Вокруг стоят одни только тоненькие кустики. Когда-нибудь на них будут висеть ягоды, так сказала бабушка. Это будет крыжовник. Но как Фридер ни приглядывается, он не видит ни одной ягоды. А яблоня! На ней, конечно, есть уже много листьев, но яблок никаких, даже самых маленьких.
А грядки! Это просто коричневая земля, хоть бабушка и утверждает, что теперь в ней лежат семена, из которых вырастут морковки, редиски и цветная капуста.
И она не разрешает Фридеру ходить по грядкам. Из-за этих самых семян, которых и увидеть-то нельзя. А когда они прорастут и сделаются маленькими растениями, придётся ещё целую вечность ждать, пока они превратятся в настоящие овощи.
В общем, для Фридера это слишком долго. Уж лучше купить овощи в магазине, так гораздо быстрее.
Фридер вздыхает и устраивается в дальнем углу сада. Там вообще ещё ничего нет. Одна только рыхлая земля без семян.
Фридеру скучно, и он начинает делать в земле дырки, как бабушка. Но вместо того чтобы что-то в них сажать, Фридер туда плюёт. «Может, потом вырастет слюнявое дерево», – думает он. Но он и сам в это не верит. Такого не бывает. Фридер кладёт голову на колени. Жарко…
И он засыпает.
– Внук, да где же ты? Иди сюда, будем есть, – зовёт бабушка, и Фридер вскидывает голову. Он действительно заснул. Ну и ну! И ему даже приснился сон. Про высокое слюнявое дерево… Надо же.
Фридер трёт глаза, встаёт и хочет бежать к бабушке, но вдруг останавливается как вкопанный. Рядом с ним, как раз там, где он только что сидел, из земли растет банан! Жёлтый, немного изогнутый банан, его нельзя не заметить! Может быть, Фридер всё ещё спит? Он присматривается повнимательнее. Это действительно банан! Фридер осторожно трогает его, на ощупь он как настоящий. Жёлтый, изогнутый, гладкий и растёт прямо из земли.
Фридер изумлён. Он ещё никогда такого не видел. Нужно показать банан бабушке, немедленно. Фридер бросается бежать и… снова останавливается. На этот раз около куста, на котором никак не хочет расти крыжовник. Но сейчас на нём вместо ягод висит сосиска! На кусте выросли сосиски! Четыре штуки! У Фридера отваливается челюсть. Потому что он ещё кое-что увидел. Яблоню! На ней, правда, нет ни одного яблока, зато есть яблочный сок! В бутылке, которая висит на самой низкой ветке! А вон там, на живой изгороди, висят мармеладки. Их не меньше двадцати штук, они наколоты на тонкие прутики.
Фридер становится весь пунцовый от волнения.
– Бабушка! – кричит он изо всех сил. – Бабушка, иди скорее сюда и посмотри!
Но бабушка уже здесь, и она тоже очень удивлена:
– Ты погляди только, ну надо же!
И сокрушается, вертя в руке банку из-под горчицы:
– А горчица не уродилась. Стеклянные банки очень плохо растут в саду, вот ведь жалость какая, правда?
И тут же улыбается во весь рот.
Тут Фридер тоже начинает смеяться! Он хватает бабушку за руку и смеётся:
– Ох, ба!
– Но так быстро всё поспевает не каждый день, если хочешь знать, – усмехается бабушка. Она покрепче берёт Фридера за руку, и они вместе идут собирать то, что так быстро выросло…
А мармеладки Фридеру можно собирать самому. Он осторожно снимает их одну за другой с колючек изгороди. И съедает все.
Фридер вздыхает и думает: «Вот было бы здорово, если б такие мармеладки вырастали тут каждый день!»
Микки-Маус
– Бабушка! – кричит Фридер и дёргает бабушку за юбку. – Бабушка, я хочу новую рубашку. И чтоб на ней был нарисован Микки-Маус!
– Да отстань ты от меня ради бога, внук! – ворчит бабушка и снимает фартук. – У тебя уже есть хорошие рубашки. Красная, синяя и зелёная. Тебе что, их не хватает?
– Они такие скучные, – кривится Фридер, – на них нет никаких картинок.
– Зато грязь на них есть, грязнуля несчастный, – говорит бабушка. Она берёт свою сумку (чёрного цвета) и кошелёк (коричневый) и надевает шляпу (серую).
