Эпицентр событий пока не поддавался вычислению, но предположительно находился где-то недалеко, в Краснодарском крае. Бывают ли инциденты за его пределами – пока не раскрытая тема. Масштабы происходящего сложно было оценить достоверно, но уже стало ясно, что они просто колоссальны. Количество людей и объектов в Колином исследовании постоянно росло и уже вызывало тревогу.

Подспудно, парень догадывался, что в этой мозаике, возможно, есть и другие, пока не замеченные им элементы.

Nomad в этот раз выдал новую порцию «обновленных», как они между собой окрестили таких людей. И еще бросил интересную, по его словам, ссылку, которая не хотела открываться. Якобы на некоторых страницах интересующих их персон она встречается, затерянная где-то в дебрях сообщений и комментариев под постами.

Ссылка действительно ни в какую не открывалась. Юноша решил, что завтра попробует разобраться.

– Я в офф, Nomad. Поздно уже.

– Сайонара.

Он только что вышел из дома, на улице нереалистично пустынно и тихо. Но один звук есть – какой-то далекий то ли рев, то ли рокот. Настолько пасмурно, что кажется – сейчас вечер. Очень сыро или скорее влажно – так, словно в воздухе висит крошечная водяная пыль. Из-за холода мышцы деревенеют, все движения скованны, и в какой-то момент становятся совсем невозможны. Руслан ощущает мелкую росу на своем лице. Фоновый шум нарастает, одновременно с этим еще больше темнеет небо. Полы одежды рванул внезапный ледяной ветер.

Двор, где он стоит, имеет уклон к его двенадцатиэтажке. Руслан различает в наступившей почти ночной темноте тонкий ручеек, стекающий откуда-то сверху и змеящийся прямо между его ног дальше к подъезду, откуда он только что вышел. Ручеек становится все шире. Капли на щеках уже струями стекают за воротник. Рокот, уже совсем близкий, оглушает. При взгляде вниз теперь кажется, что дорога уплывает, уровень воды быстро растет. Шумящий поток повторяет все неровности асфальта и пенится вокруг щиколоток.

Чернота окутывает даже ближайшие метры пространства, из-за плотной водяной взвеси в воздухе не видны уже собственные руки. От рева не спрятаться. Ноги едут, сносимые бурлящим потоком. Лицо словно хлещут холодным кнутом. Вода и в носу, и в ушах, бьет по глазам. Вокруг уже бушуют настоящие водовороты. Вдруг страшный грохот падает сверху, как гигантский молот, и над домами, насколько видно до небес, встает стеной исполинская волна.

Руслан вскакивает на кровати, сердце вырывается наружу из груди, и ему нечем дышать. Во сне был его прежний дом.

Такого он в своих кошмарах еще не видел…

После встречи с полицейским стало чуть легче, немного прояснилась голова. Андрей получил некоторые инструкции и решил, что будет им следовать. Давид, в свою очередь, обещал узнать, что получится. Когда он услышал от Андрея, где это произошло, почему-то даже привстал и шумно выдохнул. Слушал жадно, много спрашивал и совершенно отравил собеседника своим айкосом за время разговора.

Теребя в руках договор с прикрепленным степплером банковским чеком, капитан лично позвонил на фирму, которая занималась установкой робота-мойки, и включил на громкую. Почти без акцента он представился Андреем и попросил объяснить, почему работа до сих пор не выполнена. И оба они замерли, когда услышали, что такого заказа на офис не поступало.

Давид моментально смимикрировал под ситуацию и согласился, что действительно, мол, ошибся, и заказ был совершенно в другой конторе, а их организацию прозванивали в числе прочих, когда искали выгодные условия. Извинился, попрощался.

– Ты понял, как все интересно?

Андрей потрясенно кивал. Их сделку с фирмой что, тоже просто «стерли»?

– Что там у вас еще было? Воду как вы провели? – опер забил в свой девайс очередную капсулу.

– Разводку по воде сделали – там целая система. Документы на это тоже у меня на руках. Зато на участке ни малейших следов, что вообще что-то было. Канализация – такая же фигня.

Давид снова привстал:

– Мне надо это видеть.

