— А почему крестничек? — спросила Каше.

— Вы ж не знаете!

Рассказанная Алатом история изобиловала кровавыми подробностями, схватками магов-берсерков, предательством честных работников войны и благородством одного конкретного покровителя слабых и угнетенных, известного своей честностью и отвагой босса всех боссов Талеи. Не дожидаясь окончания, магичка повернула голову к Вадору:

— Как думаешь, старший — много врёт?

— Почти всё, — не задумываясь, ответил тот. — Наверное, узнал сведения от кого-то из своих и передал Госпоже, тем дело и ограничилось.

— А вот и неправда, — закинув руки за голову, блеснул клыками Алат. — Подраться пришлось. История мутная и до сих пор не закончилась. Знаете, почему я здесь сижу? Потому, что стража наверху устроила облаву и квартал за кварталом перетряхивает. Давно такого шухера не наводили. Смотри, пацан, — твоя свобода нам дорого встала.

— С-спасибо, господин.

— Не нам, — не смогла удержаться Каше, — а вам. Твоим бандитам.

— Вот тут ты совсем не права, — покачал пальцем брюнет, — мои по ухоронкам залегли и спокойно ждут, когда буча стихнет. Страдают в основном простые смертные, бедняки. Клык даю, через месяц-другой в наши секты народ валом повалит. Так, ладно! Я слышал, троих нашли. Одного вижу, остальные два где?

— От кого слышал? — отложил в сторону мешок Вадор.

— Тикка сказала. Итак?

Тикка занимала пост главврача, заведовала всей медициной, курируя две больницы и аптечную сеть, принадлежащие столичной общине. В основном её пациентами становились смертные, вампиров с травмами либо быстро излечивали, либо отправляли в Цонне. Вполне естественно, что она вместе с мэтром осматривала троицу бывших пленников. Находись те в лучшем состоянии, попали бы под её присмотр.

— Они слишком сильно пострадали, — успокоившись, что утечки информации нет, ответил Вадор. — Их дольше обрабатывали, чем Архлана. Мэтр их усыпил, сейчас пытается понять, что делать и можно ли им помочь в принципе.

— Хреново, чё, — своеобразно посочувствовал Алат. — Досталось пацанам. Деньги где?

После ухода бандита маги закончили осмотр младшего. Ему на самом деле повезло — за месяц, проведенный в застенках, на него успели наложить часть ограничивающих заклинаний и неглубоко залезть в подсознание. Звучит страшно, но всё поправимо. Прежде Архлан жил на северной границе, был вассалом мелкого дворянина и погиб в стычке с бандитами. Переродившись, он попался на глаза жрецам Святителей, те его мигом скрутили, очнулся парень уже в застенках у магов.

Сейчас ему помощь требовалась не столько магическая, сколько психологическая. Очень уж многое на него свалилось за короткое время. Сочувствовавший парню Вадор надеялся, Госпожа сумеет подобрать наставника, способного вернуть Архлану уверенность в себе. Лично он бы на себя подобную ответственность взять не осмелился.

На порядок большее сомнение вызывала судьба остальных двух освобожденных. Учитель и мессена Селеста, безусловно, специалисты высочайшей квалификации, но и повреждения у пострадавших очень велики. Особенную тревогу вызывают нарушения в ментальной сфере — сознание ломать легко, исцелить сложно. Если бы дело ограничилось обычной энергетикой, отправили бы парочку в Цонне, там медики с недавних пор даже конечности отращивают. Хотя, наверное, мэтр в любом случае туда скоро уедет.

Вспомнив госпожу Медею, Вадор ухмыльнулся. Как там в своё время Алат выразился? «Эта штука между ног у нас теперь только для красоты. Но при виде Медеи что-то в штанах шевелится.» Грубовато, конечно, зато точнее не скажешь.

Если наставник уедет, то отдуваться снова придется ему. Каше мэтр, конечно, заберет с собой. Ну, от руководства Темной Гильдией, в значительной степени формального, удастся отбрыкаться, а вот по поводу алхимии по-прежнему продолжат идти к нему, Вадору. Надо бы подкинуть Госпоже идею обучающих курсов с одновременным уменьшением количества принимаемых заявок на зелья — пусть каждая община заведет своего алхимика, оставив на крупные центры исключительно сложные заказы. Давно пора провести децентрализацию.

Колоссальный запас прочности у государства.