Бабушка не выходит на улицу, не надев шляпу. Никогда.
– Я иду за покупками, – говорит она. – А ты веди себя хорошо, ладно? И чтоб было тихо!
И с этими словами она выходит из квартиры.
А Фридер идёт в детскую. Там он вынимает из шкафа все свои рубашки, кладёт их на пол и долго рассматривает. Красная рубашка, синяя и зелёная. Ну и скучища. Только красный цвет, синий и зелёный – и больше ничего.
Фридер вздыхает. Ведь рубашки, на которых есть какой-нибудь рисунок, гораздо веселее. Это каждый знает.
И вдруг у него возникает идея! Если на рубашке ничего нет, то на ней можно что-нибудь нарисовать. И он сможет что-нибудь нарисовать! Микки-Мауса! Отличная мысль! Фридер уже знает, чем надо рисовать – акварельными красками. Их у него много. Фридер достаёт коробку с красками и толстые кисти, приносит стакан воды, садится на пол и принимается за дело. Сначала он начинает рисовать на синей рубашке. Правда, Фридер не помнит, как в точности выглядит Микки-Маус. Фридер долго размышляет. Микки-Маус весёлый, это понятно. У него большие круглые уши и жёлтые ботинки из толстой кожи, это он тоже знает.
«Начну с ботинок», – решает Фридер, окунает кисть в жёлтую краску, размешивает её в густое пюре и рисует на синей рубашке две жирные жёлтые кляксы. В самой середине.
Так. А что теперь? Теперь нужно нарисовать ноги. Фридер выбирает для ног красную краску. Красный цвет он любит. Он пририсовывает к жёлтым кляксам две длинные красные полосы и – раз уж на кисточке ещё осталась красная краска – рисует жирную красную кляксу. Она обозначает живот. Получилось хорошо.
А голова будет чёрного цвета, решает Фридер. Он смешивает краски, а потом долго полощет кисточку, пока вода не становится серой. Вообще-то кисточка слишком тонкая. Остальные кисточки – тоже. Тогда Фридер просто окунает в краску пальцы и рисует ими. На лбу у него выступает пот. Честно сказать, то, что он намалевал на синей рубашке, не слишком похоже на Микки-Мауса.
Ну ладно, может быть, на красной рубашке получится лучше.
Фридер снова начинает с жёлтых ботинок. На этот раз он сразу начинает рисовать пальцами, но очень торопится, от этого краска расплывается, и вместо жёлтых ботинок получается только большое водянистое пятно. Нужно ещё поупражняться в рисовании ботинок. Отложив красную рубашку в сторону, Фридер берёт зелёную. На ней дело идёт гораздо лучше. Фридер рад.
Всё бы и дальше шло хорошо, но тут Фридер нечаянно опрокидывает стакан с водой. Грязно-серая вода течёт по рубашкам, краски расплываются, и теперь всё выглядит совсем не так красиво, как раньше. И совершенно не похоже на Микки-Мауса. Да что ж это такое!
Тут в дверях появляется бабушка и вскрикивает:
– Внук, ты что там делаешь?
– Я рисую Микки-Маусов, бабушка, – говорит Фридер и печально смотрит на бабушку. – Сначала у меня получалось красиво, правда!
– Ох… – стонет бабушка, хватаясь за голову. Она не может отвести взгляд от мокрых грязных рубашек. Потом берёт рубашки одной рукой, Фридера – другой и тащит всё это – рубашки и Фридера – в ванную.
– Ну что за грязнуля, что за озорник, – сокрушается она, а Фридер всхлипывает, всхлипывает и наконец пускается в рёв.
– Я просто хотел нарисовать что-нибудь красивое, – рыдает он, прижимаясь головой к бабушкиному животу.
– Я хоть и старая, но не слепая, – говорит бабушка и с размаху бросает рубашки в ванну. – Кто-то испортил свои красивые вещи. Ну надо же такое придумать!
Она откручивает кран, и толстая струя воды с брызгами льётся на рубашки.
– Хорошо ещё, что я принесла новую рубашку, очень хорошо! – говорит бабушка и командует: – Подними руки!
И через голову стягивает с Фридера свитер. На свитер краска тоже попала, и довольно много.
Зарёванный Фридер поднимает руки вверх, закрывает глаза, а бабушка надевает на него свежую рубашку. Потом она говорит:
