– Разбился! – ахнула я, искренне пожалев своего самого пылкого ухажера.

– Он наказан, – напомнил дракон безжалостно. – Да не переживайте за него так. У него лоб тверже гранита. Пробьет в штольне окно наверх, только и всего. Позвольте представиться – Роланд!

И дракон галантно припал к моей ручке, как кавалер на званом вечере.

Ни слова больше не говоря, дракон подхватил меня на руки и раскрыл роскошные золотые крылья. От них в подземелье словно стало светлее.

– Роланд, – строго произнесла я. – Я здесь затем, чтобы выразить вам свое глубочайшее возмущение и дать вам ответ на ваше сватовство немедленно! Вы просто невозможны, вы!..

– Ох, – сказал вдруг дракон, притворившись весьма озабоченным. – Крыса.

– Где?! – заверещала я, задирая ноги и подбирая юбки.

– Вон там, – кивнул дракон в темноту. – Так о чем вы хотели со мной поговорить?..

– Несите меня скорее отсюда! – верещала я, испугано всматриваясь в темноту.

– Как прикажете! – галантно ответил дракон и взмахнул крыльями.

Выбрались из подземелья мы быстро, и скоро Роланд опустился на большой балкон с балюстрадой. За прозрачными шторами был виден бальный зал с натертым до блеска паркетом. Причесанный и прилично одетый гном – не Ромео! – завидев нас, тотчас принялся играть на рояле. Правда, исполняемый им нежный вальс слегка смахивал на воинственный марш, но это были уже мелочи.

– Я не могу передать словами, – снова целуя мою ручку, произнес галантный дракон, – как я рад вашему визиту!

– Вы радуетесь совершенно напрасно! – как можно суровее произнесла я. – Немедленно поставьте меня на пол, у меня к вам серьезный разговор!

Роланд изобразил на своем лице живейший интерес, но на пол меня поставил.

– То, что произошло у Берни, недопустимо! – выпалила я.

– У какого Берни? – вежливо осведомился дракон.

– У оборотня Берни!

– Ах, так этот блохастый кобель уже Берни… – ревниво произнес дракон.

– Вот! Вот! Вот об этом я и говорю! – выпалила я. – Вы невозможно ревнивы! Невозможно! А ведь я вам еще никто! Даже не невеста! А вы выдумали… это же надо было додуматься! Подглядывать!!!

– Это не я, – быстро ответил Роланд, сделав невинное лицо. – Это все он. Ромео. Это он полез в трубу, а я всего лишь попытался его остановить и растолковать ему, что это недопустимо – подсматривать и подслушивать. Да я пресек его подглядывания! Я же его и вытащил из трубы. И это такая ваша благодарность?

Врал дракон виртуозно. Ни один мускул не дрогнул на его искреннем красивом лице.

– Вы невозможны! – выкрикнула я. – Это безобразие! Это совершенно недопустимо!

– Да, разумеется! – вдруг горячо меня поддержал Роланд. – Я и высказать не могу, насколько это вопиюще и ужасно!

– Что!?.. – сбитая с толку его словами, осеклась я.

– Это катастрофа! – трагично выдохнул Роланд, поднося к моему лицу зеркало, которое ему расторопно всучил один из гномов. – Это просто трагедия! Но вы потеряли сережку.

– Моя любимая сережка! – воскликнула я, хватаясь за ушко. – С гранатами! Какая жалость…

– Вы позволите, – Роланд вкрадчиво зашел мне за спину и открепил вторую. – Ну, не надо слез! Милая Евангелина! Подумаешь, какая мелочь!

– Это были мои любимые сережки, – шмыгнула носом я.

– Я отдам ее гномам, и они сделают пару, – ответил дракон, передав серьгу своему гному-лакею. – А пока, чтобы вы немного утешились, разрешите преподнести вам скромный дар?..

И он ловко вдел в мои уши новые серьги, с гроздями шариков-бриллиантов на тонких золотых цепочках.

Сережки были чудо как хороши, и даже мой гнев на ревнивого хитрого дракона не помог мне от них отказаться. Я вертелась и так, и этак, разглядывая драконий подарок в зеркало и мучительно выдумывая причину, по которой я должна вернуть ему эти серьги. Выдумывала – и не могла придумать.

