‒ Ох. Мне очень жаль…

‒ Он подхватил какую-то редкую болезнь, от которой еще не было лекарства, ‒ выдержав паузу, решаюсь я рассказать, ‒ врачи убеждали, что она не особо опасна, и показатели отца в норме. Единственное, что она очень влияет на сердце. А вот с сердцем у него всегда были проблемы, он постоянно пил таблетки. И как-то ночью, во сне, оно у него остановилось. Если бы кто-то вызвал врачей вовремя, его можно было бы спасти, но я спала и нашла его мёртвым в постели уже с утра. До сих пор чувствую свою вину, ‒ вздыхаю, ‒ что могла бы спасти его.

Поднимаю голову наверх к солнцу, и чувствую руку Дэвида, обнявшего меня со спины, растягиваю губы в улыбке.

‒ Ты ни в чём не виновата.

Мы с нежностью смотрим друг на друга, и Дэвид целует меня в лоб, как маленького ребенка.

‒ С тобой просто мгновенно пролетает время…– с грустью произнес Дэйв.

‒ Не переживай, ‒ звонко смеюсь, ‒ я тебе еще надоем!

‒Ты мне никогда не надоешь, ‒ с твердой уверенностью ответил Дэйв.

‒ Ну, надо проверить, ‒ смотрю в его глаза, ожидая реакции.

‒ Хм. Знаешь, я чувствую с тобой какую-то связь.

‒ Взаимно, ‒ решаюсь, наконец, признаться даже самой себе.

Мы будто партнеры. Наверно, такими и должны быть отношения, а не на почве страсти.

Уже неделю работаю из дома. Чувствую, скоро буду толстая как Арета Франклин. Но, к сожалению, еще и ленивая.

Несколько часов просмотрела передачу о ремонте на The Box. Хотела глянуть одну серию, в итоге не заметила, как посмотрела три. Нравится это шоу. Смотрела его еще в детстве, когда возвращалась со школы. У них довольно интересные сюжетные линии и, меня всегда восхищало и вдохновляло, как преображаются дома после ремонта. Как они дают им вторую жизнь.

Стала подумывать сделать и у нас ремонт. Дом уже не новый. Хотелось бы поменять полы, покрасить стены в другие цвета. Например, в своей комнате я бы покрасила в зеленый. Сейчас все слишком серое, тусклое, поблекшее. И поменять бы шторы. Обязательно. Да хоть что. Главное ‒ перемены.

Стала ходить по дому и примечать для себя, что еще можно изменить. Кухню я бы пока оставила, а вот дизайн гостиной кардинально бы поменяла. Сделала бы все в светлых тонах. Белый, голубой, сиреневый. Взяла бы новую мебель. Этому дивану уже около десяти лет. Выглядит он вполне не плохо для своего возраста, но кожа на нем местами облезла, и торчат нитки. Сначала я просто отстригала их ножницами, но от этого он стал еще больше расползаться. И теперь я просто стелю на него мягкий желтый плед. Так у него более эстетичный вид. А на стеллаж вообще страшно смотреть. Вот-вот развалится.

После долгих раздумий решила пока взять только пушистый коврик в ванную комнату. Отправилась в магазин на соседнюю улицу и сразу же приметила светло-бежевый. Походила, пощупала остальные ковры, и не обошла стороной кухонные сервизы. Нравится ощущать текстуру руками. Будь то кожа, мягкие махровые вещи или дерево. К дереву у меня особая любовь. Постоянно разглядываю древесные столы. Слегка провожу по ним рукой, будто боясь нарушить их личное пространство.

Отец раньше делал мебель из дерева, и я частенько была у него в мастерской. Мне нравилось ощущать запах свежего спила и теперь по нему могу с легкостью определить вид. Но только те, которые не покрыты лаком, из-за него их настоящий запах теряется.

Например, больше всего мне понравился запах дерева кокоболо. Оно бывает темно-оранжевого, темно-красного цвета, бывает даже черное, и имеет ванильный запах кока-колы. Это что-то невероятное. От него у меня даже ноги подкашиваются.

Походила вдоль рядов и прилавков минут сорок. Устала. Пришла домой. Постелила коврик и довольная завалилась отдыхать и дальше смотреть ТВ.

Кэт второй день ходит по дому, как неприкаянная, периодически что-то роняя или громко хлопая дверью, будто привлекая внимание.

Все же чувствую, что обидела ее.

‒ Я не удержалась и взяла новый коврик нам в ванную, ‒ громко сказала я, решив сделать первой шаг к примирению.

