— Мы живем, ни в чем не зная нужды, благодаря ему. Хотя у него есть и другие дети и им он тоже помогает материально.

— Ну да, ну да… — пробормотал Денис задумчиво. — Он молодец. Ты считаешь, это в порядке вещей — что мужчина содержит жену и детей, а она сидит дома?

— Пока дети маленькие — конечно, — кивнула я. — А как еще? В детдом их, что ли, сдать?

Лицо молодого человека неожиданно скривилось на мгновение при этих моих словах. Я еле успела поймать это выражение затаенной боли, но спрашивать у него ничего не стала — если он захочет, сам расскажет.

Я присела на траву в том месте, где ветви кустов создавали легкую тень, и взяла один расхваленный Денисом пирожок. Он в самом деле оказался очень вкусным.

— А что это? — изумленно спросила я, рассматривая оранжево-желтую начинку. — Неужели персик?

— Почти. Тыква, но сначала закатанная в сахарный компот.

— Обалдеть! Как говорит моя двоюродная сестра, «ум отъешь»!

— Ну да, — хмыкнул Денис. — Или язык проглотишь. Бабушка у меня знатный кулинар. Можно, я приглашу тебя как-нибудь к нам на обед? Или на ужин? Я-то у вас уже обедал… теперь моя очередь оказывать гостеприимство.

— А этот пикник не считается ответным гостеприимством?

— Ни в коем случае. Это так, перекус на нейтральной территории, а то — личное пространство.

— Ладно. Возможно. Если мама разрешит.

— Ты такая правильная! Это даже забавно. Тебе еще нет восемнадцати?

— Есть. Ну и что? Я же полностью на иждивении. Странно требовать право на свободу действий, сидя у кого-то на шее.

— Тоже верно. А ты хотела бы слезть с шеи дяди Сергея?

— Конечно. У него там столько народу, да и вообще, это мне не по душе — быть обузой для кого-либо… но как я слезу? Мне же учиться надо, я на очном…

— Почему ты думаешь, что нельзя совмещать очку с работой?

— А можно?

— Конечно! Я могу подкинуть тебе пару ненапряжных вариантов.

— Чтобы я пришла к вам на ужин? — разгадала я его коварный замысел.

— Не без этого! — он улыбнулся.

Красивая у него улыбка. Когда вот такая искренняя, а не оскал, какие он дарит Глебу.

Я выпила еще немного апельсинового сока и съела одну сливу — не от голода, а чтобы не расстраивать Дениса, притащившего сюда столько еды — и сказала:

— Ну все, поехали обратно. Меня дома ждут. Надо маме помогать с мелким.

Он не стал спорить, собрал продукты и скатерть, погрузил их в рюкзак, и мы поехали. Мне очень нравилась эта прогулка. Велосипед с аммортизацией, скоростями и хорошими тормозами. Живописные пейзажи по сторонам. И даже Денис в качестве спутника. Он оказался не таким уж страшным и опасным, как говорил Глеб. Я чувствовала его потребность в нашем общении и видела, что он немного расслабляется, снимая свои маски и зажимы, которые привык носить в обычной жизни.

— Денис, а чей это велик? — спросила я его, когда мы ехали рядом по относительно ровной грунтовой дороге через поле.

— Одной хорошей знакомой, а что?

— А можно мне его… — я запнулась.

— Брать, чтобы покататься с Глебом? — закончил за меня молодой человек и усмехнулся. — Ладно, бери. Мне для тебя ничего не жалко. Скажи, когда понадобится.

— Спасибо!

Мы доехали до Филимоново, и повернули сразу к дому бабушки Дениса, чтобы оставить там велики.

— Зайди на секунду, — попросил он. — Я умоюсь и провожу тебя.

— Не нужно, — покачала я головой. — Спасибо, я сама дойду.

— Маш, — он схватил меня за руку, посмотрел в глаза почти умоляюще. — Ну не будь такой. Я хочу тебя проводить. Пожалуйста. Всего одна секунда…

Я вздохнула и пошла за ним в дом. В прихожей нас встретила Клавдия Ивановна — крупная пожилая женщина с седыми волосами, собранными в большой пучок на макушке, и в длинном желтом платье с коротким рукавом.

— Ба, это Маша Сорокина, тети Вали дочка, — представил меня Денис.

Я не стала его поправлять, что не Сорокина, а Крайнова, по папе. Это мама вышла за Сорокина и сменила фамилию, а я осталась с прежней.

