========== Часть 1 ==========
Аккуратный ледяной посох стукнулся о поверхность земли, покрыв её изморозью. Она змеёй скользнула между кустами, заставила крохотные травинки покрыться слоем льда. Январь улыбнулся, озорно изогнув губы. Красиво. Пожалуй, настолько, что недурно было бы и Апрель показать. По крайней мере, если она сюда придёт.
Эта мысль задела за живое, и Январь поморщился, будто по его щеке скользнул кинжал. А если… если он не увидит Апрель сегодня?
Конечно, в случае чего сюда без колебаний прибежит Июль, но её видеть совсем не хотелось. Подул ветер, изгоняя следы надоедливой любви. Хорошо. Январь запрокинул голову и улыбнулся: ему всегда нравилась свежесть, нравились перемены. Краем уха он уловил журчание ручья: между камнями промелькнула тоненькая водная струйка. Она утекала куда-то вперёд, за границу, туда, где правила весна. Январь скрипнул зубами, перевернув посох. Жутко хочется побежать вслед ручейку, пересечь увитый лианами барьер и наткнуться на колдующую Апрель. Увидеть её милое удивление, широко распахнутые глаза, а в руке — непременно-непременно — крохотная веточка с распустившимися почками. Или цветок.
Только ветер один и отпустит
От любви надоедливой грусти
За забытой мечтой вслед,
За вешней водой.
Апрелю нельзя быть на территории Января, Весне нельзя быть на территории Зимы. Все просто и ясно, до распускавшихся в груди цветов, что медленно и верно опутывали сердце розовыми лепестками. Январю тепло чуждо, только вот почему-то у него под рёбрами щекочет каждый раз, когда он видит Апрель. Наверное, единственной девчонки, которая воспринимала его всерьёз.
Если бы кто-то сказал ему, что он нравится девчонкам, Январь бы рассмеялся в голос. Нет, ну что за дурость! Кто хоть может запасть на длинные серебряные волосы, такую же куртку, голубые глаза, вечно воткнутые в уши наушники и кучу нашивок из голубых звезд разной степени яркости? О, а ведь еще белые кроссовки с такими же узорами имеются. Черт его знает, почему его так тянет на астрономию, он же в школе её ненавидел. Зато ей интересуется Апрель, потому и рассматривает каждую его нашивку, ахает, а рядом нарочито громко вздыхает Июль.
Впервые он встретился с ней после распределения. Она мило улыбалась, одергивала подол платья и с интересом оглядывалась по сторонам. Сухая ветка мгновенно преобразилась у неё в ладонях. Её прошила изумрудная волна, а затем ветка медленно покрылась листвой. Внезапно на её месте оказался цветок. Январь даже не хотел спрашивать, как так вышло, он просто наблюдал за этим зрелищем. Он бы так не смог. Единственное, что он умел создавать, — лёд. Ну, и снег, и иней, и все сопутствующие товары. Весело, конечно, особенно, если вспомнить, как смешно падали прохожие на обледеневших мостовых, только все равно не то. А Апрель улыбнулась, очаровательно и даже немного застенчиво подняв уголки губ.
— Нравится?
И Январь впервые в жизни не нашёл, что ответить. Все заковыристые словечки вмиг отсохли, растворились с привкусом трав на языке, стоило лишь взглянуть на трепещущие реснички Апрель. Январь просто кивнул. А девчуля просияла.
— Я Апрель, — она бойко протянула ему хрупкую ладошку.
— Что ж, будем знакомы. Я Январь, — и пожал её тоненькие, тёплые пальцы.
Внезапно рядом послышалось деликатное покашливание.
— Простите, что прервал. Март. Не хочешь прогуляться, осмотреть тут все?
— Знаешь, я тоже был бы не против. Здесь так красиво, а у меня с детства географический кретинизм. Не хотелось бы помереть в таком прекрасном месте. Составить компанию? Я колдовать немного умею, — Январь крутанул посохом. — Развлеку, чтобы совсем от скуки не загнулись.
— Ну… ладно. Мы вроде как команда, значит, надо… — он с тоской вздохнул, бросив ревнивый взгляд на Января, — окомандоваться.
