— Немедленно отпусти моего Ваню! — рявкнула я, сжав кулаки.

Готова была метать молнии и перегрызть глотку любому, кто попытается отнять мое счастье.

— И я рад тебя видеть, сестра, — спокойно проговорил Артем, даже не удостоив меня взглядом. — Я очень занят, давай поговорим вечером?

Ярость во мне кипела и плескалась, а негативные эмоции переполнили чашу. Уверенным шагом подошла к столу брата и захлопнула папку с документами, которую он изучал. Сверху придавила своей рукой, не позволяя ему открыть скоросшиватель.

— Мы поговорим сейчас! — зашипела я, ощетинившись.

Артем смерил меня холодным, убийственным взглядом. Я понимала, что подвела его к грани, где заканчивалось терпение, и он мог сорваться на меня в любой момент, однако я готова была стоять насмерть. Без Вани не уйду!

— Яна, тебе не кажется, что ты переходишь черту? — с раздражением спросил Романов, скрестив руки на груди.

— По-хорошему прошу, отпусти Ваню! — проговорила с угрозой, смотря в голубые глаза, которые вмиг потемнели, обрели оттенок глубокого моря.

— Ты угрожаешь майору полиции? — хмыкнул Артем, поморщившись. — Яна, дождешься, и я тебя за решетку на пятнадцать суток посажу. Даже глазом не моргну… Так в профилактических целях.

— Я не хочу растить ребенка без Вани! — выдохнула я, заметив, как взгляд брата потеплел.

— Значит, я оказался прав? Ты действительно в положении? — поинтересовался он. Даже тон смягчился.

— Да, я беременна. Отпусти моего любимого, — спокойно потребовала я.

У Романова брови сошлись на переносице.

— Отпущу… Через двадцать лет, как раз успеет на свадьбе у своего ребенка погулять, — без тени шутки ответил он, а я чуть не задохнулась от бешенства.

— Ты понимаешь, что лишаешь меня дорого человека? — взвизгнула я, испепеляя взглядом брата.

Он расслабленно сидел в кресле и смотрел на меня, как на умственно отсталую.

— Я освобождаю тебя от оков. Когда ты прозреешь? Он — преступник, и его место за решеткой. Найди себе нормального парня, посмотри по сторонам, тысячи одиноких мужчин ищут своих половинок. Что ты вцепилась в этого гнилого человека?

— Ты не посмеешь упрятать Ваню на двадцать лет! Тёма, я умру, если ты это сделаешь! Тебе ли не знать, каково терять любимого человека? Не отнимай у меня Ваню, — с отчаянием прошептала я.

Вот тут терпению Романова пришел конец. Брат со всего размаху ударил кулаком по столу, отчего листы, лежащие на нем, подпрыгнули и зашуршали.

— Не смей сравнивать мою Катюшку с этой тварью! — рявкнул он, тяжело дыша.

Передо мной появился хищник во всей красе. Я невольно отметила про себя, что у Артема и Виктора много общего. Оба с железным стержнем, и если они что-то надумали, то хоть в лепешку расшибешься — это не поможет изменить их решение. У обоих тяжелая энергетика, они лидеры от природы, к ним невольно прислушивались другие, уважали и даже боялись. Разница была лишь в том, что Артем стоял на стороне света, а Виктор погряз во тьме. Меня же такой тип людей не пугал, я привыкла к силе и грубости. Другая на моем месте уже бы разрыдалась, но только не я.

Я не боялась опасного блеска в глазах, не страшил и звериный оскал. Готова была показать собственные когти и клыки.

— Моя смерть будет на твоей совести, Тёма, — монотонно проговорила я, смотря с вызовом в глаза брата.

— Мне плевать. Я не стану нарушать закон! Он попался с поличным, — сквозь стиснутые зубы проговорил брат.

Я видела как в его взгляде помимо ярости, промелькнуло опасение. Наверное, гадал, действительно ли я способна наложить на себя руки.

— Отпусти только его, остальных посади хоть пожизненно. Тёма, сделай это ради меня! — с нажимом сказала я.

Романов устало прикрыл веки и сжал переносицу пальцами. Я видела, что брат взбешен, раздражен и, скорее всего, мечтал вправить мне мозги.

— Яна, выйди из моего кабинета. Скройся с глаз долой, иначе я за себя не ручаюсь, — угрожающе проговорил он. В голосе сквозила стужа и сталь.

— С места не сдвинусь! — заявила я, скрестив руки на груди.

