— Что пойдет не так, Алин? — спросил неугомонный мальчишка, встревоженно поворачиваясь ко мне.

Пожала плечами, уклоняясь от объяснений того, что сама еще не поняла:

— Мало ли что. Ты мне лучше скажи, Дейдра с Мартраном сделали то, что обещали?

— Конечно, и это было так…, - восторженно начал мальчишка и запнулся.

— Круто, — подсказала я нужное слово.

— Да. Я много раз скатился с самой высокой и извилистой горки. А еще мы проводили настоящие сражения, захватывая крепости. Но потом детей стало очень много и места стало мало, мы начали толкаться и драться…

Выразительно посмотрела на мужчин.

— Уже возводится целый городок по твоим картинкам, — поспешил успокоить меня Дэм.

Облегченно выдохнула, как же хорошо, что мы с мужем и сыном успели посетить Диснейленд и побывать на снежном фестивале в Кируне. Вспомнились лыжи и сноуборды, санки и коньки. Успеется! Если все получится, обязательно научу Дэви всем играм, которые знаю, а пока им хватит и того, что есть, чтобы завлечь детей и их родителей.

— Ты оказалась права. Почти все семейные ирлинги и драконы гостят в Курукире и мне даже немного завидно, сколько денег зарабатывают на этом демоны, — подходя ближе, произнес Рон. Поцеловал быстро в макушку и обнял, прижав к себе спиной, опустив ладошку на мой живот.

— Ничего. Мы и для Кирулеи придумаем развлечения, — улыбнулась, увидев недоуменные глаза. — А что? Будем развивать туристический бизнес, у нас некоторые страны благодаря ему не просто выживают, а имеют крепкую экономику, — и снова усмехнулась, заметив, что парни ничего не поняли. — Стабильные пост… денежные вливания в бю…казну.

— А налоги?

— И налоги, конечно. Но в основном доход приносит внешняя торговля товарами и услугами, — и снова эти непонимающие взгляды, а я чувствую себя учителем экономики среди первоклашек: — Мы вернемся к этому вопросу обязательно, и я поделюсь всеми своими знаниями, а пока, — мои слова прервал громко заурчавший желудок: — Ой…, - смутилась.

— Кто-то хочет кушать. И уже не просто просит, а дерется, — рассмеялся Рон, бережно поглаживая мой живот, а тот в ответ на эту неприхотливую ласку выпустил едва заметный энергетический импульс, пронзивший меня подобно электрическому разряду.

— Что это? — подняла ошарашенные глаза на ирлинга.

— Ребенок, милая. Ты же сама говорила, что беременна.

— Но дети не бьются током…

— Это не ток, чтобы не означало это слово, это магия. И малышу ее не хватает, он всю ночь пытался тянуть ее из нас, но у нас блоки… А сейчас я открылся, вот он и принялся поглощать доступный ему поток.

— Но… Дэм вчера говорил, что не чувствует его, — перевела недоуменный взгляд на демона в ожидании подтверждения вчерашних слов.

Но ответил Рон:

— Не чувствует. И я вчера не чувствовал. Он откликается на твои эмоции. Тебе страшно — он прячется. Тебе покойно и легко, и он открывается миру, позволяя себя почувствовать.

— Как моллюск в раковине, — хмыкнула я, поглаживая плоский живот.

Тут же меня обступили мужчины, даже Дэви приложился к животу, чтобы через мгновение восторженно закричать:

— Я чувствую! Чувствую его! Ура, у меня будет брат!

— А вдруг сестренка? — видя эту ничем незатуманенную радость, спросила я.

На миг демоненок растерялся, а потом улыбнулся открыто, доверчиво:

— Все равно! Если будет похожа на тебя или Дейдру, то это не так уж плохо.

— О, ты просто не знал меня в детстве. Я была грозой мальчишек, — рассмеялась я, чувствуя, как на секунду отступает страх неизбежного притаившийся за порогом. И пусть впереди сложности, но эту минутку счастья мне хотелось не просто урвать, а впитать ее до последнего мгновения, запомнить и запечатлеть на память.

Увидела, как Дэм взял из рук Дэви браслеты, и перехватила его руку, не давая ему застегнуть:

— Может не надо?

— Надо, — покачал он головой, и без сомнений защелкнул их на руке.

