Поразительно, но только сейчас, когда Анька под ним лежала полуголая, Стас в полной мере смог оценить то, насколько она хрупка в его руках. Точно маленькая фарфоровая куколка, которую можно разбить, если допустить одно неловкое движение. Быстрицу всегда нравились женщины с формами: ни тощие, ни толстые, а фигуристые. Анька ни совсем вписывалась в эту категорию, но Стасу почему-то на это сейчас было всё равно. Сила природного сексуального магнетизма делала Аню совершенной в своей миниатюрной форме. Если бы он не знал, что ей двадцать, то подумал, что Анька несовершеннолетняя.

В затуманенной голове мелькали различные варианты как лучше Аньку связать, какой надеть кляп и чем бы ее таким отхлыстать, как следует. Но это было слишком опасно, Стас не хотел рисковать, не хотел насиловать. Всё должно обернуться так, чтобы его куколка сама хотела этого, в противном случае никакого удовольствия не будет. Это огорчало, но другого выхода нет, рыбка только попала на крючок и может в любой момент сорваться.

Аня изнемогала от желания, что тугим узлом образовалось где-то внизу живота, принося пульсирующую боль. Девушка и подумать не могла, что близость Стас произведет на нее такое впечатление. Подобный отклик собственного тела застал ее врасплох, но истязать себя муками совести сейчас совсем не хотелось. Пусть это будет маленький грех, которому Анька так опрометчиво поддастся.

Стас быстро раздел ее, выпрямился, окинул нагое тело изучающим взглядом, провел большой ладонью по плоскому мягкому животу, чуть заметно улыбнулся. Анина грудь тяжело вздымалась, будто после длительной пробежки. Почему он медлил? Такое внезапное пассивное поведение сбивало с толку. Кровь кипела, рассудок плавился, а Стас всё рассматривал и ничего больше не делал.

Ждать не было сил, и Аня взяла ситуацию в свои руки. Приподнявшись, она принялась быстро расстегивать мужскую рубашку, правда у нее это получалось не так проворно. Едва слышный треск ткани и несколько пуговиц полетели на пол. Стас позволил себе издать краткий смешок, сейчас Анька в своем нетерпении больше была похожа на маленькую дикую кошку, нежели на куколку, которой она предстала изначально.

— Не терпится? — спросил мужчина, но его вопрос остался без ответа. Что же, пусть будет так.

Быстриц увлек Аню в очередной поцелуй, что напрочь лишал разума. Тяжелые вздохи сплелись с приглушенным звуком постанывания и пошлым причмокиванием. Схватив Аннушку за волосы, Стас оторвался от ее губ и скользнул кончиком языка вдоль влажной шеи. Остановившись у яремной впадины, он чуть прикусил нежную кожу и практически сразу проступил след от его зубов. Как же это будоражило сознание!

Потянув голову Ани вниз, Стас второй рукой сжал шею и впился в растерзанные губы жадным поцелуем. Постепенно хватка становилась всё сильнее и сильнее, пока не достигла опасных границ. Девушка не могла дышать, и это напугало ее, но вместе со страхом зарождалось что-то еще, что-то темное и до боли порочное.

— Хорошо, — прошептал Стас, и медленно ослабив хватку, лег рядом.

Аня часто задышала, пытаясь, насытится кислородом, который начал в привычном темпе поступать в ее организм. Голова внезапно стала легкой-легкой.

Быстриц, не желая останавливаться на достигнутом результате, повернул свою личную куколку к себе спиной, и провел кончиками пальцев вдоль ее позвоночника. Идеальная кожа, которую так и хотелось выпороть, чтобы потом насаждаться безупречными багровыми полосами на белоснежном полотне девичьего тела.

Прижав Аню к своей груди, Стас скользнул ладонью между ее ног. Влажная и податливая, точно воск. Один палец проник внутрь, и девушка изогнулась дугой, сладко постанывая. Умопомрачительная чувствительность. Оттягивать момент чистейшего кайфа больше не было сил. Быстриц вошел резко и до упора, Аня вскрикнула и на миг вся сжалась. В глазах у Стаса заплясали цветные точки оттого, как сильно мышцы влагалища сдавили его член. Если так пойдет и дальше, то он слишком быстро кончит.

— Расслабься, — хриплым голосом произнес Быстриц. — Я не могу в тебе двигаться.

