– Что ты больше всего любишь? – увидев мой интерес, томно спросила ночная бабочка.

– Вот это можно попробовать, – я снял с крючка меховые наручники и огромный кляп.

– О, да ты опасный парень! – протянула она, глядя на то, как я защёлкиваю замки, пристёгивая её руки к изголовью кровати. – Только, по-моему, ты слишком торопишься. Не хочешь сначала меня раздеть?

– Это не обязательно.

Анжела поелозила попой на постели, от чего её узкое короткое платье задралось вверх, оголяя кружевные полоски на чулках. Устроившись поудобнее, выжидающе на меня посмотрела. Наверное, ей было жутко интересно, что ещё этот смешной асексуальный чудик может выдумать. Но уже вскоре ироничная улыбка сползла с её лица, уступив место сначала непониманию, а потом и страху.

– Что ты собираешься делать? – спросила она охрипшим голосом, видя, как я достаю из рюкзака ноутбук, а следом – маленькую коробочку с присоединёнными к ней клеммами.

– Сниму тебе кардиограмму, – ответил я, надевая пару больших зажимов ей на запястья, чуть выше наручников, а ещё четыре, поменьше – на пальцы рук. – Это мой миниатюрный – можно сказать, дорожный – детектор лжи. Правда, не совсем обычный. Наша, секретная разработка.

В этом месте она попыталась закричать, но я оперативно закрыл ей рот, а потом вставил и потуже застегнул кляп. Теперь Анжела только беспомощно мычала, пялясь на меня широко распахнутыми глазами.

Светодиод на коробочке зажёгся, график пульса начал передаваться на ноутбук. Коротко взглянув на монитор, я цыкнул. Сердце у неё и так стучит под сто восемьдесят – если её не успокоить, то толку никакого не будет.

– Анжела, послушай меня внимательно. Не нужно так сильно бояться. Это всего лишь маленькое интервью. Если ты быстро и честно ответишь на мои вопросы, то я отпущу тебя и не причиню вреда. Говорить ты сейчас не сможешь, поэтому просто кивай, если ответ «да», и мотай головой, если хочешь сказать «нет». Поняла?

Девица испуганно кивнула.

– Тогда начнём. Вчера ты подошла ко мне, чтобы предложить свои услуги. Тебе кто-то за это заплатил?

Её зрачки расширились, пульс снова зачастил, но отвечать она не торопилась. Наконец отрицательно мотнула головой.

– Врёшь, – лаконично заключил я и нажал на одну из кнопок на корпусе детектора. Полуголое тело искривилось под коротким ударом тока, губы затряслись от страха, девица глухо застонала и едва не расплакалась.

Наверное, она и оргазм точно так же симулирует, – подумал я брезгливо.

– Не переигрывай. Разряд минимальный. Твой шерстяной свитер зимой бьётся током сильнее.

Открыв на ноутбуке первую попавшуюся фотографию одного из наших сотрудников, я продолжал допрос:

– Это был вот этот человек?

Анжела взглянула на монитор, призадумалась, а потом, закусив губу, кивнула. Чёрт возьми, не ожидал, что с ней будет так сложно. Обычно все понимают меня с первой попытки. Я снова нажал на кнопку, на этот раз значительно повысив напряжение. Выгнувшись, блондинка мелко затряслась и прерывисто задышала. Потом в панике задёргалась, пытаясь высвободиться из наручников. Стала выкручивать запястья и так, и этак, перетирая хлипкую цепь о металлический прут кровати. Послышался лязг – игрушечная конструкция, не выдержав сильного давления, треснула.

– Вот, блин, китайская бутафория, – я привычным жестом выхватил из заднего кармана свои наручники – уже настоящие – и поспешно пристегнул её обратно.

Некоторое время она дёргалась, проверяя новые кандалы на прочность, потом, наконец, притихла и снова затравленно посмотрела на меня.

– Давай попробуем ещё раз, – спокойно проговорил я, меняя фото. – Взгляни на другого человека. Это он?..

Следующие несколько минут мы с ней перебирали фотографии разных сотрудников из СКОК, которые, разумеется, никак не относились к делу. Путана практически без остановки мотала головой, мол, нет, никого не узнаю. И теперь у меня не было поводов ей не верить. Достаточно усыпив её бдительность, я в какой-то момент подсунул ей фото Олега. Точно такое же, как у всех предыдущих, из личного досье. На этот раз быстрого ответа не последовало, а график пульса снова вырос – как всегда бывает, когда человек решает, соврать или нет.

