— Сурен! — посмеивался Карен. — Кого-то мне он чертовски сильно напоминает!

— Заткнись! — буркнул Волков, который сам перед визитом матери слишком уж критично подошел к выбору подходящего букета и, кажется, довел бедную продавщицу чуть ли не до слез.

— Миша, ты главное не спеши, — по-доброму язвил Карен. — Мы никуда не торопимся. У твоего отца это заняло всего-то целый час!

Волков бросил на друга испепеляющий взгляд и терпеливо ждал пока сын, наконец, определится с выбором. Он предполагал, что ребенок купит букет для Ани. Но, когда они сели в машину, Миша заявил:

— Мы едем к Тане.

— Кто такая Таня? — спросил Карен, широко улыбаясь. — У тебя появилась девушка? Я ее знаю? А вы уже целовались? Она красивая?

— Она умная. И ты к ней не подходи! — отрезал Миша, скептически поглядывая на выбранный букет.

Челюсть Карена отвисла на мгновенье, а затем он заржал в голос.

— Где же я такое уже слышал? — смеялся друг, вытирая слезы. — От кого же?!

— Карен! — одернул Стас, прикалывающегося над ними друга. Пара звонков потребовалась, чтобы вычислить, где живет Таня. Оказалось, это была девочка, с которой Миша учился в одном классе в специализированной школе. Волков все же построил учебное заведение для одаренных детей с синдромом Аспергера. Лучшие педагоги, особая образовательная система, индивидуальный подход к каждому ребенку, групповые и частные занятия с психотерапевтами — все было направлено на то, чтобы дети, несмотря на диагноз, учились легко адаптироваться в социуме и развивали каждый свой особый талант. Школа даже получила высокий рейтинг среди лучших специализированных частных заведений, а Волков был доволен, что его ребенок получит качественное образование в комфортной ему среде.

Они въехали в один из самых бедных районов города. Дома выглядели потрепанными, и Волков догадался, что новая подружка сына, девочка Таня, получала в их школе особую стипендию, а значит, как и Миша была очень умной. Сын вышел из машины и радостно воскликнул:

— А вот и Таня! — он подошел к миловидной девочке, которая уныло стояла на улице и не знала, куда себя деть. Видимо ее мама, стоявшая неподалеку, тоже ежедневно насильно вытаскивала ребенка на свежий воздух. Миша решительно подошел к однокласснице и протянул букет. Таня осторожно приняла его, как-то удивленно поглядывая на цветы. Сын обреченно вздохнул и дотронулся губами до ее щеки. Девочка ойкнула и стало быстро тереть щеку, на что Миша деловито заметил:

— Понимаю тебя. Это противно! Но таковы правила, — затем, он резко развернулся и обратился к отцу. — Папа, все! Мы можем ехать!

Мама девочки не смогла сдержать слез от такой милой картины, а через мгновение быстро затараторила:

— Спасибо вам, Станислав Георгиевич, за то, что приняли мою Танюшу в школу. Ей было очень сложно в общеобразовательной, но теперь… у нее огромный прогресс и мы надеемся, что…

Волков особо не слушал лебезившую перед ним женщину. Он смотрел на серьезного вида девочку, которая украдкой от матери закатила глаза. Стас догадался, что девочке, также, как и его особенному сыну, не нравилось, когда о ней говорят в ее присутствии. Танечка подошла к мусорному баку и брезгливо выкинула подаренный сыном букет. Затем достала влажные салфетки и тщательно стала вытирать руки. И щеку. Затем она вытащила из маленькой сумочки конфету, подошла к сыну и молча сунула сладость ему в карман. Она резко развернулась и, уже не обращая внимания на Мишу, обратилась к матери:

— Мама, ты сказала тридцать минут на улице! Уже прошло тридцать пять! Я хочу домой! Мне надо заниматься.

Мать растерянно смотрела на дочь, а Волков добродушно улыбнулся.

— Таня, ну разве можно было выкидывать подаренный букет?! Это не прилично! И не красиво!

— Мне не нравится, как они пахнут, — спокойно ответила девочка, слегка отчеканивая слова. — Я не люблю цветы.

— Будешь себя так вести, тебе больше никто цветов дарить не будет!