– Поехали.

– Стой! Пойми, друг: ни тебя, ни кого-то из твоих знакомых больше и близко там не должно быть. Ты еще не освоился, да? Все серьезно.

Андрей сделал долгий выдох. Правда. Он мыслил совершенно другими категориями, но капитан открыл ему новый подход к происходящему, и теперь за своими импульсами придется внимательно следить. Один, он точно натворил бы непоправимого.

– Больше никому не рассказывай. И меня не суети, я сам свяжусь с тобой, когда будет нужно. Ты взрослый дядя – возьмешь себя в руки и будешь ждать. Что можешь сделать – предупреди своего кента в Красе, чтобы тоже не занимался этим. Все. Больше ты сейчас ничего не можешь. Жди, друг. Понял, да?

Андрей ответил утвердительно. Они встали и попрощались. Опер бодро выскочил на улицу, где его ждала единственная на пустой парковке у кафешки машина.

– Алло, Ибраим, я пообщался… Да…Да. Передал тебе в эту тему не лезть… Давай потом лично. Обнял, бро.

Телеграм – слабая надежда, но если вдруг слушают, то лучше так. Только что полученные уроки уже внесли коррективы в поступки Андрея. А еще он подумал о том, что у него нет никаких оснований полностью доверять также и Давиду.

Свету всю ночь мучили какие-то кошмары. Содержание их к утру забылось, переживания уступили место повседневным заботам. Снова не отдохнувшая, она бродила по квартире в сомнамбулическом состоянии. Долгожданные выходные дарили шанс хоть немного восстановиться.

Жизнь, в принципе, вернулась в нормальное русло. К обеду муж приехал из Гостагаевской и рассказал такую историю. У его клиента дочь вторую неделю не ходит в школу. Карантин. Всем классом сдают анализы.

– Ничего тебе не напоминает? – с улыбкой спросил он.

Света задумалась. Значит, и там тоже?! В ее случае, ни у кого из участников, кажется, ничего не нашли. Может ли это быть инфекция или, как предположили в их учебном заведении, отравление, она не знала. Но почему тогда исследования не показали результат?

На Пионерском проспекте субботним утром было безлюдно, машин – единицы. Антон чувствовал себя совершенно нормально и снова изъявил желание обойти здание. Ребята начали шутить на тему, уверен ли он, что вчера еще не все исследовал. Но бригадир просто отмахнулся и ушел. В конце концов, не им, конечно, решать, чем должен заниматься человек, который дает им заказы. Все вернулись к работе.

Спустя несколько часов он все еще не появлялся, и пацаны понемногу занервничали. Армен пробовал звонить, но сигнал не пробивался через такую толщу бетона и металла.

– Поднимись на балкон или к проходной выйди, – посоветовал кто-то.

– А смысл? Он все равно в здании, у него тоже сети нет.

– Да, в натуре, катакомбы.

Ну не отправлять же им поисковую экспедицию в здешний лабиринт. Трудяги несколько напряглись, но работали. Сегодня некоторые были уже в респираторах – странная вонь надоела всем за эти два дня. Армен повязал на лицо надушенный парфюмом платок, прикрыв рот и нос. Один паренек натянул почти до глаз горло ветровки, бесконечно поправляя его. Каждый как-то приспособился.

После непродолжительного обеда переместились в следующий, смежный с первым, зал. Перенесли в него сумки с вещами и инструментом, расставили освещение. Задумчивый Антон наконец появился со стороны противоположной той, куда уходил. Он помахал присутствующим забинтованной рукой, выпил воды и обратился к Армену:

– Давай съездим в «Возрождение», мне на перевязку надо. Рука болит. Отвези меня.

– Суббота же, там есть кто-нибудь?

– Да, работают сегодня.

Бригада оживилась, радуясь, что не только они добывают себе хлеб по выходным.

«Транзит» припарковали на ведущей к морю аллее. Оплатили услугу на ресепшене и поднялись в отделение. За те двадцать минут, пока Армен ждал своего начальника, он сначала поссорился по телефону с Эрмине по ее, кстати, инициативе. А затем, как всегда, помирились и договорились провести вечер вместе.