В ответ тишина. Кэт перестала все рушить и затихла на втором этаже. Ну и ладно, пусть обижается. Переключаю канал.

‒ Краси-и-вый, ‒ протянула Кэт, спускаясь по лестнице.

Видимо оценивала приобретение.

Из крана на кухне полилась вода. Она выпила стакан и подошла ко мне. Стоит над душой.

‒ Может, сходим в кино сегодня? ‒ немного подумав, предложила я. Уже стало раздражать, что она молчит.

‒ О, отличная идея! Я как раз взяла новый парфюм, надо выгулять, ‒ она хихикнула и игриво щелкнула мне по носу.

Мне не нравятся ее духи. Слишком уж они сладкие, цветочные. Но ей они подходят. Мне же нравятся более изысканные ноты в парфюмерии. Мягкий, но строгий. Не навязчивый.

‒ Как-то ты быстро согласилась, ‒ я сморщила носик от ее щелчка и улыбнулась, ‒ я даже не ожидала.

До меня донёсся едкий запах скипидара.

‒ Собирайся, раз предложила, ‒ рассмеялась Кэт.

‒ У тебя всё лицо в краске.

‒ Да, я знаю. И руки, ‒ она показала мне ладони.

‒ Жуть.

Раньше нас постоянно путали, мы были похожи друг на друга еще больше, чем сейчас, но вкусы у нас абсолютно разные. В детстве особенно не нравилось, когда нас наряжали в одинаковую одежду, как кукол. Было ощущение, что теряешь индивидуальность. Но родителей это очень забавляло. Нарядят, и как давай тискать нас за щечки и говорить, что мы самые милые девочки в мире. Как тут устоять? Только из-за таких моментов мы терпели подобное.

Я готова бы и дальше терпеть, лишь бы они не расходились. Из-за этого мы с Кэт лет десять жили по отдельности. Я с отцом, а она с мамой. Виделись очень редко, но связь наша не стала меньше. Иногда, на выходных, приходили друг к другу в гости, постоянно созванивались, рассказывали, что происходило с нами днем, немного сплетничали и подшучивали над одноклассниками.

Все эти воспоминания набрасываются на меня огромной волной и цепляются одно за другим.

‒ Ты скучаешь по отцу? – вдруг спросила Кэт, как будто услышала, о чем я думаю.

‒ Конечно, скучаю, через два месяца будет ровно пять лет, как его не стало…

Лицо Кэт погрустнело, и она молча кивнула и продолжила наносить макияж.

После смерти отца мы несколько лет жили втроем с Кэт и мамой. И только недавно вдвоем переехали в этот дом, в котором и умер отец.

С этим домом у меня связано много воспоминаний, поэтому я и предложила Кэт перебраться сюда, и она поддержала меня в этом.

Пролившийся до обеда дождь освежил землю. Когда мы вышли из дома, было еще светло, хотя мы пошли на предпоследний сеанс фильма. Темнеет сейчас очень поздно.

Запах сирени, которая начала цвести около нашего дома и вдоль дорог города, распространился по воздуху и одурманивал меня. Раньше я долго могла стоять около куста сирени, носом уткнувшись в ветки, усеянные крохотными белыми, розовыми, нежно-сиреневыми цветочками, и вспоминать, вспоминать что-то давно позабытое, ускользающее между пальцами, как дым… Уловить это уже невозможно, но я все пытаюсь почувствовать то, что чувствовала раньше.

‒ А знаешь, ‒ улыбнулась Кэт, ‒ я уже знаю, что подарю, когда тебе дадут повышение.

‒ Что же? ‒ заинтригованно спросила я.

‒ Это будет сюрприз. Тебе понравится.

‒Ты же знаешь, я не люблю сюрпризы, ‒ отрезала я раздраженно.

‒ Да, но ты точно будешь в восторге, ‒ убедительно покачала головой Кэт.

Подозрительно смотрю на нее.

‒ Ну, все, расслабься! ‒ она толкнула меня в плечо, рассмеявшись.

Что она задумала? Внутри все сжалось от страха неизвестности. Не люблю сюрпризы.

Мы подошли к входу кинотеатра, взяли билеты и два стаканчика колы. В зале оказалось очень много людей. До начала сеанса на передних рядах разговаривали и звонко смеялись дети. Погас свет. Наступила относительная тишина и все погрузились в атмосферу фильма.

«Что ты видишь, смотря на своё отражение в зеркале? Ты ли это на самом деле?» ‒произнес мужчина в фильме с экрана. Я будто проснулась, это вернуло меня в реальность.