Хоббит перевел взгляд выше и гулко сглотнул, понадеявшись, что за треском поленьев и угля в камине, король его не услышит.

Накачанный торс Торина был абсолютно обнажён. К широкой груди, покрытой тëмными курчавыми волосками, хотелось прикоснуться ладонью, провести, надавливая на кожу и пропустить поросль сквозь пальцы. Ровные кружочки коричневых сосков нежны и расслаблены, но мистер Бэггинс знал, что, если он быстро лизнëт один из них, а потом зажмëт губами, то чувствительная кожа отзывчиво сморщится.

Бильбо сглотнул, прогоняя желание немедленно проверить свою догадку.

Рельефные мышцы подтянутого живота отбрасывали резкие тени в отблесках пламени. На коже более светлым оттенком выделялись старые зажившие ранения. Особенно привлекал внимание длинный тонкий порез, тянущийся от ключицы до пупка. На уровне груди след шире, а на животе сходил на нет и был подобен седому волосу.

Клановые татуировки тëмными узорами расчерчивали мускулистые руки. По каждой широкой линии хотелось провести пальцем, отследить еë направление губами и дополнить другими линиями, выведенными языком.

Бильбо вытер вспотевший лоб и перевëл взгляд чуть выше.

Раны от меча Энеля перевязаны чистыми сухими тряпицами. Волосы, отблëскивая мифриловой сединой, разметались по плечам, а две косицы, с бусинами на завершении, тяжело спадали от висков на грудь.

Бильбо ощутил сухость в рту и слабость в ногах. Колени в суставах начали подрагивать. Он понял, что прийти сюда, не имея планов показаться, было величайшей глупостью. А снять кольцо и предстать перед королëм грозило обернуться ещë бóльшими неприятностями и окончательной потерей контроля над собственным телом.

По-хорошему, он уже убедился в добром здравии короля и мог возвращаться к себе, но почему-то не мог сделать и шага. К тому же, дверь по-прежнему закрыта.

Прикоснуться к неидеальному, но такому желанному телу гнома хотелось больше, чем сделать вдох. Бильбо тянуло подойти ближе, словно на нëм накинута невидимая верёвка, которую закручивали лебëдкой.

Несмотря на свои желания, хоббит не шевелился и только старался потише дышать носом, чтобы не выдать своë присутствие. Затаив дыхание, мистер Бэггинс смотрел, как Торин сжал пальцами свою переносицу, прикрыв глаза, и начал массировать виски. Закончив, он нахмурил брови, а после и вовсе зажмурился, словно думал о чем-то, что причиняет ему боль и невероятно расстраивает. Уголки губ скорбно опустились, придавая красивому лицу весьма печальное выражение.

Тяжело вздохнув, Дубощит поднялся и открыл бутылку с медовухой, сорвав печать. Вдохнул дразнящий алкогольный аромат и хмыкнул, доставая из столика тонкий хрустальный бокал. Взломщик смотрел, как золотистый напиток выливается из искусно украшенной бутылки и внезапно захотел выбить бокал из рук Торина.

Но ведь бутылка была запечатана! Бильбо сам видел, как ломается сургучная печать. И подарок отправила леди Вива. Она хочет стать женой короля, а не отравить его. Подумав так, Бильбо отбросил тревожные мысли и продолжил любоваться королëм, который в задумчивости пил медовуху, рассматривая языки пламени в камине. Похоже, мыслями он был очень далеко.

Закончив с первым, Торин наполнил второй бокал и опустошил его чуть больше половины, как раздался тихий стук в дверь. На лице гнома промелькнуло удивление и тень безумной надежды. Он стремительно подошëл к двери и распахнул еë, но тут же его плечи чуть сникли.

— Миледи? Не ожидал вас увидеть. Не думаю, что особе вашего положения уместно находится в чужих покоях в столь позднее время. — Торин смерил свою невесту неприязненным взглядом, но та, как ни в чем не бывало, прошла мимо него, покачивая бëдрами и грациозно опустилась в мягкое кресло.

Бильбо смотрел на внезапно ставшее занятым место, на котором мечтал оказаться сам и в душе всколыхнулось что-то тëмное. Мистеру Бэггинсу захотелось забыть на время о правилах хорошего тона, привитых ему родителями, и взашей вытолкать наглую гномку из королевских покоев. А потом, не таясь, сесть в это самое кресло, поджав ноги, и провести остаток ночи в компании Торина и терпкой медовухи!