Они — времена года. Ну, и обычные подростки заодно. Что из этого бонус, что суть — никто так и не понял. Просто, когда приходило определенное время года, они могли спокойно прогуливаться в мире людей. До этого тоже, но приходилось поддерживать природный баланс, приходить с отчётами и делать другую необходимую, но жутко скучную работу. По крайней мере для Января. И для Апрель тоже. Вот этот выпендрежник Март — тот с удовольствием будет разгребать бумаги, подписывать их, выискивать малейшие недочеты, чтобы потом из-под земли достать начальника и с широченной улыбкой всучить ему документы. А если не найдёт, ворвётся на заседание. Хотя нет, скорее, смиренно дождётся его и встретит у выхода, помахивая листами. На месте начальника Январь уже давно бы закрыл для Марта сюда ход, но… Тот руководству нравился.
Самое забавное — пусть они и были временами года, но, по факту, никакой реальной власти у них не было. Им просто раздали артефакты, показали, как с помощью магии создавать холод, выращивать растения и всякую другую мелочь. Только за эмоциями приходилось следить. Нельзя выходить из равновесия, иначе одно время года может задеть другое. Говорили, такое случалось и с более опытными людьми. Какой-нибудь Декабрь впадёт в депрессию — так она аж до февраля протянется, и весну заденет. А люди потом снегу в апреле удивляются. Январь усмехнулся: вот Марту с его хладнокровием это точно не грозит. Не из-за него ведь зима грозит захватить заодно и всю весну. Из-за Января и его глупой ревности.
А он, нарушая все мыслимые и немыслимые правила, стоял сейчас прямо на границе, там, где времена года соприкасались друг с другом. Короткий луч мазнул по глади озера, вырвавшись откуда-то сверху. Январь прищурился: здесь, конечно, был барьер, но иногда он пропускал настоящие лучи. Так-то, по идее, солнце здесь было своё собственное, только вот Январю все чаще казалось, что оно какое-то не то чтобы ненастоящее, а… зимнее. Странно звучит, особенно для представителя самого первого зимнего месяца в году, но солнце вверху светит, но не греет — точь-в-точь искусственное. Зима должна была уступить место весне, но холода все тянулись и тянулись, хватали деревья своими щупальцами. Январь прекрасно знал, что жил из-за него. Из-за чёртового скребшегося под рёбрами желания однажды погулять с Апрель, пригласить на дурацкий танец и увидеть на её лице улыбку — такую, будто она стала королевой очередного бала.
Январь перевёл взгляд на гладь озера, от его манипуляций чуть подёрнувшееся льдом у самого края. Вот бы заморозить здесь все полностью, а потом устроить грандиозный забег на коньках! И обязательно пригласить Апрель: ей такие забавы нравятся. Правда, тогда придётся терпеть рядом этого заносчивого Марта. Он ведь не допустит, чтобы его девушка забавлялась с каким-то глупым озорником, у которого одни снежинки на уме. А ведь все могло быть иначе. Январь опоздал на каких-то пару часов. Потому и чувствует что-то странное, когда смотрит на Апрель: бывает, вроде бы весна, а кажется, будто вьюга никак не прекратится.
Она всегда была такая — живая, непосредственная, яркая-яркая, причём настолько, что легко могла бы затмить любой из месяцев лета. Пускай Июнь, Июль и Август наряжаются в лучшие платья, укрываются бархатом зеленой листвы, но с Апрель им не сравниться. Она красива совершенно непередаваемой красотой. Она не кричит, не бьется, не выставляет себя напоказ и, кажется, даже не подозревает, что прекрасна. А Март принимает всё, как должное.
При упоминании Марта в сердце словно дёрнули невидимый крючок, и Январь зашипел, стиснув зубы. Пальцы непроизвольно сцепились на посохе. Этот выпендрежник Март все время рядом с ней. Холёный, симпатичный и вечно одёргивающий одежду, он криво улыбался каждый раз, стоило поймать его взгляд, и с нарочитой небрежностью обнимал Апрель за талию. Гад. Январь относился к нему подозрительно, но сам не мог понять, почему. Уж слишком Март правильный. До тошноты. И когда обнимает Апрель, так цепко стискивает её в объятиях, будто сейчас раздавит.
Январь с досады фыркнул и отбросил посох в сторону, пару раз взмахнув им напоследок. С кончика сорвалось несколько ледяных искр, и они, шипя, перекинулись на водоем, в мгновение ока разрастаясь до полупрозрачных сфер. К черту. Что лучше всего помогает разогнать грусть? Правильно, движение. А Январь обожал кататься на скейте и попутно замораживать все вокруг.
