– Братик! – я повисла у него на шее, чувствуя, как он крепко обхватил меня за талию и, оторвав от пола, закружил.
– Аянэ, как я счастлив, наконец, увидеть тебя! – восторженно воскликнул Крис, ставя меня на ноги и отодвигая на расстояние вытянутой руки, – Как ты выросла! Стала совсем как леди, маленькая ведьмочка, – он рассмеялся на мое недовольное лицо и растрепал мне волосы, – Парни будут рады узнать, что ты вернулась!
– Они помнят меня? – лукаво поинтересовалась я.
– Конечно, – с какой-то ноткой обиды протянул Крис, – ни на минуту о тебе не забывали, – я сомневалась, что они думали обо мне каждую секунду эти 6 лет, но слышать это было приятно, – Особенно Джин, – как бы мимоходом заметил Крис, а я напряглась, – Идем, поприветствуешь их, – брат развернулся туда, откуда пришел и махнул рукой, призывая меня идти за собой.
– Братик, я тут узнала, что вы втроем отправляетесь на какое-то очень секретное задание, – начала я издалека, говоря медленно и нежным, сладким, словно патока, голосом.
– Да, – Крис еще не знал, что я собираюсь у него попросить, – скоро будет коронация принца, для ритуала они необходимы.
– Кто? – ошалело переспросила я, останавливаясь посреди коридора.
– Проклятье, – пробормотал брат, не сразу поняв причину такого моего удивления. А потом с укоризной посмотрел на меня.
– Серьезно? Дары Богов? – прошептала я с ноткой благоговения. Вещи, каждая из которых принадлежала одному из Богов в далеком прошлом, кои они оставили на земле, как сосредоточие энергии, которая может понадобиться людям для спасения – катаклизмы, катастрофы, эпидемии…
– Идем, – Крис схватил меня за руку чуть выше локтя, буквально таща за собой, – уж точно не здесь об этом говорить. Уши у стен – забыла? – напомнил он мне очень любимую мамину мудрость.
– А можно я поеду с вами? – разве могу я упустить такое приключение? Я ведь никогда не видела их в живую, а хотелось! Крис остановился и глянул на меня. Я улыбнулась самой обворожительной улыбкой, на которую была способна.
– А Его Величество знает о твоих планах?
– Ну…, – замялась я, шаркая ногой.
– То есть, нет…
– Если бы я высказала хоть предположение, он бы запер меня, – попыталась оправдаться я, – Откажешься – я сбегу сама, ты знаешь, что я это сделаю, – решила пригрозить я.
– Ты же понимаешь, что нельзя, да и зачем тебе? – я видела, что на Криса я могу повлиять, поэтому удвоила старания:
– Братик, как я могу просто сидеть и ждать? Пока вы будете рисковать жизнями, как могу я сидеть взаперти, словно птица в клетке? Я хочу свободы, хочу видеть мир! Ты ведь должен понимать, как это важно для меня! – я смотрела ему в глаза, чувствуя, что от искренности выступили слезы.
– Ая, – почти умоляюще пробормотал он, – Не называй меня «братик», я ведь не могу отказать тебе и поступить так, как надо.
– Братик, – прошептала я, хлопая глазами, как в детстве.
– Это нечестно. Не зря отец меня предупреждал о женском коварстве, – сдался он, – Ладно, но ты должна слушаться меня, ясно?
Я активно закивала, но мы оба прекрасно знали, что я лгу. Брат тяжело вздохнул и опустил голову, а мне было сложно сдержать улыбку победителя.
Мы вместе пошли по коридору в сторону общей гостиной. Нам редко встречались горничные, которые только начинали свою работу, однако большинство обитателей замка еще спали. Девушки молча приседали в быстром реверансе перед моим братом, он отвечал им легким кивком головы.
– Ну что, стоит нам в скором времени ожидать торжества? – заговорил он с легкой загадочной полуулыбкой. В ответ я промычала, не понимая, что брат имеет в виду, и искоса посмотрела на него, – Ты же все еще любишь его, да и он… не думаю, что разлюбил тебя. Может, пора уже подарок подбирать? – Крис посмеивался, но я чувствовала, что его шутка, на самом деле, шутка лишь на половину.
– Не понимаю, о чем ты, – я постаралась изобразить безразличие, потому что говорить об этом с братом не собиралась, особенно сейчас, еще до встречи с главным участником этого разговора.
