— Я… Что… Но Дин… — бедный Кас даже мысли сформулировать не смог, а весь его несчастный вид красноречиво говорил, что его оскорбили до глубины души и он искренне не понимает почему. Ангел перевел ошарашенный взгляд с исказившегося от ярости лица Дина на руки, которыми тот сжимал его плащ, и испуганно сглотнул. В его потерянных голубых глазах так и дрожал вопрос: «Что я снова сделал не так, почему ты меня обижаешь?» О, черт, дай мне сил…

— Заткнись, я же сказал, пернатый! Это было супертрогательно, никто и не отрицает, толкать речи ты мастак каких ещё поискать, — «причём на свою и на чужую голову» — услужливо пронеслось в мыслях, и Дин едва не хохотнул, но сдержался: в сложившейся ситуации смеяться было странно даже для них. Вот уж правда так правда, — только на кой черт сюда ещё и твою фирменную суперглупость приплетать?

— Дин, я пытаюсь… — физиономия Каса стала уже совсем отчаянной, он лепетал буквально, как ребёнок, и едва не плакал. А ещё казалось, что если Дин не удержит его на месте, то в следующие пять секунд ангел взорвется, вырвется и кинется с улыбкой до ушей в объятия смерти. А этого допустить никак нельзя.

— Знаю-знаю, — Дин покачал головой, все ещё прижимая Каса к стене бункера на случай, если тот все же вырвется. Ослабить хватку пришлось, чтобы у ангела не зародилась шальная мысль, что Дин настолько его возненавидел, что решил прикончить собственноручно, не дожидаясь Пустоты. Мало ли, что этому крылатому в голову придёт. Однако голос стал звучать уже мягче, и злость из него постепенно растворялась, потому как ну нельзя сердиться на такого большого и глупого несмышлёныша, — спасти меня, вопреки моей же воле, потому что я прусь на смерть, как ненормальный, бла-бла-бла, знакомая песня, — Дин перешёл на излюбленный свой приём: когда на тебя надвигается Апокалипсис или даже сама Смерть, что больше подходит к ситуации, начинай саркастично шутить и, может, паника у друга пройдёт. Конечно, Кас не тот, кто прекрасно понимает шутки, но всё же…

Внезапно Дин почувствовал странный прилив хохота, будто что-то щекочущее мягко разрывало грудную клетку, и, не контролируя себя, засмеялся во все горло. Видно, мозг только сейчас осознал, что произнёс язык, соотнес это с идиотизмом сложившейся ситуации и выдал реакцию здорового человека. Лицо Каса в этот момент было просто изумительным и не поддающимся цензурному описанию. Кажется, он всерьёз задумался, не промыл ли Чак Дину мозги для полного счастья. — Черт, вот сказанул так сказанул, а? Прусь на смерть! Ха, а ведь сейчас это в самом деле так, к нам реально Смерть стучится в дверь. Тебе это забавным не кажется? Правда, скорее, это она прется на нас, да не важно. Смешно, скажи?

С каждым новым словом Дина лицо Каса закономерно вытягивалось так, что старший Винчестер уже подумывал: «Куда уж больше». Хотя, Кас же ангел, а у них все как не у людей. М-да, правильнее было бы сказать «Все не как у людей», но Дин считал, ему простительно. Стресс, спасение лучшего друга, семьи, мира… Короче, всё, как всегда. И вообще, выходило, «не люди», что очень в тему. И двойной каламбур вышел забавным. Но пора с этим завязывать и вытаскивать Каса, а заодно и себя из этого ада. К счастью, пока не в прямо смысле.

— Дин, с тобой все хорошо? — мягко поинтересовался Кас, смотря на друга так осторожно и подбирая слова так аккуратно, словно разговаривал с умалишенным, которого задеть — значит подписать себе смертный приговор. Ангел склонил голову и посмотрел на Дина так сочувственно-проникновенно, что Дин сразу запутался: то ли ему бежать за помощью, то ли сгрести его в охапку, заставить телепортироваться, усадить за один стол с Сэмом, включить «Игру престолов» и всучить в руку бутылку пива. — Кажется, ты бредишь, это, наверное, от стресса. Я изучал основы людской психологии, и у них это называется истерика. Защитная реакция организма. Я могу помочь, слышишь?