— Слава Богу! — воскликнула девочка, а Волков, не удержался и прыснул от некоторой схожести в мышлении и поведении двух особенных детей.

— Поверьте, моему сыну все равно, что Таня сделала с букетом, — подбодрил он бедную женщину, которая от смущения перед ним не знала, куда девать глаза, и быстро откланялся. Когда он подошел к Мише, стоявшему у машины, заметил, как тот вертит в руках конфету и странно поглядывает на нее.

— Тебе нравится эта девочка? — подначивал его Карен.

— Она умная. Она хочет получить Нобелевскую премию. А еще доказать гипотезу Римана.

— Так тебе заучки нравятся? — не унимался Карен. — Ничего, Миша, вот подрастешь и тебе девочки еще и не такие “конфетки” предлагать будут!

— Я не люблю конфеты, — ответил сын и тут же выбросил сладость. — Папа, поехали, нам нужно снова купить цветы.

Еще полтора часа Волкову пришлось выслушивать все подколки Карена, пока Миша снова дотошно выбирал два букета. Когда они вернулись домой, сын вручил один букет Армине, и поцеловал расплакавшуюся от умиления бабушку, которая тут же упорхнула на кухню печь “замечательному, лучшему, самому любимому” внуку кривые печенья с пупырышками, похожими на астероиды.

Ани дома не было. Они с Алисой Бариновой сегодня давали концерт классической музыки, где приглашенный известный скрипач должен был исполнить свое известное виртуозное соло. Миша вызвался прийти к матери на выступление, поэтому вооружившись затычками для ушей и огромными круглыми наушниками поехал с ним.

Хоть Волков ни черта не смыслил в классической музыке, выступление музыкантов проняло даже такого сухаря как он. Исполнение Анны было великолепным, и Стас расстроился, что жена в приоритет ставит их семью, а не собственную музыкальную карьеру. Аня могла бы добиться невероятных высот, стать музыкантом с мировым именем и Волков поспособствовал бы этому. Однако жена клятвенно уверяла, что ей достаточно того, что она имеет сейчас.

— Я, наверное, о-о-о-чень люблю маму Анечку, раз терплю такое безобразие! — бурчал сын, сидя с затычками в ушах, и вдобавок, поверх в наушниках, когда концерт подошел к концу. Миша, взяв букет, вышел на сцену и вручил матери цветы со словами: — Мама, кроме жуткого скрежета, я ничего не слышу. Но ты самая лучшая! — естественно Аня прослезилась, а сын стремительно побежал обратно к отцу и взмолился: — Папа, пожалуйста, давай уйдем, у меня голова уже болит от этих ужасных звуков! Они все слишком громко хлопают!

После выступления они ждали Анну у черного входа на улице, когда Волков заметил, что его жену вышел провожать ее коллега, чертов скрипач с мировым именем. И уж слишком рьяно этот… мужчина стал целовать Аню в обе щеки, расхваливать и осыпать комплиментами. Кулаки Стаса мгновенно сжались, по телу пробежала неконтролируемая предательская дрожь, а в душе резануло неприятным чувством. Волков стиснул зубы с такой силой, что кажется, услышал скрежет собственных зубов.

— Папа, не волнуйся! Он — гомосексуалист, — услышал он голос сына. — Я проверил его биографию в интернете. У него есть муж. Но им не разрешают усыновить ребеночка. Я считаю, что это неправильно, — философствовал Миша. — Все хотят быть счастливыми. И не у всех детей есть родители. Почему же им не разрешают дать дом хотя бы одному ребенку? А давай им поможем! — предложил современный толерантный ребенок. У Стаса в прямом смысле отвисла челюсть, но он не успел ответить Мише, потому что подошла жена и подозрительно взглянула на него.

— Все хорошо?

Конечно же у Стаса все было хорошо. Просто отлично! Мужчина, к которому он приревновал свою молодую красивую жену, оказался гомосексуалистом, что может быть чудеснее?! Вдобавок, его особенному сыну пророчат великое будущее, и Волков надеялся, что однажды Миша возглавит его процветающую финансовую империю. Враги, которые нанесли слишком большой урон его семье, давно наказаны за все их зверства, а душа Стаса, наверное, впервые замерла от той тихой спокойной радости, которая сегодня полностью заполонила его жизнь.