– Чего? – возмущаюсь. – А раньше нельзя было сказать, Толик?! Ни прически нормальной не сделаю, ни макияжа! Сам же будешь потом меня обвинять, что я плохо старалась!

– Сбавь тон, Ксения. Я сказал… – хватает за грудь и сильно сдавливает. Скотина! – В восемь заеду за тобой! Надену гребаный костюм, и мы поедем на свадьбу. Что. Тебе. Непонятно?

– Мне больно. Отпусти, – аж дыхание перехватывает от острой рези.

– Это значит, что ты меня поняла?

– Да, – отвечаю еле слышно, хоть и заорать хочется ему в ответ. Он отпускает и смотрит на мое лицо.

– Почти незаметно, – одобрительно кивает, рассматривая рану на лбу. – С макияжем постарайся. Мне не нужна деревенская дурочка в сопровождении.

Прилипает своими губами к моим, оставляет короткий поцелуй и, развернувшись, идет к двери. Покидает квартиру.

– Тварь, – кричу в пустоту. – Ненавижу! Ненавижу тебя!

На самом деле мне не нужен ни парикмахер, ни визажист. Сама все умею делать. И сегодня справлюсь!

Не люблю я эти вечеринки. Но если есть возможность побыть подальше от мужа в обществе нормальных людей, всегда пользуюсь моментом. Бывает, он идет к своим партнерам и совсем забывает обо мне. Я же сижу где-нибудь в дальнем углу, прячусь от всего мира. Или же, если найду с кем пообщаться, с удовольствием провожу время, хоть и после этого получаю пару «наград» от мужа. Он ненавидит, когда я с кем-либо тепло общаюсь.

Через пару часов уже одетая и готовая к выходу жду Толика. Сегодня снова вечер мерзости. Он будет обнимать и целовать меня, говорить фальшивые заготовленные речи. А я – делать вид, что обожаю его одного. Что он мой единственный, безумно любимый мужчина. Ощущаю себя еще более мерзкой в такие дни.

– Дура, – говорю своему отражению. Оно единственное, с кем я могу нормально поговорить, опустошить душу. Могу обозвать, заорать, а оно даже не ответит. Молчание – знак согласия. Оно меня всегда поддерживает. – Похожа на мертвую. Глаза стеклянные. Возьми себя в руки. Стань наконец прежней.

Сказать легко, но на деле все не так просто. Иногда мне кажется, что я в один прекрасный день плюну на брата и сбегу к чертям собачьим, не оборачиваясь. Егор взрослый мужик. Раз я для него последняя сучка, сбежавшая с Толиком ради того, чтобы кайфовать, то какого хрена я должна о нем думать? Они же знали… Знали, что их сестра не такая легкомысленная! И если сделала такой глупый шаг… Если сбежала с каким-то мужиком, значит, была на это причина! Но они даже не стали идти за мной!

– Идиотка! Ты опять это говоришь, слабачка! А сделать слабо?!

Усмехаюсь. Ловлю себя на мысли, что я снова веду себя как ненормальная. У меня начались психологические проблемы. На глаза снова наворачиваются слезы, но я отгоняю их, дабы макияж не испортить.

Господи, дай мне какой-нибудь знак. Как мне поступить?

Звенит дверной звонок, и я вздрагиваю. Смотрю на часы на запястье. Еще семи нет. Почему Толик приехал так быстро? Он что, ключи забыл? Чер-р-рт!

Боже, я тебя умоляю, лишь бы не трогал меня…

Открываю дверь. Не успеваю сказать ни слова. Теряю дар речи, потому что передо мной стоит тот самый мужчина… Мужчина, с которым я провела ночь. Мужчина, имени которого я до сих пор не знаю. И мужчина, к которому меня тянет магнитом.

Но я не хочу, чтобы он из-за меня пострадал…

– Ну, привет, цветочек. Соскучилась?

Боже… Как он меня нашел? Зачем пришел? Толик вот-вот появится и, если меня с этим незнакомцем увидит, тогда точно его ничего не остановит. Не только меня, но и этого мужчину, стоящего напротив, убьет.

Не отвечаю ему, пытаюсь захлопнуть дверью.

– Зря, – цокает он языком, подставляя ногу так, чтобы я не смогла ее закрыть. – Я всего лишь поговорить хочу.

Не понимает он, что из-за этого «поговорить» мы можем лишиться жизни. Более того, наглый и самодовольный мерзавец заходит внутрь, поворачивает ключ в замке, а дальше… Мой мозг отказывается принимать происходящее.