История, традиции, законодательство, осознание себя великой нацией — прямой наследницей древней Сальватии, обособили страну от прочих современных государств и в то же время сплотили народ. Верность династии не поколебало даже бездарное правление Иррана, к титулу Сына Моря продолжали относиться с величайшим почтением. Однако, как бы ни были велики силы, их следует восполнять. Стены величайшей из крепостей периодически нуждаются в ремонте.

Чем нынешний правитель и занимается. Правильно делает — он не довольствуется величием предков, не считает себя непогрешимым.

В отличие от него.

Четыре сотни лет назад он сидел здесь, на этом же месте, выбирая дальнейший путь. Тот трактир сгорел, на его месте выстроили новый, потом сменился хозяин, ещё раз, обстановку меняли неоднократно… В конце концов восставший его выкупил и подарил семье морванитов с наказом никогда не продавать и не менять внутреннее убранство. Непростительная слабость для разведчика, но тогда он считал, что может её себе позволить.

Первая ошибка из череды тех, что привели его к нынешнему положению, или более ранних он просто не заметил? Себе-то можно не врать — он обгадился. Утратил хватку. Действовал, как любитель. Он, некогда один из лучших профи.

Самое первое принятое здесь решение оказалось правильным. Он никогда не жалел, что решил остаться, что предложил службу и верность местной правительнице. Его положение во внутренней иерархии росло, статус неуклонно повышался, пока он не вошел в число старейшин — выше расти было просто некуда, да и незачем. Место, занимаемое Госпожой, уникально, никто другой бы не смог… ничего не смог. Есть, чем гордиться. Он и загордился.

«Гордыня есть смертный грех». Интересно, кого она цитирует?

Тогда он выбирал сам. Сейчас решили за него. Можно ли назвать это наказанием? Положа руку на сердце, странная ссылка получается. Он остается старейшиной, только сфера его ответственности ужимается и отвечать он будет не только и не столько за разведку, сколько за регион. Архипелаг, Бират, в перспективе колония на Каменных Костях. Он бы не обиделся, сделай его Госпожа обычным мастером среднего города. Не после всех провалов. Не после Шаара, не после безуспешных попыток внедриться в Глубокую Гавань, особое место в памяти занимает и до конца жизни будет занимать Зерван. Тотальный провал, полный. Так просчитаться!

Когда он наскоро спланировал небольшую интрижку, он всего-то собирался слегка щелкнуть дикаря по носу. Ему и в голову не приходило, что всё окончится… чем окончилось. По вине пошедшего вразнос звериного старейшины они потеряли чудовищно многое и в обозримом будущем восстановить часть потерь не удастся. Он признавал, что заслуживает казни. Стыд выедал внутренности, временами он подумывал пойти и признаться в ошибке. Не в глупости — ошибке, отчего становилось ещё хуже!

Непонятно, почему такие странные условия. Смысл внедряться под видом жреца? В любой другой стране — ход логичный, правильный, наработанный, но на Архипелаге? С его ограничениями религиозных культов, причем любых, кроме государственного? Другие условия тоже выглядят какими угодно, но только не рациональными. Приказ в течение года не заниматься оперативной работой прямо противоречил всему его опыту. Запрет на любую, кроме зеркальной, связь с подчиненными на тот же срок больше походил на подготовку к отставке.

Руководитель всегда должен мониторить обстановку в зоне своей ответственности, это очевидно. Но если бы Селеста хотела его снять, она действовала бы иначе. Учителя у неё были не хуже, а опыта как бы не больше, да и стиль совершенно иной — он успел изучить за прошедшее время. Может, на то и расчет? Нет, слишком сложно. Тут что-то иное.

Побудительные мотивы Госпожи временами ставили в тупик, не только его — всех. Её неожиданные решения и поступки поддерживали легенду о божественном происхождении, причем иногда даже он сам задумывался, насколько слухи правдивы. Медея явно что-то знает, но она молчит и будет молчать. В любом случае, мышление Селесты неординарно, победы и поражения она оценивает, исходя из собственной шкалы ценностей, цели ставит, ориентируясь на свои приоритеты. Тот же самый Святой Поход — зачем? Для чего тратить столько усилий и ресурсов, пытаясь уничтожить практически незнакомых и почти не контактирующих варваров? Да, возможно, они в будущем станут врагами. Или, скажем мягко, конкурентами. Но сейчас есть куда более актуальные проблемы, требующие срочного решения, так не лучше ли сосредоточиться на них?