– Должен был остаться след от укуса, – произнес он, задумчиво потирая место предполагаемого укуса.
Он был уверен, что вчера на него набросилось нечто и пыталось разорвать в клочья… или существу это все же удалось и кровь на теле Амелла принадлежала ему самому. Едва он попытался вспомнить произошедшее вчера, как голову пронзила острая боль.
– Амелл? Тебе все еще нехорошо? – в голосе Дункана слышалась тревога.
– Нет, уже прошло…
– Господин.
В сарай вошла одна из служительниц и слегка склонила голову в знак уважения. Хотя по всем правилам не обязана была это делать. Служители Бога Света, верховного божества, были особо почитаемы. В иерархии они стояли на одной ступени с лордами и высшей знатью, а архиепископ наравне с королями. Но по какой-то причине служительницы проявляли по отношению к Амеллу почтение.
– Эти одежды госпожа прислала для вас.
Передав свёрток с одеждой Дункану, служительница поспешила уйти.
К удивлению Амелла, одеяния, подобно тем, что носили сами служители Света, идеально подошли ему, словно действительно ему и предназначались.
Увидев Амелла в белых одеждах, символизирующих чистоту и непорочность, с вышитыми золотом символами Бога Света, Хозяина Солнца, Арнана охватила злость.
– Ты… ты… Да как ты посмел?! – задыхался он от негодования.
– Не гневайтесь, милорд, – мягкий голос жрицы свёл на нет весь гнев Арнана. – Разве эти одеяния не к лицу молодому господину Амеллу? Архиепископ лично приготовила их для него в качестве дара.
– И откуда же Архиепископ знает этого ба… Гхм моего дорогого младшего брата?
Вопрос Арнана был скорее обращён к Амеллу и он понятия не имел, как на него ответить. Он не знал никакого Архиепископа. Из всех присутствующих, кроме Арнана и Дункана, лишь лицо жрицы казалось ему смутно знакомым. Но он никак не мог припомнить, где мог ее видеть.
Жрица решила проигнорировать вопрос Арнана, лишь слегка улыбнулась. У Амелла возникло тревожное предчувствие, что его опять хотят втянуть в неприятности.
И как в воду глядел!
– Арнан, дорогой, какое счастье, что я догнала тебя! – раздался радостный голос милой на вид молодой особы.
Она не спеша подошла к ним и взяла Арнана под руку. Они оба перекинулись заговорческими взглядами.
Амелл скрипнул зубами от злости.
Только Богам ведомо какого труда Амеллу стоило сдержаться. Голос Найлы, а именно так звали невесту Арнана, ее вид вызывали во всем его теле дрожь. Ноги внезапно стали ватными, но Амелл приказал себе замереть, подобно каменному изваянию. Где-то внутри возникло навязчивое желание упасть ей в ноги и молить о прощении. Однако Амелл не поддался ему.
А память услужливо подкидывала ему новую порцию воспоминаний, о том как Найла постоянно измывалась над ним. Ей мало было доставать его днём, так она иногда заявлялась в его комнату ночью, окатывала ледяной водой, выгоняла его на холод или запирала в темнице замка. Если Арнан предпочитал просто избивать его до полусмерти, то пытки Найлы всегда были более изощрёнными. Порой создавалось впечатление, что она ненавидит его больше, чем родной брат. А может ей просто нравилось причинять боль.
Внезапно все эти чувства также резко исчезли, как и появились, а на лице Найлы отразилось непонимание.
Амелл склонил голову набок. В уголках его губ затаилась насмешливая улыбка. У него возникло стойкое ощущение, что все что он вспомнил происходило не с ним, а с другим человеком. Будто все его воспоминания были подделкой.
Найла резко вытянула руку и попыталась схватить Амелла, но тут же резко одернула ее, зашипев от боли.
– Это какой-то обман! Ты чист, непорочен?! Да я никогда не поверю в это! – разъярилась она.
– И тем не менее, – заговорила жрица. – Лишь человек чистый помыслами и душой может носить одеяния, благословленные самим Хозяином Солнца.
– Так это проверка?! – изумился Дункан. – А если бы…
– Молодой господин бы заживо сгорел, – подтвердила его догадку жрица.
