– Можно подумать, у тебя были грандиозные планы на вечер, – съязвила Беатрис.

– Я планировал выспаться перед поездкой, – закатив глаза, ответил Джеллис.

– Ему почему-то важно самому наложить это заклинание и призвать к ответственности не просто всех, но и каждого, – заметила Маргарет.

Соллор пребывал в неком оцепенении и не участвовал в разговоре. Он завороженно рассматривал золотого дракона. В этот момент его внимание не смогла бы привлечь даже возжелавшая сиюминутной страсти Маргарет. Сол вспомнил первую встречу с ним на первом курсе, когда вместе с приятелями шел от стадиона к кампусу мимо луга, на котором мирно паслись коровы. Одним движением мощного хвоста дракон перерубил хребет одной из них, а потом жадно принялся за трапезу, утробно рыча и вытягивая зубами внутренности в поисках лакомых кусочков. А пока шокированные увиденным первокурсники стояли, раскрыв рты, к ним торопливо подошел Сааксир, издали крича: «Не бойтесь! Он не кусается!»

Золотые чешуйки, одна к другой, рекой лились по длинной драконьей шее. Голову короной украшали несколько крупных рогов, слегка закрученных на концах, и множество мелких острых наростов. Глаза сверкали ледяным отблеском каждый раз, когда маг накладывал чары на очередной браслет. И это было единственным движением. Дракон даже не дышал. Хотя он ведь дух огня, ему в принципе было не до маленьких слабостей живущих в этом мире существ. Соллор подумал, что зря называл его толстым и ленивым: тот факт, что дракон вел себя сдержанно, не отменял могущества, которым веяло от огромного зверя высотой в полтора человеческих роста. Даже маленькие, казавшиеся рудиментарными крылышки не портили общего впечатления.

Когда пришла его очередь получать браслет, Соллор вдруг отчаянно запаниковал, будто бы снова стал тем маленьким мальчиком, каким впервые появился в этих стенах. Будто бы его желание завладеть духом-покровителем, не меньше, а то и больше, чем у ректора Академии, было кощунственным. Ведь Сааксир – величайший маг огня современности, а Сол – просто сопляк-выскочка. Тем не менее он смог быстро собраться, пока оголял предплечье левой руки и подносил его верховному магу.

– Я вижу смирение в твоих глазах, – старый волшебник улыбнулся. – Это хорошо. А теперь повторяй за мной. Большая Сила – большая ответственность.

– Большая Сила – большая ответственность, – эхом повторил Сол, наблюдая как сверкнули глаза дракона и как обожгло руку ставшим монолитным браслетом.

Его обучение завершилось.

Сааксир поздравил выпускников с окончанием учебы, пожелал успехов в Испытании и отпустил всех, кроме элементалистов. Их он пригласил пройти в свой кабинет.

Однокурсники поднялись вслед за старым магом по винтовой лестнице и оказались в просторной комнате, мало напоминавшей кабинет в классическом понимании этого слова. Она была огромна: по ширине, вернее, по полуокружности, занимала половину этажа и имела несколько ярусов, организованных книжными шкафами и стеллажами с магическими артефактами. При этом комната делилась на несколько зон: тут были и библиотека с местом для аудиенций и залом для конференций, и гостиная с камином, баром и уютным креслами. Возле высоких окон стояли кадки с цветами, преимущественно красными розами. На маленьком балкончике находился телескоп и несколько измерительных приборов неясного назначения. Помещение освещали большие латунные чаши, в которых горел огонь. Но больше всего поражала воображение невероятных размеров гора золотых монет и украшений, наваленная в затененном дальнем углу комнаты, куда вразвалку направился дракон.

Старый маг пригласил бывших студентов расположиться в креслах возле камина. Сам он встал у огня и долго вглядывался в языки пламени, прежде чем начать говорить:

– Настало время нашего последнего разговора. Я не хочу читать вам лекцию, вы их наслушались за десять лет. Хочу просто поговорить. Рассказать парочку историй и выпустить вас в мир. Если на выходе из Академии у вас осталось больше вопросов, чем ответов, значит, мы все сделали правильно. Ведь настоящий волшебник – это вечный странник, жадный до познания невероятного. А какое существо из самых невероятных сложнее всего познать?

Сааксир внимательно посмотрел на молодых волшебников и волшебниц. Джеллис привстал с кресла:

– Духов-покровителей?