— Ну что вы, Ваше Величество… Торин… Вы мой будущий супруг. Может быть я… соскучилась? — еë голос изменился, стал более глубоким и бархатным.

Бильбо не мог понять, что не так, но всë это ему ужасно не нравилось. Он бросил безнадëжный взгляд на запертую дверь. В его мире серых теней стало сложнее дышать, словно кольцо подпитывалось отрицательными эмоциями и увеличивало своë воздействие.

— Боюсь, я вас не понимаю. — Торин нахмурился и замер, словно прислушиваясь к своим ощущениям. Губы сжались в тонкую нить.

— Я предлагаю перейти на “ты”. Как когда-то. — улыбнулась гномка и, поднявшись, подошла к королю почти вплотную. — Мы же не чужие друг другу. Я смотрела за сегодняшним сражением, Торин… Я впечатлена… — делая многозначительные паузы, Вива подняла ладошку и положила еë на плечо Короля-под-Горой. — Впечатлена твоей силой… мощью… несокрушимостью… Я смотрела на тебя и гордилась… что такой могущественный гном станет моим мужем… — еë довольно изящные для гномки руки пробежались на груди и рукам Торина, профессионально определяя самые чувствительные места и явно доставляя удовольствие напряжëнному телу. — А вот это всë станет твоим. — и она прижалась к напряжëнному торсу своим глубоким декольте. Объемная грудь, которой могла бы гордиться любая гномка, податливо прижалась к мужскому телу, демонстрируя свою мягкость.

Хоббит тысячу раз пожалел, что пришёл и стал свидетелем этой сцены неприкрытой лести и соблазнения, но уйти незаметно не мог — прокля́тая дверь всë ещë была закрыта. В груди Бильбо теплилась надежда на чудо в виде очередного посетителя, который освободит путь, а пока оставалось только не производить громких звуков.

Бильбо незаметно для себя подошëл к гномам ближе и замер, наблюдая за реакцией короля, о которого потирались нежной мягкой грудью. Нежные пальчики медленно вели по бокам, оставляя десять продольных следов от острых ноготков.

Торин застыл соляным столбом и не открывал глаз. Он побледнел, как будто вся кровь отхлынула от лица. Ноздри трепетали от тяжёлого дыхания. По виску покатилась капля пота, словно он не стоял на месте, а упорно боролся. Сам с собой.

— Что было в медовухе? — глухим надтреснутым голосом спросил он.

— Конечно, ничего. Обычная бутыль из Железных холмов. — беспечно отмахнулась Вива, но еë запястье, украшенное десятком золотых и серебряных браслетов, перехватила широкая рука Короля-под-Горой.

— Что. Было. В медовухе? — с расстановкой повторил король. Он не повышал голос и обращался к гномке, но невидимому Бильбо стало очень не по себе.

— Говорю же, ничего! Просто иногда наши виноделы в неё добавляют ещё настойку специальных трав! Ничего особенного. И отпусти руку, мне больно. — поморщилась с досадой Вива, видимо, ни капли не смутившись.

— Зачем ты это сделала? — Торин отпустил руку и отошëл от гномки на пару шагов. Его лицо побледнело ещë больше, приобретя схожесть с восковой маской.

— Сделала что? Повторюсь, у нас это обычное дело. Дядя Даин, например, любит выпить бокальчик, но не больше! Только если у него большие планы на ночь. Я думала у вас тоже такие настойки есть. — по хитрым глазам было видно, что она лукавит. — Это не яд, Торин! Я не сделала ничего плохого. Просто хотела немного поторопить тебя. Ну же… ты же помнишь, как нам было хорошо вместе, хоть и так давно? — голос еë снова приобрёл вибрирующие интонации. — Я стану твоей женой в ближайшее время. Так какая разница, случится это сегодня или завтра? Давай, Торин, я согласна абсолютно на всë. — Вива незаметно приблизилась и обвела острым ноготком пупок, спустившись пальцем к пряжке ремня.

— Уходи. Я не хочу тебя. — глухо произнес Торин, не пытаясь отстраниться.

— Я так не думаю. — насмешливо рассмеялась Вива и положила ладонь на внушительный бугор ширинки, слегка сжав пальцы.

Дубощит зашипел сквозь зубы и сжал пудовые кулаки.