вместе с монголами захватили Русь. Так наша учительница по истории сказала.

— А у меня другие сведения.

— В любом случае, прошло много веков с тех пор. И я не собираюсь вступать с ними в деловые отношения…

— Лучше вообще ни в какие не вступай — это опасно.

— Не беспокойся за меня, я уже взрослая.

Глеб фыркнул:

— Ну да, конечно! Маш, я не могу за тебя не беспокоиться. Ты очень важна для меня.

Я оторвалась от разглядывания своего пушистого подарка и посмотрела на юношу. Его взгляд был полон чего-то такого… что мои щеки моментально залились жаром. Я снова отвела глаза.

— Глеб, послушай, даже если все так, как ты говоришь, и эти люди непорядочны, не нужно их оскорблять. Все их дурные поступки — на их совести, все твои — на твоей. Понимаешь?

Он усмехнулся:

— Смешная ты. Такая правильная и от других ждешь того же… Но мир далек от идеала, и люди в нем. Я, вот, совсем не такой…

— Ты такой, просто забыл. А я помню.

— Я не забыл, я изменился. Жизнь заставила.

— А я помогу тебе измениться обратно.

— Буду рад, если получится. Не хотелось бы тебя разочаровать. Но надежда слабая.

Мы помолчали немного, но потом я вспомнила, за что еще хотела отчитать своего друга:

— А Денис чем тебе не угодил?

— Он нехороший человек.

— Как татары?

— Еще хуже.

— И что в нем такого плохого?

— Я не могу тебе рассказать. Это… не моя тайна, скажем так. Но поверь мне на слово, лучше уж с ведьмой дружбу завести, чем с Денисом Уваровым.

— Ты говоришь загадками.

— Я тут… ягод тебе принес… любишь землянику? — он достал из-за пазухи и протянул мне пучок зеленых веточек, на каждой из которых краснело по несколько крошечных ягодок.

— Очень! — выдохнула я, перекладывая котенка в одну руку и принимая подарок другой. — А где ты ее нашел?

— Известно где, в лесу.

— Я тоже хочу пособирать..!

— Давай… завтра сходим?

— Конечно! Здорово! Спасибо.

Мы договорились, что он зайдет за мной примерно в районе обеда и на том попрощались. Ему так и не досталось того угощения, что я готовила для него…