– Давайте пропустим любимое развлечение людей – оскорбление моей расы, и Вы просто назовете мне цену, – я хлопнула правой рукой по прилавку, чтобы привлечь его внимание к кольцу с гербом академии, которое получали только выпускники. Он опустил взгляд, недовольно поджал губы, но промолчал. Ему не понравилось, что я позволила себе такую дерзость, но грубить ведьме было чревато проблемами.

Я почувствовала пристальное внимание моего сопровождающего. Хозяин магазина посмотрел мне за спину, видимо, тоже что-то почувствовал. Королевских гвардейцев сложно было различить, но невозможно не узнать – они все носили прямые темно-серые камзолы, с высоким воротом, длинной до колен из дорогого и прочного материала, который производили в столице, два ряда серебряных пуговиц с гербом правящей семьи, не менявшейся уже несколько веков, эполеты с канительной бахромой соединялись тонкой цепью, пересекающей грудь. И им опасно было не подчиняться – королевская гвардия, как никак.

Под двумя тяжелыми взглядами хозяин достал с витрины требуемую книгу, и с видом, будто дитя от сердца отрывает, положил ее на прилавок, все еще косо поглядывая на меня, но насмешки в его глазах больше не было, только страх.

– Вот. Двести тысяч луанов с Вас, – мысленно я присвистнула – а мужик-то не совсем дурак. Если бы не финансовая поддержка отца, я бы не могла себе такое позволить. Фактически – мое месячное содержание, достаточное для безбедной жизни, а я деньги считать не привыкла. При желании можно и домик прикупить – не хоромы, конечно, не в столице, но для жизни пригодный. Но эта книга того стоит, я бы и больше отдала без вопросов.

– Держите, – я выложила на прилавок несколько бумажных купюр нужного номинала.

– Вам запаковать? – спросил он, растянув губы в улыбке, больше похожей на оскал, как будто его заставляли быть учтивым против воли (хотя, так и было), схватив деньги и спрятав их под прилавком.

– Да, будьте так любезны, – я мило ему улыбнулась, почти искренне, не в состоянии отказать себе в удовольствии немного поиздеваться над ним, ведь желаемое я получила.

Запаковал книгу он быстро в мягкую шуршащую желтоватую бумагу. Даже лентой перевязал, как любимому покупателю. За такие деньги на меньшее я бы и не рассчитывала. Прижав книгу к груди, я покинула магазин, пожелав хозяину хорошей дальнейшей торговли. Мой сопровождающий последовал за мной молча. Только на улице он не удержался от вопроса:

– Что такого в этой книге, что Вы готовы были терпеть оскорбления в свой адрес ради нее?

– К насмешкам я привыкла – с детства подвергалась им, но тогда мне нечем было ответить. А эта книга – намного дороже отданных за нее денег и пары не очень изобретательных попыток унизить меня.

В кафе мы вернулись как раз к моменту подачи блюд. Голод снова вернулся на первое место в списке потребностей. Я с готовностью и благодарностью принялась за еду, раздумывая о том, что стоит ценным приобретением похвастаться перед отцом, а заодно попросить переслать мне деньги на следующий месяц уже сейчас. Надолго в столице я оставаться не собиралась.

Мои сопровождающие оплатили полный счет, не обращая внимания на мои вялые попытки заплатить за себя самостоятельно. Под аккомпанемент их слов «идемте, леди, нам пора», мы покинули заведение. Водитель устроился на своем месте, второй же учтиво открыл передо мной дверцу автомобиля, подержал книгу, пока я устраивалась на сиденье.

Мы продолжили путь. Я откинулась на спину и прикрыла глаза.

«Ларгос – обширное, богатое и самостоятельное королевство. Короли в течении столетий отдавали свою жизнь, чтобы Ларгос был процветающим и свободным. Войны и мирные соглашения были обычным делом, как, впрочем, для всех самостоятельных государств, представляющих интерес: территориальный, производственный, земельный. Лишь столетие назад королевство оставили в покое… Надолго ли?