– А как же тот единственный поцелуй? – продолжал вовсю развлекаться Крис, а я с негодованием уставилась на него. Это же был секрет, я никому о нем не рассказывала, да и Джин, я уверена, тоже. Это ведь был такой интимный момент для меня до этой секунды. Откуда?
В последний день моего присутствия во дворце, мы встретились у лунного фонтана в саду. Фонтан назывался лунным не просто так – вся его красота раскрывалась только в свете двух лун, а в ту ночь было безоблачно, и две луны на небосводе сияли в полную силу, и вода в нем светилась необычным, перламутровым сиянием, резной камень в виде цветка водяной лилии казался прозрачным, эфемерным, словно он уже не существовал в этом мире или был лишь воспоминанием.
Я подошла, когда Джин уже был там. Он сидел на бортике, и взгляд его, направленный на воду, был тяжелый. Я не хотела уезжать, но моего мнения в этом месте никогда не спрашивали… Отца в тот день я больше не видела, и остаток дня провела в сборах – вещей у меня было не так много, но я все проверяла и перепроверяла, не хотелось случайно оставить, забыть что-то действительно важное.
– Джин, – позвала я его, когда молчание стало невыносимым.
– Ты уезжаешь, – я не поняла, вопрос это был или утверждение, но сочла правильным кивнуть.
– Ты знаешь – я этого не хотела, и это не мой выбор, – почему в этот момент я оправдывалась? Ведь у меня действительно не было выбора. А времени осталось так мало, не о том я хотела говорить.
– В том-то и дело, – Джин, наконец, посмотрел на меня, его глаза в лунном свете показались белыми, неестественными, – все опять решили за нас. И нас опять не спросили, – уже тогда зерно бунтарства было пророщено.
Он порывисто встал, пытаясь успокоить дыхание. Я подошла к нему, положив ладонь на плечо. Что еще могла сделать? За свои 15 лет я привыкла к тому, что мы не вседержители этого мира, что мы ничего не решаем, но попытку скорее отослать меня спокойно принять не могла.
Слезы жгли глаза, лицо горело, голова кружилась, земля уходила из-под ног. Я взглянула ему в глаза, ухватившись за его руку, как за спасательный трос, как за нитку, за волос, удерживающий меня над пропастью. Теперь, не занятая сбором вещей, не сосредоточенная на чем-то таком обычном, бытовом, охваченная чувствами, слишком сильными, не совсем понятными мне на тот момент, я теряла силы – черный камень, все еще висящий на шее, забирал их. Если бы не кулон в тот момент, какой силы выброс был бы на этот раз? Какие разрушения породило бы мое отчаяние?
Что он тогда прочитал в моем взгляде, что в них было в тот момент? Несгибаемая решимость? Отчаяние? Мольба о помощи?
– Джин, давай сбежим, – мой голос дрожал и срывался. Розовые кусты вокруг зашуршали, будто осуждали мою слабость и попытку утянуть и его в непонятную и опасную авантюру.
– Уйти? Куда? – голос его был тихий и неуверенный, а дыхание таким тяжелым, будто бы он только что оббежал Эйл по кругу.
– Куда угодно! Куда захотим! Где нас не смогут достать, где наша жизнь будет принадлежать лишь нам! Да хоть в Империю, – выпалила я. Для меня теперь действительно не имело смысла, где создавать свою жизнь, лишь бы самим, лишь бы вместе.
– Аянэ, ты не понимаешь, о чем говоришь…, – он боялся меня обидеть, но я могла натворить глупостей в тот момент, сошедшая с ума от безысходности, от того, что мне в очередной раз напомнили, что обычная жизнь для меня закрыта, что я ее не заслуживаю. Лучше бы меня не было. Как могу я вести за собой и Джина, как могу подталкивать его к решению, которое испортит всю его жизнь? Я обхватила себя руками. – Мы не выживем вдвоем. Ни у тебя, ни у меня нет образования, мы даже школу не закончили, а к физическому труду никогда не прикасались. Пожалуйста, пойми меня, – Джин провёл костяшками пальцев по моей щеке, – у нас нет выбора. Ты же сама слышала, что сказал твой отец – ты скоро можешь стать опасна даже для самой себя. Я не хочу смотреть, как ты будешь губить себя, зная, что мы могли поступить иначе.
