Я открыла глаза в первые секунды не понимая, где нахожусь, и оттого взволновавшись.

– Леди, через несколько часов мы въедем на территорию столицы, – преувеличенно вежливо обратился ко мне мужчина с переднего сиденья автомобиля, человек без индивидуальных внешних особенностей, можно сказать безликий, как вся королевская гвардия.

– Да, отлично, – протянула я уныло, закапав в свои круглые кошачьи глаза специальные капли, частым морганием прогоняя прозрачную пелену увлажняющего и успокаивающего настоя, искажающее зрение, после чего снова уставилась в окно, за которым мелькали бескрайние, разделенные на квадраты, зеленые поля – их границы терялись за горизонтом. Мой путь продолжался уже несколько дней, теперь конец его явно маячил впереди… Я наконец-то встречу Криса, Рэя…, Джина. Меня не было дома шесть лет, их письма лишь немного согревали мое сердце, их присутствия рядом, ставшего естественным и привычным за годы нашей дружбы, мне остро не хватало. Но сколько времени мы сможем провести вместе на этот раз? Меня ведь не даром с таким конвоем возвращают на родину…

– Может, остановимся где-нибудь? – подала я голос, когда в поле зрения стали попадаться отдельные дома, что означало близость населенного пункта, – А то, знаете, говорят, что день начинается с завтрака, и все такое…, – в животе при словах о завтраке согласно заурчало.

– Леди, нам приказано доставить Вас в столицу как можно скорее, без промедлений, – снова заговорил тот же обезличенный, даже не взглянув на меня.

– Не думаю, что это займет у нас больше 30 минут, – гвардеец замялся, не зная, как еще мне отказать – отклоняться от намеченного курса ему не хотелось, – Я не попытаюсь сбежать, я сама хотела вернуться, – по своим причинам, никак не связанным с волей Его Величества, но им этого знать не нужно.

– Леди…, – снова начал он.

– Я жрать хочу! – уже не сдерживаясь выкрикнула я, добавив в голос настоящего звериного рыка, так что машина, под управлением одного из моих несчастных сопровождающих, опасно вильнула в сторону, чуть не выехав на встречную полосу.

– Хорошо, леди, – сдался водитель, явно желающий добраться до дома в целости.

Меньше часа спустя автомобиль остановился на центральной улочке небольшого городка. Я вышла из машины, с искренним наслаждением потянулась, подставив лицо нежному утреннему солнцу. Уже ненавижу этот автомобиль!

Пробегающая мимо девчушка лет пяти, в ярко-зеленом платьице, в цвет любопытных, горящих глаз, кружевных светлых колготочках, ее длинные каштановые волосы были собраны в два хвоста, перевязанных полосатой бело-зеленой лентой, замерла, удивленно и с долей восхищения разглядывая меня, только что рот не открыла. Зверолюды, одним из которых я являюсь – очень редкие гости столицы, а уж для городов поменьше – тем более чудо чудное, диво дивное. Вымирающий, так сказать, вид в этой стране. Вроде, человек, но треугольные уши на макушке вместо обычных человеческих, более круглый разрез глаз, ярко-сиреневых с вертикальными зрачками, немного иная форма носа, больше похожего на кошачий, длинные когти на пальцах на руках, покрытых белоснежной шерстью, вместо ступней были мягкие, покрытые мехом лапки с подушечками, и, конечно, гибкий хвост, очень ясно позволяли смотрящим осознать обратное. Я улыбнулась девчонке, стараясь не показывать острые клыки, чтобы не напугать, и помахала ей рукой. Мне нравился ее дружелюбный, любопытный настрой, свойственный детям такого нежного возраста, который меняется, когда они становятся старше, к сожалению.

– А ты кто? – почти прошептала она. Меня немного смущало такое пристальное, вдохновленное внимание. В этой стране меня обычно разглядывали исподтишка, с долей осуждения, возмущения, презрения, отвращения и страха. Особенно в столице.

– Зверолюд, – интересно, как долго ей осталось восхищаться чем-то неизвестным, неправильным, иным, прежде чем взрослые привьют ей ненависть к тем, кто не похож на них, на нее…

– А как тебя зовут?

– Меня – Аянэ. А тебя?

– Леди, Вы идете? – донесся до меня голос сопровождающего. Я обернулась к нему, отвлекшись на секунду, а когда повернулась обратно, девчонки уже не было. Посмотрела по сторонам, думая, что замечу ее удаляющееся приметное зеленое платье, но ее нигде не было. Либо девочка слишком быстрая, либо у меня галлюцинации и помутнение ослабшего сознания.

