За ликвидацию летнего наступления немцев на БЕЛГОРОДСКОМ направлении /приказ от 24 июля 1943 года/.
За взятие города БЕЛГОРОД /приказ от 5 августа 1943 года/.
За взятие города ХАРЬКОВ / приказ от 23 августа 1943 года/.
За взятие города ПОЛТАВА / приказ от 23 сентября 1943 года/.
За взятие города КРЕМЕНЧУГ / приказ от 29 сентября 1943 года/.
За взятие города КИРОВОГРАД / приказ от 8 января 1944 года/.
За взятие города ПЕРВОМАЙСК / приказ от 22 марта 1944 года/.
За форсирование реки ВИСЛА и освобождение города САНДОМИР / приказ от 18 августа 1944 года/.
За взятие города ДЕМБИЦА / приказ от 23 августа 1944 года/.
За прорыв сильно укрепленной обороны немцев в районе западнее САНДОМИРА / приказ от 13 января 1945 года, № 219/.
За овладение городами ЧЕНСТОХОВА, ПШЕДБУЖ, РОДОМСКО / приказ от 17 января 1945 года, № 225/.
За овладение городами КРАЙЦБУР, РОЗИНБЕР, ПИТШЕН, ЛАНДСБЕР и ГУТТЕНТА / приказ от 21 января 1945 года, № 237/.
За выход на реку ОДЕР и овладение городами в немецкой Силезии – МИЛИЧ, БЕРШТАДТ, НАСМЛАУ, КАРЛЬСМАРК, ТОСТ и БИШОФСТАЛЬ / приказ от 23 января 1945 года, № 248/.
За форсирование реки ОДЕР и овладение городами ОЛАУ, БРИТОМСКИРХ, ГРОТТКАУ, ЛИВЕН, ШУР-АСТ / приказ от 6 февраля 1945 года, № 270/.
Чудом сохранившаяся другая справка сообщала, что его колода преподнесла ему свой «подарок» в День Рождения. Когда 17 апреля 1944 года он получил осколочное ранение левой ягодицы, левого бедра и левой голени, по поводу чего находился на излечении в эвакуационных госпиталях №№ 1564 и 4916, из которых вернулся в часть 24 июля 1944 года, ему исполнился 21 год (23 по паспорту). Сведения о том, где и когда он получил такие «подарки» в свою правую ногу, не сохранились. Эти «подарки» не прошли бесследно, превратив его в Инвалида Великой Отечественной Войны и наградив уже бесплатным подарком Родины в виде автомобиля «Запорожец» с ручным управлением.
Закончил войну отец в звании Гвардии Капитана. На фронтовых фотографиях в офицерском мундире при погонах с двумя орденами «Отечественной Войны II степени», а также медалями: – «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За освобождение Праги», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и Гвардейским знаком, он был похож на Лейтенанта Шарапова, так поразившего сослуживцев своим появлением на праздничном Вечере.
Из фронтовых рассказов отца ему запомнились лишь две маленьких «зарисовки».
Одна о том, как он начал пить и курить, а вторая о загадочных причудах колоды, связанных с получением боевых наград.
Попав на фронт еще безусым пацаном, он не пил и не курил, а свои фронтовые 100 грамм и пайки махорки менял на сахар, пока не случилось событие очень похожее на аналогичный случай из какого-то старого фильма о Войне. На одной из захваченных их подразделением у врага железнодорожных станций стоял эшелон, в котором была обнаружена чутким нюхом настоящего русского человека цистерна со спиртом.
Счастливые воины, не утруждая себя мороками борьбы за цивилизованный слив содержимого, не жалея патронов, стали «шмалять» по цистерне из автоматов. В результате каждый получил не менее одной индивидуальной струи, как минимум. Наполнив свои фляги, котелки и каски, все перепились и вдруг обнаружили, что среди них, оказывается есть какая-то трезвая сволочь. Это был его отец! Такая игра не по правилам сейчас же была пресечена. Его свалили на землю и залили в горло под завязку чистый спирт. Потеряв сознание, он очнулся уже совсем другим человеком! Бешено вращая глазами, теперь и он стал, не зная куда, палить из автомата, в котором только у него еще оставались патроны. С криком: – «Где твари фрицы, вашу мать….!?» он примкнул, наконец, к нормальному фронтовому братству и остался без сладкого. Ну а какая же выпивка без курева и задушевной беседы?! В результате он постепенно стал выкуривать в день по две пачки «Беломора», что и привело его, в конце концов, к неизлечимому раку легких.
