Отрицательно мотаю головой. Стало неловко, хоть в кафе и не особо много людей. Меня и силой не заставить танцевать. Буду упираться, как баран. Не люблю я это.
Люди стали оборачиваться на нее. Меня бы уже давно смутило такое внимание в свою сторону, но ей же абсолютно все равно. Полностью наслаждается этим моментом.
На пластинке заиграла уже другая композиция и Кэт, запыхавшись, упала на стул. Несколько человек, наблюдавшие за ее танцем, стали аплодировать и посвистывать. Кэтрин игриво рассмеялась, как-то по-детски поклонилась, и на ее щеках появился румянец.
‒ А я знаю, почему у тебя столько энергии! ‒ рассмеялась я, немного поёрзав на стуле.
‒ Почему же? ‒ в ее глазах блеснула искра. Делает глоток из кружки.
‒ Потому что ты не работаешь, ‒ рассмеялась я еще сильнее.
‒ Ну что ты начинаешь? ‒ фыркнула Кэт, ‒ я ищу себя! Пожалуйста, не начинай эти разговоры. Ты же знаешь, как я расстраиваюсь из-за этого. Постоянные упреки. И, между прочим, я присмотрела вакансию.
‒ Это очень хорошо. А то я не собираюсь содержать тебя всю жизнь, ‒ сказала я и тут же пожалела.
‒ И не надо меня содержать. Я тебе не домашнее животное! Я даже не младшая сестра. Разберусь, дай мне время, ‒ лицо Кэт побагровело от злости.
Она замолчала. Обиделась. Но было необходимо напомнить ей, что она уже не ребенок и пора брать ответственность за свою жизнь.
Всю дорогу до дома мы молчали. Чувствую напряжение между нами, но я не собираюсь извиняться.
Раньше мне казалось, что дождь объединяет людей. Своим явлением, он заставляет испытывать эмпатию. Когда, если не в ливень, можно спрятаться с человеком под одним зонтом, неважно даже знакомы вы или нет? Как бы это ни было нелепо, он поймет тебя.
Появляются мысли, что все в этом мире приходит и уходит, и за страшной грозой может возникнуть радуга.
Кэт
Глава 2
‒ Ну, ‒ Виктория подняла бокал, ‒ за встречу, подруга!
Бзынь! Прозрачный звон хрустального стекла. Улыбаюсь и делаю пару глотков белого игристого вина. Пузырьки весело скачут во рту. Выпивать вино в середине дня для меня редкость.
‒ Ты так изменилась! Сколько мы не виделись? Однако, полгода, точно! ‒ Она подставила руку под острый подбородок.
‒ Да, где-то так, ‒ задумчиво произношу я и выдерживаю паузу, ‒ изменилась? Ну, может волосы, я их отращиваю, ‒ смеюсь, проведя по шелковистым прядям.
‒ Да нет, мне кажется, ты набрала в весе! ‒ Виктория замешкалась и начала крутить кольцо на указательном пальце. Ее светлые волосы собраны в высокий хвост, что придает ей утонченную строгость.
‒ Думаешь? Даже не замечала…
Меня огорчило ее замечание. На мне летний комбинезон в черно-белую полоску. Казалось, что он делает меня гораздо стройнее. Неужели и правда поправилась? Надо бы меньше питаться фастфудом.
‒ Ой, что это я? Рассказывай, что у тебя нового?
Она уставилась на меня зелеными маленькими глазками и, не дождавшись от меня ответа, продолжила:
‒ Знаешь, у меня в жизни сплошной хаос! Еле свожу концы с концами, ‒ Вик сделала глоток из бокала, ‒ процентную ставку повысили же, знаешь?
‒ Ну да, что-то слышала…‒ Вспоминаю, что читала об этом в новостях.
‒ Теперь я чуть ли ни всю зарплату отдаю за дом! А ведь у меня еще Генри и Маркус! ‒ она начала экспрессивно жестикулировать, ‒ старшему, Маркусу, надо оплачивать университет, а лишних денег совсем нет…В общем, пытаюсь найти вторую работу сейчас, в ночь…
Опять она начала жаловаться на свою жизнь. Как же это раздражает.
‒ Сложно, наверно, с двумя… ‒ с досадой отвечаю я.
Виктория задумалась.
‒ Это еще не все! Знаешь… ‒ она отстранённо уставилась куда-то в сторону, ‒ да дело не в мальчишках. Они конечно, сорванцы, но больших проблем с ними никогда не было.
Пробую пасту в тарелке. Да она же абсолютно холодная! Раздраженно бросаю вилку и поджимаю губы.
‒Подожди, ‒ перебиваю я ее, ‒ официант!