Через несколько мгновений тело Ани поддалось напору Стаса и расслабилось. Покрепче ухватив ее за волосы, он начал двигаться, постепенно наращивая темп. Стоны наслаждения трудно было сдержать обоим, слишком хорошо, практически нереально. Стас увесисто ударил Аню по ягодицам и, сцепив руку вокруг ее шеи начал беспощадно трахать. Ее стоны смешивались с хрипами, но она не просила остановиться. Быстриц был абсолютно уверен, что наутро вся Анина кожа будет буквально усеяна синяками, которые станут прямым доказательством ее принадлежности исключительно его рукам. Это заставляло сжать изящную лебединую шею сильней.

Подступающие волны оргазма заставляли окончательно слететь с катушек. Стас больно прикусил плечо Ани и, чувствуя, как по его спине уже течет пот, вовремя вышел, обильно кончая. В ушах возник шум, что напоминал прибой: тихий, накатывающий, расслабляющий. Быстриц отпустил Аню и перекатился на спину, разминая пальцы на руках, что немного онемели от столь сильной хватки.

— Ты в норме? — тяжело дыша, спросил Стас. Обычно он не привык заботиться о своих сексуальных партнёршах, но сейчас просто было необходимо задать этот вопрос.

Аня тоже легла на спину и тяжело вздохнула, уставившись расфокусированным взглядом в потолок.

— Более чем, — на ее губах возникла ленивая улыбка.

Аня проснулась, но не спешила открывать глаза. Ей снился чудесный сон, и совсем не хотелось, чтобы он исчезал. После того, что девушка на днях пережила — это был первый раз, когда чертовски хорошо удалось поспать. Повернувшись на бок, Аня ощутила, как слабая ноющая боль медленно перекатилась к низу живота. Остатки сна тут же рассеялись. Девушка открыла глаза и перевернулась на спину. Смятые вокруг простыни свидетельствовали о том, что минувшая ночь прошла бурно. Стало неловко.

Анька глянула в окно, где уже ярко светило солнце, а по небу медленно плыли облака, что больше напоминали сахарную вату. Эта ночь однозначно изменила всё восприятие девушки об окружающем ее мире и о себе в частности. Отчаянно хотелось возродить в памяти все эти жаркие моменты, но было очень стыдно. Будто кто-то в любую минут мог подсмотреть за Аниными размышлениями, а после этого уличить ее в безнравственности.

Дело было не только в самом факте секса, а в восприятии тех чувств, что будоражили сознание. Всё было так ярко и так чувственно. Но почему именно с этим человеком? Аня нахмурилась. Она любила Сашку всем сердцем, но близость с ним была для нее бледной и лишённой удовольствия, это девушка поняла только сейчас. А со Стасом всё совсем наоборот — Аня не испытывала к нему любви или подобных нежных чувств, но их страсть оказалась настолько мощной и сладкой. Это не могло не пугать. На душе вмиг стало как-то тяжело и горько, Анька опустилась до того, что переспала с мужчиной только потому, что он ей помог. Но хуже всего то, что ей понравилось с ним спать. В горле образовался ком.

Только слез здесь еще не хватало. Аня глубоко вздохнула и, встав с кровати, почувствовала, что боль внизу живота лишь усилилась. Девушка поморщилась и неспешно прошла в ванную комнату. Несмотря на то, что прошедший секс был самым ярким и удивительным, но последствия некоторые всё же приносили определенный дискомфорт. Не стоило Стасу вести себя так… Жестко. Чувство полного удовлетворения граничило с ощущением абсолютного бессилия. Хотелось искупаться, поесть и просто немного полежать.

Наспех приняв душ, Аня закуталась в большое мягкое полотенце и подошла к овальному зеркалу, что висело над раковиной. В отражении была видна молодая девушка с нежным румянцем на щеках и карими глазами, в которых отчетливо читалось замешательство и радость. Влажные волосы казались сейчас совсем черными, а кожа наоборот — уж очень бледной, особенно на фоне россыпи багровых синяков и внушительного укуса на плече. Сначала Аня решила, что ей показалось, но прикоснувшись к укусу, она ощутила болезненную пульсацию. На шеи проступили следы чужих пальцев, их было так много, что на это стало даже страшно смотреть.