Юля

Сегодня весь день и вечер читала. Настроение такое… ничего не хотелось делать, слышать. Только читать и всё. Если бы не брат с мамой, забыла бы про обед… и ужин. Я сидела за книгой ещё тогда, когда папа вернулся с работы. Опять поздно пришел! По привычке хотелось побежать, обнять и чмокнуть в щечку, а я сидела на подоконнике, прижимая колени к груди, слушая на том конце провода «ту-ту». Абонент не абонент. Игорь не отключил телефон, но и не перезванивал. Уже вечер, а он не звонил и не писал. Было тревожно, особенно зная, что ушел забирать вещи. Мне становилось, обидно зная, что никак не смогу помочь ему! Хотелось просто услышать его и узнать, что с ним всё хорошо, чтобы сердце перестало биться при каждой мысли – одна хуже другой!

Не знала, что думать!

В мою комнату кто-то пришел. Я распознала шаги и «колючий» поцелуй в лоб. Папины болотные зелёные глаза, казались карими, когда выглядел задумчивым. От пристального взгляда, я позволила ему взять меня на руки и усадить на колени.

– Что случилось у моего мышонка? – задумчиво спросил он.

– Игорь…

– Что такое?

– Не отвечает… я звонила ему раз двадцать!

– Можешь не переживать, он у Витали. Думаю, завтра тебе расскажет, – пояснил мне, утешающе гладя по голове. – Вся в мать. Хоть бы расчесалась.

– А ещё в тебя, потому что не переоделась, как и ты, – попыталась пошутить я, но в голосе не ощущалось веселья.

Я с самого подъёма ходила в пижаме Пантеры!

– Ну да, это точно, – хихикнул он, помогая мне встать на ноги. – Вот что, я пойду, умоюсь, пока мама наша не начала ругаться, – улыбнулся мне, как мальчишка, точно сотворили шалость и скрылся за дверью.

Я удрученно вздохнула, снова набирая номер Игоря. Ещё ни разу так не хотелось слышать кого-то слышать. Если его увёз дядя Виталя к себе, значит, у моего друга дома что-то произошло. Но что? Об этом знал только он и его крёстный.

Так и не услышав ответа, я написала сообщение: «Мне завтра тебя ждать?»

Заплетая волосы в кулек, вдруг услышала, как прилетает ответ: «Конечно, к 8 буду!»

От этого сообщения мне хотелось улыбаться, что весьма было кстати, потому что устала от этого гнетущего настроения. Настька со своими выкрутасами, куда бы не шла, а Игорь… как родной стал! Хотелось поскорее поужинать и лечь спать, а вспомнив про портфель, вогнало мои мозги в ступор. Я совсем про учёбу забыла! Ладно, значит поем и сразу за сборы. Оставалось надеется, что мама не придёт спрашивать, что да как… она любитель давать нравоучения на полчаса или час, а ещё соберёт мой портфель, не переставая трындеть. Ой, не… не-не и ещё раз не. Шучу. Конечно же, я буду рада поговорить с ней, но не в этот раз. Уже устала, что-то объяснять и вообще… я хочу спать и чтобы скорее наступило завтра, больше ничего!

Вымыв руки, я спустилась в кухню и, улыбаясь, осматривала стол. Пахло пюре, мясом с овощами. Как всегда вкуснота! Не дожидаясь, папу с братом, я помогла маме положить столовые приборы на стол. Она украдкой взглянула в мою сторону, ничего не сказала и я молилась всем книжным богам, что мама воспримет это как помощь, а не возникнут какие-то подозрения! Что такого? Я не могу маме помочь с ужином?

– Опять зачиталась?

Ничего от неё не утаишь!

– Перед сном же можно, – скромно ответила я, усаживаясь за своё место. – Пару страниц.

– Скорее глав, – без осуждения говорила мама, при этом сервируя стол. – Мальчики, вы где?

– Сейчас ма, погоди, я до сохранения дойду! – отозвался брат.

– Я позже подойду! – это был папа.

– Как всегда… – вздохнула мама, стукая ложкой о край кастрюли, закрывая крышку. – Ну?

– Правда то, что Игорь у дяди Витали?

Я видела по бирюзовым глазам, что мама многое знает и думает, стоит ли говорить мне всё, что рассказал папа ей. Всегда удивлялась, как у них, получается, говорить друг другу многое и не молчать.

Интересно, когда я выросту, у меня такой же любимый мужчина будет? Мои родители пример для подражания! Конечно же, каждая девочка смотрит, прежде всего, на папу и думает, что в будущем такого же мужчину встретит. Но я смотрю на обоих родителей, не только на папу. Для меня не существуют мама и папа – как отдельные личности. Они наши с Максимом родители.

– Да, правда, – согласилась со мной, долго выдыхая, что голубая футболка скрыла её безупречную фигуру. – Может в школу не придёт. Точно не могу знать.