– Угу, – промычала она, кивнула и зажмурилась.

– Хорошо. Не бойся, бить током не буду. Ты же не лжёшь.

Впрочем, всё это я и так знал, без всяких детекторов. Просто нужно было, так сказать, установить контакт. А вот дальше начинается самое интересное.

– Он был один?

Она кивнула, потом, словно спохватившись, помотала головой и тут же, в довершение, пожала плечами, окончательно меня запутав.

– Понял. Похоже, тебе пора подышать воздухом. Но, предупреждаю, если ты снова попробуешь закричать, будет больно, – с этими словами я отстегнул кляп и подождал немного, проверяя реакцию. Нет, не кричит. Только открыла рот и дышит быстро-быстро. – Вот и молодец. А теперь объясни нормально, что ты хотела сказать.

– Этот парень… – её голос сейчас так хрипел, что я даже ощутил что-то похожее на жалость, которая аутистам вроде меня обычно не свойственна. – Он представился Каспером.

– Каспером?! – выдохнул я.

Вот так наглость!

– Да, это кличка, наверное…

– Окей, и что дальше?

– Он сказал, что вы ждёте своего друга, но он… опаздывал, что ли… Этот Каспер с ним только по телефону говорил.

– Понятно. И о чём мои товарищи тебя попросили?

– Ничего такого. Просто отвести в приватную комнату и развлечь, пока третий не приедет… И всё.

Она прервалась, но её пульс почему-то снова начал ускоряться, а давление поползло вверх. Вместе со мной проследив за графиками на мониторе, индивидуалка обречённо вздохнула:

– Нет, не всё.

– Умничка. Что ещё?

– Там… у меня в клатче… посмотри.

Стараясь не спускать с неё глаз, я подобрал с пола маленькую сумочку. Раскрыл, перевернул, вытряхнул содержимое на кровать. Помада, жвачка, небольшой флакон духов… презервативы разных видов, несколько сложенных вдвое пятитысячных купюр – видимо, выручка за сегодня… пластырь, какие-то таблетки, смазка… стоп, а это что?

– Он сказал, что я обязательно должна тебя задержать до их прихода. А если ты решишь уйти раньше времени, то мне нужно попробовать сделать тебе укол…

Я задумчиво крутил в руках автоматическую ручку-шприц, разглядывая её содержимое на свет. Игла тонкая и короткая, не больше сантиметра. Похожа на инсулиновую, но внутри, понятное дело, может быть что угодно.

Интересно, сколько же ей заплатили?..

– Кажется, он говорил, что у тебя иногда не стоит, а там что-то типа виагры…

– Ясно, – кивнул я, убирая ручку в карман. – Я оставлю это себе. Пригодится. А про труп в туалете что-нибудь слышала?

– Конечно, сегодня весь день эту тему перетирают.

– Как думаешь, кто убийца?

– Не знаю, я не видела, – испуганно мотнула головой блондинка. – Я ведь с тобой в это время сидела в баре. Но…

– Но?..

– Когда я закончила говорить с этим Каспером…

– Пожалуйста, не называй его так, – я поморщился.

– Ну, ладно. Когда я закончила с ним говорить, то сразу пошла в бар, а он – в туалет. И следом за ним… следом за ним туда побежали эти мальчишки… у одного шла носом кровь. Тут у нас… иногда… нюхают, – она прервалась, а потом поспешно добавила. – Но я не знаю, что именно и кто пушер! Честное слово!

Её пульс снова предательски зачастил.

– Спасибо за содействие, Анжела. Этого более, чем достаточно. У меня больше нет вопросов. Всего хорошего.

Захлопнув ноутбук и смотав детектор лжи, я застегнул молнию на рюкзаке и уже было направился к выходу, но она робко окрикнула меня:

– Эй, подожди!

– А, точно. Забыл.

Щёлкнул маленький ключ, освобождая её руки от наручников. С облегчением выдохнув, она потёрла затёкшие запястья, обессилено упала лицом в подушки и протяжно застонала.

Да уж, клиент ей попался сегодня незавидный – я украдкой взглянул на часы – всего двадцать минут прошло, а вымотал её так, будто снял на целую ночь.