Артем с шумом втянул в легкие воздух, губы в тонкую линию натянулись, а взгляд пробирал до костей, однако у меня ни один мускул не дрогнул.

Романов обхватил пальцами трубку стационарного телефона, поднес к уху, другой рукой набрал номер и медленно проговорил:

— Пришли ко мне Серегу, пусть выведет из моего кабинета одну буйную особу. Нет, в изолятор не нужно… На улицу и проследите, чтобы она в мой кабинет больше не заходила.

Я шокировано смотрела на брата. Не могла поверить, что он решил выставить меня…

— Яна, ты сейчас стоишь перед майором, захочешь пообщаться с братом, приходи вечером ко мне домой. И будь добра, впредь не отвлекай меня от работы. Я не намерен выслушивать твои истерики. Тебе давно пора повзрослеть и понять, что в нашем мире есть законы, которые переступать нельзя. Я не знаю, в каком выдуманном мире ты живешь… Пора спускаться на землю, — сухо проговорил он, постукивая пальцами по столу.

Когда в кабинете появился помощник Артема, тот самый Сергей, которого он вызвал, на меня накатила паника. Я осознала, что это конец. Брат не пойдет мне на уступок. Что-то мерзкое, скользкое обволокло сердце. Мысль, что я больше не увижу Ваню, выбило почву из-под ног. Если Тарасова посадят… Я не смогу жить. Только он давал мне чувство надежности и защищенности. Так запаниковала, что вновь ощутила на шее удавку, да так реально, что вдох сделать не могла. Мне нельзя нервничать, это каждый раз вызывало фантомы в моей голове. Я схватилась за горло, пытаясь расслабить узел, которого на самом деле не было, однако кислород не поступал. Легкие горели, а глаза слезились. Сергей, который собирался вывести меня из кабинета, застыл, смотря на меня с изумлением. Я рухнула на колени, открывала рот, как рыба, выброшенная на берег. Я задыхалась, по-настоящему… Смерть стояла за спиной, дожидаясь, когда мое сердце не выдержит.

— Твою мать! — рявкнул Артем.

Он в один прыжок перелетел через свой стол и приземлился рядом со мной.

— Серега, срочно вызывай скорую!

Брат подхватил меня с пола и уложил на кожаный диван, который стоял напротив дубового письменного стола.

— Господи! Яна! — простонал Романов, хлопая меня по щекам. — Черт! Дыши!

Я бы и рада, да вот только не могла расслабиться. Слезы текли по раскрасневшимся щекам, а глаза закатывались. Тьма подступала все ближе.

Ощутила влажные губы Артема на своих, он заткнул мне нос рукой и делал искусственное дыхание. Не позволил задохнуться.

— Ну же, Яна! Не смей умирать в моем кабинете, — прошептал он, снова отправляя порцию воздуха в мои легкие.

Чудом удалось вдохнуть самой. Легкие горели, я закашляла, и судорожно глотала драгоценный кислород. Голова кружилась… Встретила испуганный взгляд голубых глаз. Артем склонился надо мной, готовый в любую секунду заменить мне ИВЛ. Я, тяжело дышала, смотрела на его губы, которые только что прикасались к моему рту, и меня накрыло. Не знаю зачем, но резко обхватила руками голову Артема и впилась в его губы своими, ощущая невероятный выброс адреналина в кровь, такой мощи, что сердце едва не разорвалось. Невероятное чувство… Оно как наркотик… Поэтому я и носилась на мотоцикле, как ненормальная. У Романова глаза распахнулись, и он впал в ступор на несколько секунд, а потом грубо оторвал меня от себя и отскочил как от опасной гадюки. Нервно провел руками по волосам, сжал кулаки, делал вдохи, пытаясь совладать с собой.

Артем посмотрел на меня таким тяжелым взглядом, что у меня невольно мурашки поползли по позвоночнику. Не знаю, что его удержало, но я каждой клеточкой чувствовала его желание пристрелить меня.

— Ты спятила? Ты что творишь, дуреха? — прерывисто дыша, прорычал он. — У тебя окончательно крыша съехала?

Я часто захлопала ресницами, потерла ладонью свою шею, а в голове ни одной трезвой мысли. Может, реально спятила? Что вообще на меня нашло? Это из-за отчаяния?

— Если не отпустишь Ваню, я либо сойду с ума, либо покончу с собой. Это не пустые угрозы. Или опять разволнуюсь так, что приступ накроет, а рядом никого не будет, — прохрипела я.