Что-то мешалось во рту. Я поводил языком, и сплюнул в руку один за одним фарфоровые вставные зубы. Открыл рот, приблизился и заглянул в зеркало. На месте потерянных зубов пробивались новенькие и такие родные мои собственные резцы и клыки. Хм. Выходит, зря отец Майки потратился. Очень жаль. Хотя, нет, вру. Не жаль.

На сегодня с экспериментами покончено. Дело сделано! Я удовлетворённо улыбнулся беззубым ртом своему отражению в зеркале, сгорбился от усталости и, шаркая ногами по полу, словно столетний старик, пошёл в сторону своей кровати. Как только голова коснулась подушки, я провалился в беспамятство как минимум на пять-шесть часов…

Проснулся, когда солнце стояло в зените. Я был свеж и бодр, синяков и кровоподтёков не было, зубы выросли, а на моей груди красовался едва различимый Фрактал Регенерации. Тело не болело, но жутко хотелось жрать и пить. Это понятно, сил и энергии этому молодому организму катастрофически не хватало.

Спустился вниз по лестнице. Вся семья была в сборе в столовой. Почти вся, не хватало только сестрички. Снова витала какая-то напряжённость в воздухе. Отец хмурый, Эля напротив него сидит с виноватым влюблённым взглядом, словно провинившийся котёнок.

Эх! Я не семейный психолог, так что влезать не буду. Да и не маленькие они, сами разберутся. Молча прошёл к холодильнику, выгреб из него всё, что поместилось в руках, и так же молча уселся за общий стол между родственниками, выбрав свободную сторону.

— Проснулся? — Противный елейным голосом поинтересовался мой родитель. — Я работаю, чтобы вас обеспечить, а вы спите, жрёте и срёте? Ну ещё и за покупками ходите? — Последняя фраза предназначалась явно не мне, а мачеха ещё сильнее потупила свой виноватый взор. — Это ваша благодарность за всё? Как вы меня все достали!

Отец резким движением оттолкнул полупустую тарелку от себя, встал из-за стола и дёрганым раздражённым шагом вышел из комнаты. Где-то в доме громко хлопнула дверь, и мы с мачехой остались вдвоём.

Снова какая-то нездоровая обстановка в доме. И чего он в этот раз разошёлся? Разве задача главы семейства состоит не в том, чтобы обеспечивать семью? Или это очередной повод?

— Что это с ним опять? — Решил я поинтересоваться больше для поддержания атмосферы, чем ради интереса.

— Твоё какое дело? — Грубовато ответила мне мать семейства, удивлённо рассматривая порцию, которую я себе отмерил. — Жри молча и не суй свой нос!

Сучка! Ну и ладно, я всё равно не рассчитывал на развёрнутый или вежливый ответ.

Я быстро покидал в желудок всё что заготовил, запил это большой кружкой молока, сыто похлопал себя по округлившемуся животу, и покинул этот «гостеприимный» дом с «приятной» семейной атмосферой.

Наконец, я могу заняться собой. На сегодня план минимум – найти нормальную спортплощадку, приспособленную для бега, зарядки, с полосами препятствий, если там будут тренажёры для доходяг – это ещё лучше. И немного разведать этот район. Нужно хотя бы примерно понимать, где я живу, и что здесь находится.

— Эй, малой! — Окликнул я соседского десятилетнего мальчугана на велосипеде. — В какой стороне спортивная площадка или стадион?

Он молча ткнул пальцем в сторону, развернулся и уехал кататься дальше. Ну что ж, спасибо и на этом…

Второй день каникул, вернее оставшиеся полдня, прошли плодотворно. Я нашёл неплохую площадку для тренировок, опробовал её, несколько часов позанимался в тишине, и наметил для себя на завтра примерную схему действий. Нужно будет встать пораньше, собрать в рюкзак побольше еды и воды, и на целый день вырваться из дома. Тренировки, тренировки и ещё раз тренировки. Регенерация должна нивелировать эффект усталости мышц и я могу тренироваться без перерывов, делая только небольшие передышки в промежутках между подходами.