На всей территории Ларгоса царят мягкие погодные условия, благоприятные для выращивания большинства сельскохозяйственных культур, благодаря чему голод ни разу не коснулся королевства своей смертоносной дланью. Красивые виды привлекают путешественников, художников, фотографов, а разрушенные цитадели и богатая история – исследователей, историков и кладоискателей, великолепные храмы, отличные по архитектуре – паломников и молящих о божественной благодати.

Большие города, обладающие собственной полноценной инфраструктурой, все же подчиняются единственному королю, правящему жестоко, но справедливо из столицы – Эйла – находящейся на самом конце материка и соседствующей с Великим океаном, омывающим весь материк.

Эйл очень отличается от элегантных курортных городков Ларгоса. Это красивый город, но по-своему красивый. Если другие города королевства мягко встраивали в рамки природы, то Эйл, наоборот, сам стал рамкой, в которую поместили природу. Множество особняков, поражающих воображение своей архитектурой, составляют центр города, а во главе всего этого великолепия стоит величественный дворец, вздымающий свои шпили в небо, возвышаясь над городом. Растительность здесь лишь как дополнение, элемент декора, в Эйле правит камень, железо и стекло…» – такие дифирамбы с минимальными изменениями можно было обнаружить во всех туристических буклетах. Да, рекламщики всегда умели подлизаться и выставить королевство в самом выгодном свете, да так, что аж тошно становилось от того, какая моя родина, оказывается, замечательная… Не спорю – красоты Ларгоса едва ли можно преувеличить. Только вот не для всех он был такой уж гостеприимный и терпимый, особенно столица. Я это ощутила на своей шкурке.

Шесть лет назад, будучи еще, по сути, детенышем, я была вынуждена покинуть единственный дом, который знала, который у меня был, коим для меня стала комната во дворце, друзей, коих, по понятным причинам, у меня было немного.

С моим единоутробным братом, Крисом, мы были знакомы едва ли не с младенчества, благодаря матери. Я появилась на свет, когда Крису было два года от роду. Запрета на общение мамы со мной не было, так что она приходила каждый день и приводила сына с собой, отвечая на его детские вопросы, нянчась со мной, объясняла, что зверолюды ни в коем случае не заслуживают порицания, говорила, что я – его сестра, что мы должны держаться вместе… Помнится, в возрасте семи лет он налетел с кулаками на мальчишку на год старше, который посмел отпустить в мою сторону нелестный комментарий. Разнимали их взрослые мужчины, так как Крис вцепился в обидчика мертвой хваткой, аки волк.

Через несколько дней, когда царапины затянулись, а синяки побледнели, тот мальчик подошел к нам с Крисом и принес извинения, мне – за то, что обидел, брату – за то, что ввязался в эту драку, так как был не прав. Этого паренька звали (и зовут) Рэй, который после того случая, не сразу, конечно, стал нам хорошим другом. После примирительного разговора, он всегда приветственно махал нам рукой при встрече, я неуверенно отвечала тем же, брат – угрюмо сопел покалеченным в той драке носом, но после моего толчка в бок, тоже поднимал приветственно руку. Крис долго присматривался к Рэю, не доверял, в то время как я, добросердечный и искренний ребенок, уплетала за обе щеки принесенные Рэем фрукты, ягоды, сладости. Мальчик задавал много вопросов, его очень удивлял мой необычный облик, я пыталась честно отвечать, пока брат рядом продолжал недовольно пыхтеть, но я мало чем могла порадовать любознательность Рэя, у самой знаний – крупицы.

В итоге, Крис привык к Рэю, начал понемногу ему доверять, и они уже вдвоем защищали меня от нападок.

А Джин… Джин, как и я, постоянно жил во дворце – он сирота. Его отец, военный советник, погиб еще до его рождения в одном из военных столкновений, которые, увы, вопреки данным в буклетах, все же случались. Мать его, уж не знаю, была ли подневольной невестой, как моя мама, но страдания ее по мужу были настолько глубоки, что свели ее в могилу сразу после рождения сына, она успела только дать ему имя. У мальчика был и дом, и средства, которые принадлежали ему, как единственному наследнику, но их принял на сохранение Его Величество, благородно приютив сироту, обеспечив и няньками, и учителями в последствии. Уж не знаю, так ли бескорыстны были намерения Его Величества, но надо отдать ему должное.