Какая-то пустота образовалась при этом вопросе…

– Как не придёт?

Я понимала, что не должна была так огорчаться. Наверняка эмоции читались на лице. Мы с Игорем общаемся неделю, а моё сердце ухает в груди, отражая удары в спине! И всё-таки, я не из отчаянных. Моя смелость взяла верх над тревогой:

– Ма, а… Можно.

– Можно, после уроков, – снисходительно сказала мне, целуя в щечку. – Я Максиму не говорила, пока что, чтобы не побежал допрашивать. Знаешь же его. И ты не говори, ладно? Игорю надо немного отдохнуть.

– Почему ты меня пускаешь к нему, а Максима нет? – любопытно интересовалась я.

– Потому что Игорь будет рад тебе. Тем более, он настоящий друг, чем та же Настька. Я права?

– Да, муля… – согласилась я, печально улыбаясь.

– Вот что, я за тобой после школы зайду, мы с тобой вдвоём навестим Игоря, – улыбнулась мама, подавая мне ужин. – Кушай, а я пойду наших чудиков накормлю, пока ножки стола не сожрали. Как они мне надоели, а ну брысь!

Я заглянула под стол и захихикала. Степные рыси вместе с моей кошечкой сидели по стойке смирно, тут же скрылись кто куда. Мама ещё долго ругалась на то, что Велес схватил с собой миску и утащил при бегстве. Видимо решил, что его выселяют, и будет просить на улице вкусности. Дина же спряталась за меня, прижимаясь к спинке стула. Жужа взобралась на колени и зашипела на маму. Она в не себя была! Я залилась новой волной смеха, пряча Жужу за Дину. Они сидели за моей спиной совсем немного и спрыгнули под стул, а потом явился Велес, выглядывая из-под щелки между дверью и полом. Золотые глаза сверкали досадой, и стены кухни наполнились жалобным мурчанием, мол, хозяйка не ругайся. Мама закатила глаза, отмахиваясь от питомцев наливая троице воды.

– Сегодня компот. Кашу вы съели, – нравоучительно сказала им и добавила: – Сухой на утро остался. Потому что кто-то подкармливал.

– Я не подкармливала, – шутливо надула я губы, вымыв руки.

– Пойду, подгоню кое-кого. Ешь.

Кушая пюре с мясом и луком, я пыталась не засмеяться, пока мама ругалась (что весьма получалось смешно, не умела злиться) на Максима, на что тот отвечал: «А то ты не знаешь, что я коды записываю для сохранения!» Я помнила, что брат играл в «Дюну» и пытался пройти за Синих. Как их там? Атридесы? Вроде. Тем не менее, я скушала ужин и убрала тарелку в раковину, на ходу благодарив маму.

Хотелось поскорее сделать уроки, лечь спать, но для начала я взялась за телефон.

Мне пришло сообщение от Игоря. «Спокойной ночи, детишко».

Я сразу же ответила: «И тебе, приятных снов, Бабай».

Ответ прилетел тут же: «Сама такая!»

Читая от него сообщения, я смеялась звонко, подобно щебетанию синичке, отправляя ответку: «Бу-бу!» и смайлик добавила показывающий язык. В ожидании сообщения, я не заметила, как собрала свой портфель.

Вот что значит приподнятое настроение!

Игорь

Я не мог уснуть. Чётко слышал, как Димон с Серёгой ко мне заглядывали по очереди, без лишнего шума и думали, что я сплю с прикрытыми глазами. Они собирались на учёбу и бабушка Аня подгоняла их, со словами: «Хватит чаи гонять! Марш на учёбу, пока веник не взяла». Мне невольно хотелось улыбаться от брошенных ею угроз в адрес братьям. А я просто валялся в постели, со своими усатыми друзьями. Никто из них не уходил от меня, как переступил порог дома семьи Беркут. Думал, Симба станет бегать, клянчить, играться, а он садился ко мне на колени и куда не пойду, следовал за мной с другим таким же своенравным котёнком. Напоминали охрану! Вот и сейчас также, один слева, второй справа и куда не повернись, слышал нарастающие мурчание. Проснулись, наверно на запах. Бабушка Аня жарила блины. Самому не хотелось подниматься с кровати. Пришлось. В комнате, где я временно поселился, не горел свет. Видимо солнце ещё недостаточно высоко было, либо опять дождь, но разглядел, что высокие стены и потолок выбелены – впрочем, как и в других комнатах. Спартанская обстановка: двуспальная кровать – на которой я спал, справа у моих ног располагался диван, – за невысокой спинкой висели плотные шторы, – напротив шифоньер. Вся мебель советского времени, разве что столик отличался. Блеск стекла выдавал от слабого света, проникающего сквозь приоткрытую дверь за моей головой. Переворачиваясь на правый бок, я увидел зелёный ковёр с красно-синими полосами, закрывающий пол.