— Так, пернатый, хочешь жить, тогда замолкни, — Дин с трудом просмеялся, однако стоило ему увидеть обеспокоенное лицо Каса, как хохот прорвался вновь. Старший Винчестер согнулся пополам от смеха, не переставая одной рукой держать Каса за край плаща, дабы тот не вырвался, а то, судя по отчаянным рывкам, ангелок уже порывался. Когда приступ смеха закончился, Дин поднялся и вновь сгрёб Каса за грудки, пригвоздив к стене. Тон пришлось настроить на злость, на сей раз напускную, чтобы этот вечно сомневающийся ангел раз и навсегда понял, как много он значит для них с Сэмом. Чтобы и вякать не смел про то, что лучше умрет за семью, потому что не видит себя частью неё. Слова вырывались из горла отрывисто, как выстрелы, звеня по полу использованными пулями. — А жить ты хочешь, я же вижу, и прекрати строить из себя жертвенного агнеца. Водитель выбирает музыку, а пассажир молчит в тряпочку, понял? Я так Сэму говорил, и тебе тоже скажу, чтобы ты, дурында наивный, наконец перестал чувствовать себя в нашей семье белой вороной, черт тебя дери! Ты — часть нашей семьи, как и Сэм, как и Джек, как Бобби, как Эйлин, как Чарли, как Джоди и Донна с девочками, как Ровенна, как были Кроули и Кетч.

Кас наверняка хотел что-то ответить (поражённые глаза так и горели, так и горели) и точно ответил бы, если бы его не прервало одно важное событие. Сзади, у стены, словно ожидая именно этого момента, разверзлась практически бездна. Чёрные желеобразные нити, мерзко напоминающие нефтяные, по-паучьи тянулись из разрыва, мгновенно заполняя пространство и зловеще поблескивая в бледном свете люстр.

— Уже поздно, Дин, — как-то непривычно обреченно прошептал Кас, прикрывая глаза, и напоследок облизал пересохшие губы, тяжело дыша. Дин лишь шикнул на него, пытаясь подавить в себе желание ударить его прямо по удивлённой мордашке. Или наставить пистолет, как на Сэма. Этот пернатый, что, нормальных слов не понимает?

— Заткнись, — Дин прошипел это настолько тихо и зловеще, что ангел быстро язык проглотил, и испуганно воззрился на друга. — Сколько раз тебе повторять, Кас? Для нас поздно никогда не бывает, усёк? А теперь помалкивай, дай уже мне спасти тебя.

С этими словами Дин, продолжая удерживать Каса на одном месте (мало ли, рванет ещё в Пустоту, сам дьявол его там не отыщет, а на Бога надежды нет), повернулся к надвигающейся опасности. В крови гудел адреналин, шумя в висках, а рука привычно стискивала пистолет. Он не отдаст Каса. Не так просто и несправедливо. И ни один из них не знал, что помощь совсем близко.

========== Где спит твое сердце ==========

Мэг не знала, что её разбудило. И почему, черт возьми, это вообще случилось, ведь в Пустоте, насколько она знала, все спят вечно. В прямом смысле. Забавно. Люди умирают всего раз в жизни (ну, Винчестеры не в счёт, они — исключение, что лишь подтверждает правило), а вот демонам (да и — что удивительно! — и ангелам) приходится повозиться. И тем страннее что-то слышать спустя… сколько — шесть, семь, восемь лет? Кому она — демон — хоть понадобилась, а? Или это игры воспалённого воображения, отголосок по какой-то неясной причине неотцветшего прошлого, и ей всего лишь послышалось?

Звук был слишком отчетливым, чтобы не обращать на него внимание. Мэг недовольно фыркнула, подумав, что темное прошлое даже после смерти не желает оставить её в покое, и нехотя попыталась разлепить глаза. Вообще-то, она была как минимум на девяносто девять процентов уверена, что у неё не выйдет. Что ей почудилось, либо — чертовски возможный вариант, кстати, — кто-то весьма глупый и упорный разбудил Пустоту, и она попросту с ней играет от скуки. Эта мадам может. Она такая… неординарная. С фантазией. И громадным арсеналом свободного времени. Эх, вот бы, и у неё, Мэг, оно было хоть на секундочку…