‒ Что случилось? ‒ испугано вздрогнула Виктория.
‒ Паста! Она холодная. Вот же черт! ‒ Меня затрясло от злости.
‒ Серьезно? ‒ она в недоумении опускает глаза на мою тарелку с пастой и морепродуктами.
Ну, неужели так сложно принести горячее блюдо? Это же их работа!
Молодой парень в черном фартуке подбегает к нашему столику. На его лице читается усталость.
‒ Чем могу помочь? ‒ приветливо улыбнулся паренек.
‒ Объясните, почему мое блюдо холодное? ‒ взрываюсь я на несчастного официанта, ‒ я буду писать жалобу!
‒ Извините, сейчас мы все исправим, ‒ парень тянет руку за тарелкой, ‒ за счет заведения.
‒ Не нужно ничего исправлять! ‒ Хватаю тарелку, чтобы он не забрал, смотрю на его бейдж, читаю имя, ‒ Кевин, принеси мне книгу жалоб. Я напишу, какие тут бездарные работники!
‒ Я позову администратора. ‒ Он смиренно опустил голову и удалился.
‒ Ну, надо же! ‒ не унимаюсь я, ‒ вроде приличное место!
‒ Да успокойся ты. ‒ Виктория ошарашенно уставилась на меня.
‒ Да какой там! Настроение испорчено! Надо было идти в другое заведение.
Замечаю, что люди за столиками начали оборачиваться на меня.
‒ Ну что ты, на бедного парнишку вспылила? ‒ чуть ли ни шепотом пытается успокоить меня Вик, ‒ я была тут несколько раз, все было хорошо.
У меня начали наворачиваться на глаза слезы. И правда, что это я? В носу защипало.
‒ У тебя все в порядке? ‒ Виктория взяла меня за руку своими тонкими пальцами.
‒ Да, прости, что перебила тебя, ‒ растираю нос, чтобы меня отпустила эта сентиментальность, ‒ но эти безмозглые просто вывели меня. Ух! Давай выпьем, ‒ делаю несколько глотков из бокала.
В кафе заиграло что-то из новой поп-музыки. От кондиционера в помещении немного прохладно, но зато не душно, как на улице.
‒ А ты все еще пишешь картины? ‒ перевела тему Виктория, закинув в рот салат. Слышу, как она хрустит свежей капустой.
‒ Иногда. У меня сейчас творческий кризис, ‒ не совсем хочется об этом говорить.
‒ Мне безумно нравится твоя картина с цветами! Ты ее не продала?
‒ Нет еще, но про нее спрашивали, ‒ ответила я, будто набивая на нее цену. Зачем я так сказала? На самом деле, ей никто не интересовался,
‒ Если не продашь, то, как будет возможность, я ее заберу!
‒ Отлично, ‒ улыбаюсь во весь рот, ‒ а что ты хотела мне рассказать?
‒ Ну, ‒ замешкалась подруга, ‒ даже не знаю с чего начать… В общем, мой муженек мне изменял. Застукала его в нашей спальне с какой-то прошмандовкой! Я подала на развод. Сейчас суд решает с кем останутся дети.
‒ О-о, мне так жаль…
‒ А мне нет. Всегда знала, что он козел! ‒ она посветила своими белыми неровными зубами. Мне нравятся ее зубы. Они подчеркивают ее индивидуальность, и за всей этой строгостью открывается детская наивность.
‒ Значит, тебе даже легче от этого?
‒ Думаю, да. В последнее время мы постоянно скандалили. Даже лучше, что все так повернулось.
Замечаю, что в нашу сторону идет официант со зрелой женщиной.
‒ Добрый день! Я администратор, Анна, ‒ представилась женщина, строго соединив руки спереди, ‒ что у вас случилось?
‒ Добрый день, ‒ поднимаю на нее голову, ‒ мне принесли холодную пасту. Я хотела написать об этом в книгу жалоб… Но думаю, обойдусь просто заменой за счет заведения.
Женщина с парнем переглянулись.
‒ Хорошо. Тогда, ожидайте, в течение десяти минут, ‒ парень забрал мою тарелку и они удалились.
‒ Ты молодец, что не стала писать жалобу! ‒ обрадовалась Вик, будто переживала за судьбу работников.
‒ Да, жалко стало. Но больше я такого не потерплю.
‒ Кхэ, ‒ поперхнулась Виктория, ‒ ну да, правильно. Я вот так не умею за себя постоять.
‒ Наверно, дело в том, что нужно говорить, что тебя не устраивает, а не жаловаться. И пусть люди сами подстраиваются.
‒ А я и не жалуюсь…
Молчу.
‒ Кстати, сама-то не планируешь детей? Есть молодой человек?