– Драконов? – предположил Соллор.

– Еще варианты?

– Самих себя, – тихо и будто бы мечтательно ответила Маргарет. – Волшебников.

Сааксир удовлетворенно улыбнулся и сощурил левый глаз, он всегда так делал, когда радовался правильным ответам студентов.

– Ты права, моя девочка. Наше взаимодействие с магией – симбиоз. Мы хотим использовать ее в своих целях, а она нас – в своих. При этом мы являемся сосудом для этой невообразимой Силы, мы готовим для нее тела, сознание и душу. Друг без друга мы, как правило, ничего не стоим. Встреча с духом-покровителем – ваше грядущее Испытание – изменит вас навсегда. При поступлении в Академию волшебников вы отказываетесь от своей фамилии и оставляете семью в прошлом. Но когда вы встречаетесь со своим духом – то оставляете в прошлом самих себя и всю ту шелуху, которой успели обзавестись за время обучения. То, какими вы выйдете из Испытания, может вас испугать, обескуражить и даже разочаровать. Но именно тогда вы станете самими собой. Вы со своим духом будете черпать силу друг из друга, меняясь и преображаясь, пока не станете тем, чем должны стать.

Не «кем», а «чем». От этой формулировки у Соллора по спине пробежали мурашки. Вероятно, этого эффекта и добивался Верховный маг, потому что сразу добавил:

– Напоминаю, что вы можете отказаться от Испытания и остаться в Академии в должности лаборантов кафедр, ассистентов преподавателей, уборщиков, ремонтников и… Если честно, не помню, какие у нас должности сейчас открыты. Вы сможете колдовать, используя Силу этой земли. Но как маги вряд ли вырастете больше, чем сейчас. И все же это лучше, чем провалить Испытание и всю жизнь скитаться с бродячими циркачами – если эта жизнь, конечно, у вас останется. Трезво оцените свои способности и подготовку. Вы не обязаны сразу рваться в бой и призывать духа. Можно повременить, подготовиться и решить, надо это вам или нет. У каждого свой путь. Выбирайте его по силам, а ответственность за выбор ваша и только ваша.

Бродячий цирк вместо блестящей карьеры мага. Жалкие фокусы вместо настоящего волшебства. Умеет же Дед вдохновить! Хотя с высоты могущества самого крутого мага огня это было лишь несколькими равновероятными вариантами развития событий. В целом, прозвучавшая информация не была ни для кого новостью, но на лицах юных магов появилась одинаковая напряженная задумчивость: Сол щелкал пальцами, Эмма несколько раз нервно заправила челку за ухо, Беатрис закусила губу, Маргарет сощурилась, а Майлз просто побелел, как бумага. Верховный маг явно ожидал такую реакцию, улыбнулся и развел руками:

– Я всего лишь озвучиваю варианты, тем более что вы сами их прекрасно знаете. Считайте, что я просто придерживаюсь протокола и давних традиций.

Вряд ли старый волшебник читал мысли. Эти слова он произносил не одну сотню раз, и ученики, скорее всего, реагировали однотипно.

– Еще хочу напомнить, что наша общая задача как волшебников – поддержание Баланса в мире. Я всегда собираю у себя выпускников элементалистов, чтобы напомнить им об этом. Вас всегда восемь. На протяжении тех пятисот лет, что стоит эта Академия, на десятом курсе факультета элементалистов остается восемь самых способных учеников. Восемь противоположностей. Восемь избранников. Вы и есть Баланс. Чем бы вы не решили заниматься после Испытания, помните: магия дается не для того, чтобы достигать личных целей. Это ведь не вы выбираете магию той или иной стихии, это она выбирает вас и дает вам силу. Изучает каждого претендента и отбирает лучших, не считаясь ни с чьим мнением.

Сол с грустью вспомнил симпатичных ребят со своего курса: блондинку с длинной косой, двух рыжих близнецов, парнишку с черными волосами и ярко-зелеными глазами – таких же, как и он, со способностями к магии огня. Которые не справились. Не смогли. Не потянули нагрузку, оказавшуюся им непосильной. Просто потому, что они не смогли понравиться этой Силе со специфическими вкусами. А он смог, хоть и не прикладывал для этого усилий. Поэтому он не имеет права струсить, он обязан идти дальше. До самого конца.