Изумлен был не только Дункан, но и Арнан со своей невестой. Вот уж кому было сложно поверить в чистоту души Амелла.
– Хорошо, что молодой господин прошел проверку архиепископа, – продолжила жрица. – Он был избран для сегодняшнего ритуала подношения даров Богу Дождей.
Амелл не знал смеяться ему или плакать. С одной стороны, его забавляло злобное пыхтение Арнана и недовольное лицо его стервы-невесты. С другой стороны, они точно отыграются на нем, когда вернутся в замок. По взгляду Арнана было понятно, что сегодняшняя выходка Амелла не останется безнаказанной. Определенно, нет.
Вспомнить только какой скандал недавно учинила Найла, но была быстро поставлена на место Афиной, жрицей Бога Света. Афина вообще не церемонилась с ней, словно Найла была пустым местом. Однако с Арнаном вела себя уважительно.
К тому же беспокойство вызывал предстоящий ритуал подношений Богу Дождей. А о мотивах, по которым Амелл был выбран в качестве главного действующего лица обряда, стоило только догадываться.
– Могу я узнать, где вы взяли эту вещь?
Голос жрицы, сидевшей в экипаже напротив Амелла, вывел его из раздумий. Он опустил взгляд и понял, что она имеет в виду сложенный у него на коленях плащ.
– Он принадлежит моему благодетелю, – ответил Амелл.
Ну а как он мог ещё назвать того незнакомца? Если бы не он, то Аммелу ещё долго бы пришлось смущать своим видом крестьян. Взгляды Арнана и Найлы тут же будто приковало к плащу с замысловатыми узорами, едва видными из-за слоя пыли и грязи.
Наверное, этот незнакомец бывалый путешественник…
– Вам знакома эта вещь? – предположил Амелл.
– Не совсем, – в уголках губ Афины затаилась улыбка. – А вот письмена знакомы.
– Письмена? – удивился Амелл.
Присмотревшись, он и вправду заметил помимо узоров, тусклые письмена, украшавшие края плаща.
– Похоже, вам довелось повстречать одного из Мудрецов.
– Мудрец? Здесь? Что за глупость! – фыркнул Арнан.
– А кто они, Мудрецы? – всё же спросил Амелл.
– Учёные мужы и женщины, – ответила ему Афина. – Собиратели и хранители знаний. Насколько я знаю, на нашем континенте их всего десять.
Амелл улыбнулся сам себе. Его предположение отчасти оказалось верным. Только подумать – Мудрец! Не из-за этого ли Найла сейчас лопается от зависти?
Вскоре их экипаж остановился у дороги, ведущей к озеру. Не имея больше желания находиться рядом с Арнаном и его невестой, Амелл резво выскочил наружу. Это место показалось ему знакомым – огромное круглое, словно блюдце, озеро, окружённое высокими зелёными елями, отражающимися на гладкой поверхности воды.
– Мы часто сбегали сюда, будучи детьми, – тихо напомнил ему Дункан, бесшумно оказавшись рядом.
Амелл поверил ему на слово. Наверное, так оно и было. Но затаившаяся тоска в голосе Дункана насторожила Амелла. "Мы". Он явно имел ввиду не только их двоих.
– Что я должен делать? – спросил Амелл, как только жрица Афина поравнялась с ними.
– Почти ничего, – ответила она. – Вы должны войти в озеро с подношением. А мы вознесем молитвы Богу Дождя, чтобы он благословил эти земли.
Подношение представляло собой небольшой венок, сплетенный из различных цветов. Как объяснила Афина, каждый из них имел свое значение. Васильки как символ верности, лаванда как символ чистоты и свежести, которую с собой приносит весенний дождь, азалии, как источник энергии Созидания, фиалки как символ мудрости – каждая деталь этого пёстрого подношения несла свой смысл. По словам Афины, Бог Дождя является своим смертным последователям в облике молодого юноши голова которого увенчана таким вот венком.
Амеллу было как-то не по себе. Во всём этом действе ему предстояло сыграть божество. Теперь понятна реакция Арнана и Найлы.
Внезапно нахлынувшая тревога парализовала Амелла. Он стоял на берегу озера по щиколотку в воде и не мог заставить себя сдвинуться с места. Что-то внутри него всей своей сущностью противилось этому.