– Вам очень идет, – похвалил меня дракон. – Но, боюсь, мне никогда не загладить свою вину и не восполнить вашу потерю. Вы пострадали. В моем доме! Лишились любимых сережек! Это просто чудовищно. Я вам так сильно задолжал. Так сильно. Что даже сто новых украшений не загладят мою вину.

Этими словами он окончательно доломал мое внутреннее сопротивление и уболтал грызущую меня совесть. Обставил все так, что должен мне. Вот же хитрец!

– Так о чем вы хотели поговорить? – напомнил мне Роланд, обнимая меня за талию и аккуратно взяв мою руку в свою ладонь. – Вы танцуете вальс, Евангелина?

– Конечно, танцую, что за вопрос! – фыркнула я.

Роланд кивнул гному и тот грянул свой марш, едва не разбивая толстыми волосатыми пальцами клавиши рояля.

Дракон с лукавой улыбкой склонился надо мной. Без сомнения, волосы у меня сейчас были растрепаны, после такой-то дикой поездки к гномьей церкви, и лицо перепачкано чем-то. Это досадное недоразумение Роланд устранил, утерев мою щеку белоснежным платком с тонким кружевом, похожим на морозные узоры на стекле. Но дракон смотрел на меня так, словно я целиком была выточена из золота и алмазов. И нет ничего прекраснее в мире.

И танцевал он чудесно.

Превосходно он танцевал, кружил меня в вальсе, такой галантный, такой красивый.

– Я хотела сказать, – пролепетала я, все еще честно пытаясь его отшить, – что меня очень-очень смущает ваше поведение. Ваше собственническое поведение. Оно недопустимо.

– Вы так думаете? – доверительно произнес дракон. – Уф! Признаться, мне и самому не по себе. Я чувствую некоторую вину… ну, в самом деле, это никуда не годится! Я чувствую себя жадиной. Это несмываемое позорное пятно на моей репутации!

– Что?!.. – сбитая с толка, произнесла я.

– Отдать сережки и оставить у себя цепочку с подвеской – это так некрасиво, так мелочно! – скривился дракон. – Все, вы меня пристыдили. Мне очень, очень неловко. У меня щеки горят. Хотите потрогать?

– Ах! – только и смогла сказать я. В руках Роланда как по волшебству оказался длинный футляр из алого бархата, он его раскрыл и вынул тонкую золотую цепочку с ограненным бриллиантовым шариком-подвеской. Это украшение он аккуратно надел мне на шейку и застегнул застежку.

Шарик на моей груди поблескивал и отбрасывал радужные блики на кожу.

Дракон вдруг замолк, прекратив выкручиваться и врать, и уютно уткнулся носом в мою шею, прихватывая кожу горячими губами. Он делал это так мягко, так нежно, что мне резко стало не хватать воздуха, и голова закружилась.

– Евангелина, – прошептал Роланд загадочно, словно хотел разделить со мной какую-то тайну. – Выходите за меня замуж?..

Разве можно отказать такому милому дракону?!

И оборотень Берни совсем неплох. Сердце должно быть каменным, чтобы смотреть в его ласковые глаза и говорить «нет». К тому же, быть может, один из них – дракон или оборотень, – и был тем самым влюбленным юношей. Берни очень мил, а дракон умеет справляться с самым страшным моим гневом, мастерски переключая внимание на что-то другое. На что-то красивое, что мне непременно понравится.

Притом он так щедр, что готов всю Драконью гору мне подарить, лишь бы я не сердилась. И будет очень, очень, очень жаль, если эти чувства вызваны Влюблярмусом, а не настоящей любовью! С другой стороны, а почему бы тому же дракону и в самом деле в меня не влюбиться? Не тогда, тем давним летом, а сейчас? Мы с ним весело провели день, танцевали, ели пирожные, и он время от времени обнимал меня и целовал в плечико, думая, что я не замечаю.

Вот если бы все это было раньше… если б он приходил в гости и ухаживал за мной, я бы, наверное, и не подумала сопротивляться свадьбе с ним.

Что вообще за глупость такая – жениться, даже не познакомившись?!

Наверняка я бы не совершила такой ошибки, если б у меня было время присмотреться и выбрать! А с другой стороны, это самое время я себе обеспечила Влюблярмусом. Женихи будут смирно ждать столько, сколько я потребую. Но как быть с моим сердцем, если оно полно симпатии к обоим женихам и рвется на кусочки?! Как сложно выбрать!