— А если твой демон обидится? Мне бы не хотелось, чтобы ты его неволил и ограничивал. Кстати, как его зовут или у него нет имени?

— Есть, но он не называет его никому.

Улыбнулась грустно:

— Жаль, я бы с ним познакомилась. Рей сказал, что у драконов на определение истинности влияет запах. У вас тоже?

— Да, гоисфридуса.

— А как вы понимаете, что пахнет истинная, а не этот ваш редкий цветок?

— Цветы гоифридуса никто не встречал уже несколько столетий, — с умным видом начал рассказ Дэви, в этот момент, становясь похожим на Знайку из «Незнайки»: — В одной из сказок говорится, что когда последняя Видящая покинула этот мир, оставив любимого мужа, что не смог уйти вместе с ней, все цветы разом поникли и почернели. И только когда любящие сердца соединятся вновь, на вершине горы Арнез снова расцветут цветы гоифридуса, — и таким тоном все это было сказано под дружное мужнее «Хмы», что я сразу поняла это чисто мужское пренебрежение над девчачьими сказками. Весь в папочку!

Интересно, а на кого будет похож мой ребенок? Обвела глазами своих мужчин и поняла, что не знаю, кого бы хотела осчастливить первым. Хотелось всех и сразу. Но пятеро? Я, конечно, мечтала о большой семье, но не настолько же. Да, и рожать мне не понравилось, чего уж там. Даже шутила над Итоном, говоря, что второго рожать будет он. А что? И миллион долларов заработает и жену от страданий избавит — два в одном.

— Ты чего не ешь? — спросил Ксай, подкладывая мне лучший кусочек мяса.

— Я вот задумалась, а какой он будет наш ребенок? Полукровка?

— Ребенок всегда рождается более сильной расы. Если один из родителей человек, а второй первородный, то ребенок будет первородным.

— Но я не человек. Я Видящая. А они, — развела руками: — темные лошадки, про которых почти никто ничего не помнит.

— У Видящих мальчики рождаются отцовской расы, а девочки Видящие, только от людей, — глухо произнес до сих пор молчавший Леон.

Улыбнулась ему, испытывая непонятную робость. Все же он был единственным, кто видел не только то, что я открыто, демонстрирую окружающим, но и весь мой внутренний мир. И что он там такого разглядел, что приобрел не свойственную ему задумчивость и замкнутость? Так, и хотелось вернуться к королеве и разбить что-нибудь очень для нее ценное (а лучше ее башку) за то, что посмела ковыряться в чужих мозгах и проводить свои дикие эксперименты, которые непонятно еще как скажутся на мне, Леоне и малыше…

— Значит, мы ждем мальчика, — отгоняя от себя надуманные страхи, погладила живот.

— Ты уверена? — бросил жалящий как укус осы вопрос Леон.

Выронила ложку из рук и посмотрела с укоризной:

— Более чем. Но убеждать не верящих не буду!

— Я был там!

— Там это где? — вскричала я, в порыве неконтролируемой злости отпихивая тарелку и подскакивая на ноги. — Может, хватит? Неужели не видите, как умело манипулируют всеми нами, заставляя поступать так, будто мы пешки в чьей-то шахматной игре? Сначала настойчиво толкают меня в вашу постель. Причем делают это так, что вы нарушаете традиции мира, становясь одним из пятерых мужей. А ведь каждый из вас мог обрести свою единственную. Потом меня толкают на абсурдное жертвоприношение, а когда я поступаю не так, как того желают ваши небожители, меня просто вышвыривают, ковыряются в моих мозгах, стравливают нас друг с другом, чтобы ослабить. Не знаю, как вы, а я намерена победить.

— Кого? Богиню?

Качнула головой:

— Ахлес, кем бы она ни была. И ваш гребанный Армагеддон остановить, — уже не сдерживаясь, ругалась я: — И вы либо со мной, либо идите… Как там у вас говорят? К драдхам! И не делайте мне нервы, как говорят у нас. И если, кто не понял, то победить мы сможем только объединившись.

Обвела укоряющим взором притихших мужчин, грустно улыбнулась вжавшему голову в плечи Дэви. Не стоило срываться при ребенке, но эти американские горки, кого хочешь, заставят съехать с катушек. И больше не проронив ни слова, гордо расправив плечи, медленно прошествовала в спальню, с трудом сдерживаясь от побега.