— Знаю-знаю, — улыбнулась мне Клавдия Ивановна. — Слыхала. Проходи, дочка, чаю выпей…

— Нет-нет, спасибо, меня дома ждут…

— Манюсь, не вредничай, — прошептал мне Денис, положив горячую руку на талию. — Это одна минута.

— Только что секунда была! — ответила я ему в тон.

— То была моя секунда, а теперь бабулина минута. Обещаю от себя не добавлять.

— Ты коварный хитрец!

— Угуммм, — он улыбнулся так, как я люблю. Широко и радостно. Пришлось сдаться. Горячая мужская рука прошлась по моей спине на прощанье, а колючие мурашки разбежались по всему телу.

Мы вошли в просторную кухню-столовую. Там было все добротно: тяжелая деревянная мебель, скатерти, салфеточки, красивый сервиз, которым явно пользовались.

— Это мне Денечка подарил, — с гордостью поведала Клавдия Ивановна. — Я бы в сервант поставила — любоваться — но он строго-настрого наказал пользоваться. Так что едим-пьем с дедом по-царски. А уж как приятно, когда гости приходят! Ты почаще заходи, дочка, мы любим молодежь…

На столе моментально возникло опять какое-то неуместное изобилие. Денис достал кое-что из рюкзака, его бабушка добавила домашнего: блинов, варенья, каких-то ватрушек, шанежек, крендельков… Господи, зачем столько печь?

— Ты хочешь, чтобы я растолстела? — прищурилась я, глядя на молодого человека, расслабленно развалившегося на укрытой домотканным ковром лавке.

— Ничуть! — усмехнулся он. — Но тебе это не грозит.

— Может, просто я еще не сталкивалась с таким талантливым кулинаром, как твоя бабушка!

Он рукой отодвинул от меня блюдо с ватрушками:

— Тогда только чай! Мне нравится твоя фигура, Масяня.

Я засмеялась и быстрым движением ловко ухватила одну ватрушку, но откусить не смогла — Денис принялся отбирать ее. Я защищалась как могла — махала руками в стороны и вверх, перекладывала булку из одной в другую, но все тщетно: Денис был выше меня, а его руки — длиннее моих. Поэтому он почти победил. Почти — потому что кончилось все тем, что повидло из ватрушки перекочевало на мое лицо, футболку и леггинсы.

— Ну ты растяпа, Манюсь! — со смехом стал отчитывать меня молодой человек. Схватил полотенце со стола и принялся оттирать мой лоб, щеку и одежду. А потом вдруг неожиданно резко наклонился и лизнул подбородок. Я отшатнулась и захлопала глазами:

— Ты что творишь?!

— Там… — он внезапно покраснел. Ну надо же! Денис Уваров, оказывается, умеет краснеть! — Повидло… — он потянулся туда уже полотенцем, но я перехватила его и вытерла мужскую слюну сама.

Вскочила с лавки и побежала в сени обуваться.

— Маш! — Денис сорвался за мной. — Ну прости, это случайно получилось! Я не хотел тебя… блин, да что я такого сделал-то?

Я посмотрела на него гневно:

— Не знаешь, что такого? Не приходи ко мне больше, пожалуйста.

— Чего?! Маш, что за дикая реакция? Капец…

Я уже топала по улице, а он бежал следом. Догнал, конечно, схватил за руку:

— Ну прости! Такого не повторится. Я знаю, так нелья. Мы же друзья и все такое. Я просто дурачился, но прекрасно понял, что тебе такое дурачество не по душе. Больше не буду.

Я помолчала немного, борясь с собой. Точнее, не зная, что тут было бы правильно. С одной стороны, он прав: ничего сверхъестественного не произошло. Ну лизнул… нет, это, конечно, недопустимо — это слишком интимный жест для друга. А мы даже еще не такие уж и друзья. А с другой — казнить его тоже жестоко… может, он и впрямь ничего такого не имел в виду. Просто дурачился…

— Ладно, — тихо ответила я. — Прощаю. Но больше так не делай.

Он кивнул с очень серьезным выражением лица. Шагнул вперед, чтобы продолжить провожать меня, но я его остановила:

— Я сейчас одна хочу пойти домой.

Плечи Дениса упали:

— Ладно. Извини. Не сердись на меня, пожалуйста.

Я не стала ничего отвечать. Просто ушла.