А оставшееся до вечера время, гулял по району, изучая его и осматриваясь. Непривычно всё. Всё мирно, спокойно, цветут деревья и цветы, всё яркое и красивое. Изысканные дома, большие магазины забитые продуктами, приветливые люди. Площадь с фонтанами, детский парк с качелями, большой семейный развлекательный центр и три ночных клуба или бара, не знаю точно, как они называются и какую задачу выполняют. То ли напоить клиента, то ли развлечь в ночное время. А вывески «Ангел», «Пламя» и «Чикаго» с пометкой «Только 18+» мне ни о чём не говорили.

Никого из знакомых не повстречал, по крайней мере, со мной никто не здоровался и не смотрел в мою сторону, пытаясь встретиться взглядами. Видимо, друзей у моего предшественника было совсем не много. Не компанейский он парень. Но это даже к лучшему, меньше знакомых, меньше шансов раскрыться и выдать себя.

Я вернулся домой к восьми вечера, и первым делом рванул в столовую к холодильнику. Накрыл себе небольшую поляну на столе, намереваясь приступить к ужину, как к моей компании прибавилась Элеонора. Какая же она красотка, хоть и стерва!

Царственная расслабленная походка, длинные ноги, выглядывающие в разрезе платья от самого бедра, и никакого нижнего белья не видно совсем. Верх платья плотно облегает тяжёлую налитую грудь, покачивающуюся в такт походки, выделяя два торчащих соска. И задумчивый слегка грустный взгляд.

В штанах моментально стало немного тесно, и я попытался отвлечься, сосредоточившись на еде. Она не понимает, что Майки уже не ребенок? Или не воспринимает меня как мужчину?

Элеонора молча зашла, окинула меня презрительным взглядом, и принялась шуршать у меня за спиной. Через минуту по комнате прокатился ароматный запах чего-то необычного, и бархатный приятный голос мачехи неожиданно произнёс:

— Кофе будешь?

— Буду. — Коротко ответил я, не переставая жевать свой поздний ужин.

Через минуту передо мной на столе появилась небольшая чёрная чашка, источающая этот необычный аромат.

Кофе. Так вот какой он на вкус! После первого глотка хотелось выплюнуть эту горькую и жжёную жижу обратно, но я сдержался. После второго уже не хотелось так сделать, а после третьего или четвёртого, я понял этот необычный и насыщенный вкус.

Это хоть не наркотик? Очень странное действие, сначала организм отторгает, а потом требует ещё, вызывая какую-то лёгкую зависимость и потребность.

Элеонора села напротив меня с точно такой же чашкой, и стала неторопливо, по глотку, наслаждаться своим горьким напитком. Задумчиво поглядывая на меня, то хмурилась, то порывалась что-то сказать.

— Что-то в тебе изменилось! — Не то спросила, не то отметила она.

Я молча пожал плечами и продолжил трапезу.

Минут через десять явился отец, как раз успел к ужину. Устало развалился на одном из стульев, окинул нас небрежным взглядом, тяжело вздохнул, и приступил к монологу.

— Вот и нахлебнички все в сборе! — Не совсем трезвым голосом промямлил он. — Сидите, кофе попиваете? А нет, не все. Ошибочка! Нет этой малолетней шлюхи! Всё ждёте, когда папка выдаст вам положенное? Не дождётесь! Папка потратил всё на себя. В кои-то веки! Могу я себе это позволить? Могу!

Мне было тошно и противно. Хотя я думал, что у меня блевотный рефлекс отсутствует в принципе, и я не из таких брезгливых неженок. Я сидел за столом, и хотелось выблевать всё, что до этого съел. Он что, пришёл сюда самоутвердиться или просто унизить тех, кто слабее? Мразь!

С трудом подавив непонятно откуда всплывшее чувство отвращения к своему родителю, я отодвинул пустую тарелку и попытался допить свой напиток. Выходило так себе, наслаждение от кофе куда-то исчезло.

Элеонора сидела, потупив взгляд и разглядывая что-то в своей чашке. Было видно, ей очень стыдно и неприятно, но она терпела. Зачем? Почему она его терпит? Любит очень сильно? Или зависит от него? А он пользуется этим и относится как к тряпке, как к служанке.

Молодая, красивая! Стерва, правда, – но это не так страшно. Должен найтись такой, который её приструнит и примет такой, какая она есть. Тем более вот наглядный пример – отец. По отношению к нему, она вовсе не стерва, а любящая и заботлива жена. Она ему чуть ли в рот не заглядывает. Уверен, стерва она только со мной и со всеми другими.