Он наступает на меня, я же вжимаюсь в стену спиной, мечтая исчезнуть, испариться куда-нибудь, где его не будет. Но незнакомец прижимается вплотную. Единственное, что я успеваю, так это упереться ладонями в его каменную грудь. Стараюсь оттолкнуть его, потому что от запаха, исходящего от него, голова идет кругом. Одурманивает.

– Соскучилась, – это не вопрос, а скорее утверждение. – Я тоже… Соскучился.

У меня складывается такое впечатление, что он издевается надо мной, но он смотрит на меня с такой серьезностью… Я начинаю сомневаться.

– Чего вы хотите? – просипев в ответ, пытаюсь ускользнуть. – Убирайтесь!

– Не беги, Ксения, – обняв меня за талию, мужчина прижимает к себе. Что-то твердое упирается в низ моего живота, от чего меня начинает трясти. Чувствую его желание, и меня это пугает. – Я пришел за тобой. Ведь обещал, – усмешка уголками губ.

Вторая его рука оказывается на моем затылке. Фиксирует голову так, чтобы я не смогла отвернуться. Наклоняется. Очень близко. Настолько, что между нами остается расстояние вздоха. Еще чуть-чуть – и его губы коснутся моих.

– Ты же не целуешь шлюх, – в моем голосе чувствуется раздражение вперемешку с обидой. Плотно сжимаю челюсти, втягивая воздух носом. В данный момент безумно хочется ударить гада за те слова. – Зачем в рот лезешь? Я сказала, отойди!

– А я ошибся, – пожимает плечами и, резко подхватив меня под попу, тащит в сторону кухни. Действует так, будто знает эту квартиру. Хозяйничает. Усаживает на подоконник. – Теперь хочу целовать. Хочу, чтобы ты опять стонала. Но иначе. Совсем иначе, Ксения. И сегодня я своего добьюсь, чего бы мне это ни стоило. Веришь?

– Да что вы себе позволяете? – глубоко дыша, выкрикиваю. – Отпустите меня! Убирайтесь!

Но он не слушает. Точнее… Строит из себя глухого. Долго сканирует меня каким-то извращенским взглядом, а потом впивается в губы, заставляя забыть обо всем в свете.

Я не могу сдвинуться с места. Изо всех сил пытаюсь оттолкнуть его, сопротивляюсь, но не тут-то было.

Мужчина зарывается пальцами в мои волосы, массирует голову. Расслабляет. Я невольно начинаю сравнивать его со своим мужем, который никогда не был со мной нежен. Он любит причинять боль… А этот незнакомец наоборот. И меня это пугает. Может, это обманчивая нежность?

Вторая его рука оказывается на моей спине, ведет вверх-вниз, от этого становится щекотно. Я действительно на пару минут забываю обо всем, даже о том, что скоро появится Толик и тогда нам обоим не жить. Не отвечаю на требовательные поцелуи, но не могу не реагировать. Впиваюсь ногтями в его плечи, царапаю через слой ткани. И ему, кажется, это нравится.

– Расслабься, – вдруг просит он, слегка отстраняясь. – Ничего не бойся. Рядом со мной ты в безопасности. Просто расслабься.

Ага. Да. Он еще не знаком с моим тираном. Не знает, на что он способен.

– Ты должен уйти, – прошипев в ответ, заглядываю в глаза цвета моря. – По… пожалуйста. Я не хочу проблем. Уходи.

Если бы я была уверена, что мой муж не сможет ему ничего сделать, я бы начала умолять… Просить о помощи. Согласилась бы на все, лишь бы не остаться здесь. Но меня останавливают угрозы Толика. Ведь в любой момент брат может оказаться за решеткой. Нужно уже смириться со своей судьбой и не подпускать никого так близко, как этого незнакомца. Но в то же время умом понимаю, что моя семья этого не достойна. Не заслуживает. Уж брат так точно.

– Глупая, – он наклоняется и втягивает воздух у моей шеи. А потом проводит влажными губами по коже, тем самым царапая ее. По телу бегут сотни мурашек, меня бьет крупная дрожь. – Он не придет. Если даже придет, я тебя все равно заберу.

– Ч-что? – резко обхватываю его лицо руками. Брови мужчины аж вверх ползут от удивления. – Что ты говоришь? Ты…

– Амиль, – хриплый шепот бьет в затылок мощными вспышками, растекается по всему телу. – Меня зовут Амиль, Ксюша.

За последние пять лет никто с такой нежностью не произносил мое имя. Я зажмуриваюсь и нервно сглатываю, часто дыша. Перевожу дыхание и снова заглядываю в глаза мужчины.