В их подразделении оказался какой-то военнообязанный чудик, в умственном развитии не преодолевший гениальности, упоминавшегося ранее Костика, которому нельзя было доверить ни пушки, ни автомата. В результате ему досталась лошадь с телегой, на которой он возил бойцам от фронтовой кухни на позиции горячее питание. Однажды сложилась ситуация, в которой наши войска оставили важную стратегическую высоту, а не ней, на свое счастье, в это время находился зазевавшийся чудик. Высоту ненадолго заняли фрицы, а чудику удалось, каким-то образом, спрятаться. Наши пошли в атаку и высоту отбили. В итоге чудик оказался со своей телегой впереди «на лихом коне» и стал Героем Советского Союза. Он не знал, была ли это правда или фронтовой анекдот, но именно так его рассказывал отец.
Рассказывая что-то еще о Войне отец никогда не забывал добавить, что ее время он считает ужасным, тяжелым и кровавым, но, при всем том, самым главным, важным и великим событием в своей жизни.
Ах, как он сейчас сожалел о том, что так мало узнал о своих родителях, находясь с ними рядом. Ему всегда было не до того. У него были свои проблемы и интересы: – беззаботного ребенка; угнетаемого бурлящими гормонами подростка; рвущегося в самостоятельную жизнь юноши; строящего карьеру молодого мужчины; озабоченного отца семейства и стареющего эгоиста. А теперь, когда их уже нет – слишком поздно!
Грохот пушек, свист снарядов и стоны умирающих разорвал еще более страшный крик Воланда: – «Заканчивай! Заканчивай одной фразой!». Утешаемый любящими и всепрощающими взглядами ушедших родителей, словно говорящими ему: – «Успокойся, сынок. Мы не в претензии. Всегда так бывает!», он тихо прошептал:
– «Не могу! Слезы душат!».
Глава 4. Интимные подробности
Его любимая красавица жена, которую он ласково называл «Мишуткой», постоянно спорящая с ним по любому поводу и пытающаяся сделать из него когда-нибудь «настоящего» Человека, своего так и не добилась, а сделала его просто счастливым.
Их случайная встреча произошла в год московской Олимпиады и именно в этом случае в очередной раз действительно вмешались «небеса».
«Она прошла, как каравелла по волнам,
Прохладным ливнем после жаркого дня.
Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она,
Чтоб посмотреть, не оглянулся ли я»
Он оглянулся…, оглянулась и она!!! И только совсем недавно они отпраздновали 40-летний юбилей своей совместной жизни.
До сих пор было так и не понятно до конца, что тогда они нашли друг в друге. Скорее всего ничего и не искали. Просто им обоим была послана с этого момента общая судьба не только делить радости и печали, но продолжать в спорах и постоянно доказывать своими чувствами подлинную Истину Бытия, заключенную в когда-то произнесенном ими обещании: – «Пока Господь не разлучит нас!».
Сколько он себя помнил, постоянная влюбленность, как правило безответная, не покидала его с детства с короткими перерывами на залечивание душевных ран.
Но это было другое!
Он снова умирал!
Никогда до этого не болевшее сердце с появившейся в детстве аритмией – последствием частых ангин, рвалось от горя.
На экране ленинградского кинотеатра под музыку гениального Шварца княгини Волконская и Трубецкая ехали на «перекладных» по заснеженной Сибири к лишенным всех прав и состояния мужьям. А утонченная француженка, проваливаясь по колено в снегу, бежала, падая и поднимаясь, к поручику Анненкову.
Они, не глядя друг на друга, сидели молча и неподвижно. Только, что вышедший на экраны фильм «Звезда пленительного счастья» будил в их умах и сердцах разные эмоции и воспоминания!
Два часа назад ленинградский «Киса Воробьянинов», служивший в отделе регистрации смертей и браков местного загса, поставил в их паспортах синюю печать о разводе. Теперь, отобрав их общую колоду, им «выдали» каждому свою индивидуальную, уже начинавшую творить свои собственные причуды.
Летним звездным вечером 1971 года, будучи на каникулах в родной Волоконовке, он необычно рано вернулся с поселковых танцев, как будто, что-то важное и необъяснимое позвало его домой. В саду, куда он зашел, стрекотали цикады и пахли наливающимися плодами раскидистые яблони. Туда выходило распахнутое окно небольшой освещенной комнаты, называющейся у них залом. Посмотрев в это окно, он споткнулся о её безразличный взгляд и погиб!