Я угрюмо поплелась в след за своими сопровождающими, больше похожими по поведению на тюремщиков. В небольшом кафе было малолюдно и тихо, те же, кто решил встать пораньше и позавтракать вне дома в компании или в одиночестве, и сидели сейчас за столиками, на нас не обратили никакого внимания, что для меня стало приятным сюрпризом – никто не будет сверлить меня взглядом. Неужели аура неприметности гвардейцев так сильна, что распространилась даже на меня – непривычного для этих мест зверолюда?

Заказав себе всего побольше и повкуснее, удостоившись от хозяина, принимавшего заказ, лишь короткого взгляда и понимающего кивка, я стала ждать. Хоть по мне и не скажешь – я всегда была невысокой и худенькой – поесть я любила. Моя звериная половина организма требовала больше калорий и питательных веществ.

Я ждала заказ, лениво разглядывая улицу за окном. Утро только-только начинало разгораться, прохожих было немного. Интересно, откуда и куда шла та малышка? На бродяжку она не была похожа, но какие родители отпустят детеныша из дома в такую рань и без сопровождения? Беспечные и безответственные. Но это точно не мое дело.

Мой взгляд упал на витрину небольшого книжного магазина прямо напротив кафе. Я не сразу обратила на него внимание, так как была уверена в том, что вероятность обнаружить здесь что-нибудь интересное для меня, видевшей уже не одну великую библиотеку, одна из которых, совершенно обосновано, находилась в академии, в которой я провела последние шесть лет, стремилась к нулю. Но сейчас, лишенная иного занятного объекта для наблюдений, присмотрелась к изданиям, выставленным, несомненно, для привлечения внимания, благо, зрение у меня по-звериному острое. И среди простеньких, не особо цепляющих экземпляров, стояло просто сокровище – «История мира» – в отличном состоянии и великолепном переплете из кожи, с золотым тиснением, срезом… Да это же просто бриллиант среди камней! Я лелеяла мечту о своем доме, а в моем доме, несомненно, должна быть библиотека, а в ней просто обязана быть эта книга! Да я была готова даже выкрасть ее, если мне откажут в продаже!

Я встала, намереваясь прямо сейчас отправиться за вожделенной книгой, голод отошел на второй план. Какой смысл тратить в пустую время на ожидание? Вернусь с обновкой и сразу поем, а там уже двинемся в путь.

Мои сопровождающие напряглись и тоже поднялись. Ну точно – тюремщики. Что, ждут моего неминуемого побега? Да если бы я захотела, неужели думают, что смогли бы удержать меня?

– Спокойнее, – я подняла руки в примиряющем жесте, – я всего лишь хочу посетить вон тот книжный магазин. Или вы теперь меня даже в уборные сопровождать будете?

– Леди, – начал все тот же, но я раздраженно перебила его:

– Да знаю-знаю, вам приказали глаз с меня не спускать, – Его Величество, похоже, совсем двинулся со своими навязчивыми идеями.

В итоге, один пошел со мной, пока второй занимал место. Зашли в магазин вдвоем, над дверью мелодично звякнул колокольчик. Мой сопровождающий встал у стеллажа на входе, изображая живейший интерес к выставленным на нем книгам, сама же я подлетела прямиком к продавцу. Меня уже прямо потряхивало от нетерпения – я желала держать ее в своих руках, ощущать эту тяжесть, нежно коснутся кожаной обложки, сухих страниц, услышать шелест при их перелистывании, вдохнуть этот особый запах бумаги, чернил и пыли…

– Что желаете? – едва успел спросить мужчина, прежде чем я выпалила:

– «История мира», – и указала на витрину, находящуюся совсем близко к прилавку. Мужчина, скорее всего, владелец магазина, осмотрел меня с кончиков ушей до лап, с неприятной ухмылкой, оценивая мою платежеспособность, вероятно. Как знаком мне был этот взгляд, в котором крылось не очень удачно укрытое пренебрежение и неприязнь, будто от меня он мог чем-то заразиться! Боги, эти люди считают всех зверолюдов безграмотными бедняками, которые, вероятно, могут только побираться. Он словно спрашивал зачем такой, как мне, эта книга, и способна ли я осознать ее ценность, не подозревая, что мне ее значимость ясна даже более, чем ему, торговцу из захудалого городка. Едва ли он в состоянии назвать цену, которую я сочту слишком высокой, неоправданной.